Человек после человека - Дугал Диксон

Тропические леса, которые ещё покрывают наветренные склоны гор самых влажных районов земного шара и большие речные бассейны вдоль экватора, всё ещё населены древесными жителями, которые в большинстве мест мало изменились за прошедшие тысячелетия. Длинные руки и длиннопалые кисти, которые захватывают ветки, дают им возможность уверенно повисать на своих высоких насестах. Длинные ноги с цепкими пальцами позволяют обхватывать стволы и ветви. Слабый интеллект, который имеет представление лишь о еде и спаривании, а также о том немногом, что необходимо для удовлетворения основных жизненных потребностей, позволяет существу выживать. Еда здесь есть постоянно, и, по-видимому, так будет всегда; поэтому у древесных жителей нет никакой необходимости изменяться, в отличие от существ, являющихся коренными обитателями других местообитаний мира.

Единственное изменение произошло в темпе их жизни. Не имея врагов, древесные жители во многих местах стали медлительными и тяжёлыми, вяло передвигающимися от одного места трапезы к другому, от одного брачного партнёра к другому. Нет никакой борьбы, ни друг с другом, ни с другими типами живых существ. Возможно, когда-нибудь, когда наступит что-нибудь непредвиденное и уничтожит лес, тогда, возможно, древесные жители изменятся. Конечно, если они всё ещё обладают генетической способностью к адаптации, если они не потеряли эту врождённую способность на протяжении долгого периода застоя и инбридинга.

Однако пока в течение ещё долгого времени не ожидается никакого изменения окружающей среды.

Длинный палец зондирует и прощупывает крошечный тоннель, ведущий вглубь гнезда. Рыхлая земля и прутья раздвинуты похожим на лезвие ногтем, и палец просовывается внутрь, всё глубже и глубже. Муравьи, разгневанные вторжением, во множестве выбегают из боковых камер и тоннелей и собираются массами для защиты от нападающего. Жала и челюсти вонзаются в жёсткую кожу, но это оказывает лишь небольшой эффект. Храбрые воины повисают на вторгшейся к ним плоти, как велят их слепые инстинкты, а в это время другие ползут по ним выше, чтобы найти другие места для нападения. Скоро весь палец превращается в комок кишащих защитников.

Выше всего происходящего муравьелов прикинул, что прошло достаточно времени, и вытянул свою руку с длинным пальцем из гнезда. Появляется чёрная масса муравьёв. Он оценил нужное время правильно — как раз достаточно времени для муравьёв, чтобы напасть на его палец в необходимом количестве, но недостаточно, чтобы отказаться от защиты как от бесполезного занятия. Он не ощущал нападения на свой палец, поскольку в нём нет нервов, которые могли бы ощутить боль. Палец целиком, вместе с прицепившимися к нему муравьями, отправляется в его рот, затем медленно вынимается оттуда, а его крошечные зубы соскребают насекомых с кожи. Он глотает муравьёв, часть которых вовремя заметила опасность и отцепилась от пальца; теперь они ползают по его лицу. Они его не беспокоят: он может закрыть свои ноздри и глаза, когда они подползут ближе, а когда его рот пустеет, он смахивает их с лица тыльной стороной ладони и длинным языком.

Он вновь медленно поворачивается к гнезду. Огромными когтями на двух своих пальцах (тех, которые некогда назывались большим и указательным) он вскрывает крышу на другой части гнезда. Он терпеливо ждёт, пока защитники соберутся ещё раз, и снова вставляет свой длинный средний палец в один из тоннелей.

Это существо, ведущее довольно уединённую жизнь. Муравьи, которых он ест, очень питательны, но их нужно очень много, чтобы наесться, поэтому отдельно взятый муравейник вряд ли может прокормить двоих муравьеловов. Его движения также очень медленны и неторопливы. У него нет никаких естественных врагов, хотя он эволюционировал в то же самое время, когда многие из его кузенов развились в охотников, в плотоядные формы. Его защита заключается в пище, которую он ест. Он обладает иммунитетом к ядам муравьиной кислоты в укусах муравьев, но его тело не расщепляет их; вместо этого оно переоткладывает их в своих тканях, делая его плоть несъедобной для любого пожирателя мяса. Его густой чёрный мех несёт хорошо заметную белую полосу поперёк спины и вдоль ног. Любое плотоядное существо, которое видит этот бросающийся в глаза рисунок, понимает, что его обладатель — не слишком хорошая добыча.

Когда-то давно, миллионы лет назад, существовали другие животные, которые вели тот же самый образ жизни. Они населяли все материки, но каждое место было населено своим собственным видом, не родственным остальным. Муравьеды старой Южной Америки не были связаны родством с трубкозубами Африки, и они лишь были похожи друг на друга, потому что вели один и тот же образ жизни. Они обладали сходными чертами строения, которые несли те же самые функции — длинные липкие языки, узкие рты, прочные когти — но эволюционировали независимо. Подобным же образом ни одно из этих животных не было связано родством с нумбатом, сумчатым муравьедом из Австралии, питавшимся муравьями животным со сходной внешностью. В целом появление одних и тех же форм, возникающих у неродственных животных, которые вели одинаковый образ жизни, было однажды названо зоологами «конвергентной эволюцией».

Теперь все муравьеды, трубкозубы и нумбаты уже 3 миллиона лет как вымерли, но их пища, однако, осталась: во всём мире по-прежнему есть муравьи и термиты. Для природы свойственно явление, когда при наличии источника пищи, существо, использующее его, обычно эволюционирует внутри группы достаточно неспециализированных животных. В данном же случае наиболее неспециализированными животными были люди, генетически спроектированные таким образом, чтобы потреблять широкий спектр видов пищи, поставляемой лесами умеренного пояса. В итоге за последние несколько миллионов лет под влиянием естественного отбора эти всеядные существа эволюционировали, чтобы стать специализированными в области питания видами из различных отличающихся друг от друга местообитаний, существующих на данный момент. Одна группа превратилась в муравьедов.

Formifossor angustus

Некоторые способы питания требуют такой специализации, что в процессе эволюции меняется строение всего тела, чтобы подходить для этих целей. Медлительный муравьелов, ведущий одиночный образ жизни, обладает когтями для разгребания муравейников, длинным средним пальцем, чтобы проникать в тоннели, и предупреждающей окраской, чтобы предостеречь врагов, что его плоть не годится в пищу. Крайняя степень адаптации вызвала исчезновение у Formifossor angustus острых зубов и ногтей его предков, живших в редколесьях. Вместо этого средствами защиты муравьелова стали его броская окраска и специализированный рацион.

Муравьелов обладает иммунитетом к муравьиной кислоте, яду, который муравей вводит в место укуса. Но его тело не расщепляет порции яда; оно переоткладывает кислоту в его тканях, делая муравьелова несъедобным для его потенциальных врагов.

Глаза и ноздри могут закрываться для защиты от муравьёв. Крошечный рот соскребает муравьёв, облепляющих длинный средний палец.

Лезвиеподобные ногти могут разгребать муравейники. Костлявые пальцы лишены нервов, которые несут болевые импульсы.

Harenanthropus longipis

Жировое отложение на его плечах истощилось, но ещё не исчерпано. Уши, словно у летучей мыши, излучают избыток тепла. Хотя и похожие внешне на ульевиков, предки пустынного бегуна происходят из лесов умеренного климатического пояса. В процессе конвергентной эволюции пустынные бегуны стали вырабатывать форму тела, которая за миллионы лет до этого была разработана для жителей равнин. Однако, бегуны плотоядны, в отличие от ульевиков.

Его длинные прыжки стремительно переносят его через опалённое солнцем вади в густую черноту тени под скалой на другой стороне. Там он отдыхает, глядя на ослепительно блестящий песок своими поляризующими свет глазами, снабжёнными тёмными линзами.

Солнце горячо жжёт землю, спекая весь ландшафт и поднимая с острых голых камней и выбоин сухую пыль, лежащую между ними. Всё вокруг жёлтое и серое, и нигде не видно никаких растений. В вади (стремительный поток во время давнего сезона дождей, но теперь это выжженный овраг) лежит глубокий бесплодный песок. Единственный звук — отдалённый гул ветра и постоянный шорох песка, когда ветер гонит его по камням и забивает им пустоты. Монотонность нарушается тихим шуршанием, когда коричневая ящерица пробегает среди свободно лежащих камней и исчезает в их тени, а затем всё вновь погружается в неподвижность. Мало кто рискует выходить наружу в убийственную жару и сушь полуденной пустыни.