История магии - Элифас Леви

Земной Гермес, которому приносились жертвы кудесниками, есть ничто иное, как персонифицированный Астральный Свет. Это флюидический гений земли, роковой для тех, кто вызывает его, не зная, как им управлять; это фокус физической жизни и магнетическое вместилище смерти. Эта слепая сила, которую власть христианства сковывает и ввергает в бездну в центре земли, делает последние попытки и проявляет себя в последних конвульсиях чудовищных рождений среди варваров.

Вряд ли найдется местность, в которой проповедники Евангелия не боролись с отвратительными животными, являвшимися инкарнациями идолопоклонства в его смертельной агонии. Vouivres, graouillis, gargoyles, tareisques не только аллегоричны; это так и есть, что моральные расстройства производят физические деформации и реализуют ужасные формы, которые по традиции приписывают демонам. Возникает вопрос, не принадлежат ли ископаемые, из которых Кювье выстроил своих гигантских монстров, эпохе, предшествующей нашему сотворению. Был ли простой аллегорией огромный дракон, которого Регул представлял как атакующего с военными машинами и который согласно Ливию и Плинию жил у реки Баграда? Его шкура длиной 120 футов была послана в Рим, и ее можно было видеть накануне войны с Нуманцией. Есть древнее предание о том, что когда боги рассержены экстраординарными преступлениями, они посылают на землю чудовищ и это предание слишком универсально, чтобы не быть основанным на фактах; такие рассказы принадлежат скорее истории, чем мифологии.

Во всех хрониках варварских народов эпохи, когда утвердилось христианство и привило им цивилизацию, мы находим (а) последние следы высокой магической инициации, когда-то существовавшей в мире, (b) доказательства дегенерации, которая постигла примитивное откровение вместе с идолопоклоннической низостью, в которую впал символизм древнего мира. Вместо учеников Магов всюду царили кудесники, колдуны и волшебники; Бог был забыт ради обожествления человека. Рим подал пример своим провинциям и апофеозы цезарей ознакомили весь мир с религией кровожадных божеств. Под именем Ирмина германцы поклонялись и приносили человеческие жертвы тому Арминию или Герману, который заставил Августа оплакивать потерянные легионы Вара. Всюду царил материализм, то есть идолопоклонство и суеверие, которое было жестоким, так как было низменным.

Провидение, которое предопределило галлам сделать самой христианской страной Францию, вызвало свет вечных истин, распространившихся там. Местные друиды были верными детьми Магов, их инициация исходит из Египта и Халдеи, или, другими словами, из чистейших источников примитивной Каббалы. Они почитали Троицу под именем Исиды, олицетворявшей высшую гармонию; Белен или Бел, что по-ассирийски означает Господь, соответствует имени Адонаи; Камул или Камаел — это имя, которое олицетворяет божественную справедливость в Каббале. Они полагали, что из этого треугольника света исходит божественное излучение, так же содержащее три олицетворенных эманации, а именно: Тевтой или Тевт, идентичный Тоту египтян; Слово, или произнесённый Разум; и, затем, Сила и Красота» имена которых менялись, так же как и эмблемы. Впоследствии они считали священную семерку мистическим числом, представляющим прогресс догмы. Выражением этого было изображение девы с младенцем на руках.

Древние друиды жили в строгом воздержании, сохраняли свои таинства в глубокой секретности, изучали естественные науки и допускали в адепты только после продолжительных инициаций. В Отене был прославленный колледж друидов и, согласно Сен-Фуа, его девизы на гербах можно найти в этом городе и сегодня. Друиды не строили храмов, а совершали обряды своей религии у дольменов в лесах. Механические средства, с помощью которых они поднимали колоссальные камни, чтобы создать свои алтари, даже сегодня являются предметом оживленного обсуждения. Дольмены, темные и таинственные, можно и ныне видеть под облачным небом Арморики. Древние святилища имели секреты, которые не дошли до нас. Друиды учили, что души предков следят за потомками; что они счастливы, когда потомки в славе, и огорчаются при их неудачах; эти покровительствующие гении находятся в деревьях и камнях отечества; что воин, который пал за свою страну, искупил все свои прегрешения, выполнил свою задачу с честью; он возводится в ранг гения и приобретает силу богов. Отсюда следует, что для галлов сам патриотизм был религией; женщины и дети при необходимости брались за оружие, чтобы противостоять нашествию. Жанна д'Арк и Жанна Ашетг де Бовэ лишь продолжили традицию тех доблестных дочерей галлов. Это магия воспоминаний, которые связывают души с отечеством.

Друиды были жрецами и врачами, использовавшими гипнотизм и амулеты, заряженные их флюидическим влиянием. Их универсальными лекарственными средствами были омела и змеиные яйца, потому что их субстанции привлекают Астральный Свет. Торжественность, с которой срезалась омела, говорила об общей уверенности в могуществе силы этого растения. Не будем обвинять наших предков в легковерии, может быть они знали нечто такое, что не дошло до нас. Грибы, трюфели, чернильные орешки на деревьях и различные виды омелы будут использоваться новой медицинской наукой. Нам следовало бы прекратить насмехаться над Парацельсом, который собирал мох с черепов повешенных людей; никто не должен двигаться быстрее, чем наука, которая отступает, для того, чтобы двигаться дальше.

Глава II. ВЛИЯНИЕ ЖЕНЩИН

Возлагая на женщину строгие и мягкие обязанности материнства, Провидение поручило ее покровительству и уважению мужчины. Обреченная самой Природой на последовательность страданий, из которых состоит ее жизнь, она управляет своими покровителями посредством цепей любви, и чем полнее ее подчинение законам, которые устанавливают и защищают ее честь, тем больше ее власть, тем глубже уважение, которым она пользуется в святилище семьи. Восстать означает для нее отречься, и соблазнить ее мнимой эмансипацией означает рекомендовать ей развод, обрекая ее впредь на бесплодие и презрение. Одно лишь христианство может освободить женщину, призывая ее к девственности и славе жертвенности. Нума предвидел эту тайну, когда учреждал весталок; но друиды предшествовали христианству, когда они прислушивались вдохновенным высказываниям девственниц и воздавали почти божественные почести жрицам на острове Сен.

У галлов женщины не имели главенства за их кокетство и пороки, но они управляли их советами; без их согласия нельзя было начать войну или заключить мир; интересы очага и семьи таким образом защищались потерями и национальная гордость сияла светом справедливости, когда она смягчалась материнской любовью страны.

Шатобриан оклеветал Велледу, представив ее уступившей любви Эвдора; она жила и умерла девственницей. Когда римляне вторглись в Галлию, она была уже в годах и была кем-то вроде Пифии, которая прорицала с большой торжественностью, и чьи предсказания благоговейно запоминались. Она была одета в длинное черное облачение без рукавов, голова покрыта белым покрывалом ниспадавшим к ногам; она носила вербеновый венок и на поясе серп, скипетр ее имел форму прялки, правая нога ее была обута в сандалию, а левая — во что-то вроде "обуви жеребенка". В последующем статуи Велледы принимались как статуи Берты Большая нога. Великая жрица стала символом божественности, покровительствующей женщинам-друидам; она была Гертой или Вертой, юной галльской Исидой, Царицей небес, девой, которая должна была принести дитя. Она изображалась стоящей одной ногой на земле, а другой в воде, потому что она была царицей инициации и возглавляла универсальную науку. Нога, находящаяся в воде, обычно поддерживалась судном, аналогичным кораблю древней Исиды. Она держала скипетр Судьбы, обвитый черными и белыми нитями, потому что она заведовала всеми формами и символами и она ткала одеяние идей. Ее изображали также в виде аллегорической сирены, полуженщиной и полурыбой, или с телом прекрасной девушки со змеиным хвостом вместо ног, означавшим поток вещей и соответствующей союз противоположностей в проявлении всех оккультных сил Природы. В этой последней форме Герта носила имя Мелюзины или Мелозины, музыкантши и певицы — так сказать сирены, которая открывает гармонию. Таково происхождение легенды о царице Берте и Мелюзине. Последняя пришла, говорят, в одиннадцатом веке к лорду Лузиньяну; он полюбил ее, и их женитьба состоялась при условии, что он не будет пытаться проникнуть в тайны ее существования. Такое обещание было дано, но подозрительность породила любопытство и привела к нарушению клятвы. Он следил за Мелюзиной и застал при одной из метаморфоз, потому что фея каждую неделю обновляла свой змеиный хвост. Он издал крик, в ответ которому последовал крик еще более отчаянный и страшный. Мелюзина исчезла, но затем возвращалась с печальными возгласами, до самой смерти Лузиньяна. Легенда подражает сказке о Психее и подобно ей говорит об опасности кощунственной инициации, или профанации таинств религии и любви; она заимствована из преданий древних бардов и явно выводится из учений школы друидов. Одиннадцатый век сознавал это и предавал ему серьезное значение, но существовало оно еще в Далеком прошлом.