Вечный цветок - Элизабет Хой

— Вы думаете, Стивен напрасно поднял шум и вся эта история не стоит выеденного яйца? — спросила девушка.

— Вы имеете в виду его заявление о вашей помолвке? Нет, мне кажется, что это гениальный ход с его стороны. Уверена, что его поступок прекратит войну между Рамоном и его отцом… Простите меня, моя дорогая, но я скажу, что эта ситуация возникла не из-за вас, хотя уверена, что Рамон действительно влюблен по уши. Сознает он это или нет, в вас сфокусировался смысл его жизни. Он слишком долго жил в Париже, впитал чуждую культуру, стандарты западного образа жизни, и по этой причине отдалился от родины… и от своего отца. Рамон понимает, что женитьба по приказу отца навсегда захлопнет за ним дверь темницы, и хочет спастись от подобной участи. Ему нужна свобода, он хочет поступать по-своему. И вы, как кажется Рамону, можете открыть перед ним дверь в новую жизнь.

— Ах, бедный Рамон! — вздохнула Мэнди. Рената хорошо поняла сложившуюся ситуацию и многое объяснила Мэнди. — Я упрекаю себя за то, что не сразу разобралась в его отношении ко мне, — добавила она. — Я позволила событиям выйти из-под контроля…

— Не браните себя, моя дорогая, — мягко попросила Рената. — Может быть, это не так лестно для вас, но если бы вы не появились на горизонте этого юноши, конфликт рано или поздно все равно произошел бы. Конфронтация между Рамоном и его властным отцом была неизбежна. Я не знаю, как они решат эту задачу, но уверена, что все будет в порядке, — они искренне любят друг друга. Настало время найти компромисс между идеями отца и более современными взглядами сына. Все должно закончиться хорошо — как в сказке, вы не согласны?

Мэнди почувствовала, как огромная тяжесть свалилась у нее с плеч. Она повернулась от зеркала и благодарно посмотрела на Ренату. В глазах у нее стояли слезы.

— Я так благодарна вам, Рената. Вы не знаете, как мне стало легко после разговора с вами!

— Я очень рада. — Рената встала. — А сейчас, если вы уже готовы, давайте спустимся вниз и присоединимся к гостям. Вы выглядите прелестно, моя дорогая.

— Особенно в старом хлопковом платье.

— В вашем возрасте и с вашей внешностью, — с легкой завистью сказала Рената, — вам можно не беспокоиться о своих туалетах. Даже если бы на вас было платье из мешковины, то вы все равно были бы восхитительны.

Возможно, это просто грубая лесть. Но она поднимала настроение, возвращала уверенность в себе. Как чудесно, что у нее такие друзья — Рената и Стивен! Сердце девушки переполнила благодарность, она словно на крыльях спустилась с хозяйкой вниз по лестнице.

Следующие часы пролетели незаметно. Роксби и Динарды оказались двумя парами новобрачных, совершающих свадебное путешествие. Мэнди позабавило, что они отнеслись к ней как к старожилу, засыпая вопросами о местных достопримечательностях. Она не является специалистом в подобных вопросах, призналась девушка и рассказала им об исследованиях, проводимых профессором в Карфагене и Тимгаде. Ребята были в восторге. Возможно, они включат Тимгад в свой маршрут, заявили они. Достав дорожную карту, они вместе со Стивеном принялись горячо обсуждать изменение маршрута, особенно дороги, ведущие через дикие пустынные места.

Рената настояла, чтобы Стивен и Мэнди остались на ужин. Стол был сервирован в зале со стенами, выложенными мозаикой, и резным потолком. Призраки давно ушедших калифов и эмиров витали под арками, выходящими во внутренний дворик, где бил неизбежный фонтан.

Когда вечер подошел к концу, Рената предложила Стивену вновь воспользоваться ее маленьким автомобилем, объяснив, что ее шофер может подъехать на автобусе и забрать машину утром от виллы Ла Люсьоль. Со столь заманчивым предложением грех было не согласиться, и Мэнди оказалась рядом со Стивеном, ведущим автомобиль по ночной дороге. Откинувшись на сиденье, любуясь сверкающими африканскими звездами, она наконец почувствовала душевное спокойствие, которого ей так недоставало. Своим разумным объяснением Рената внесла покой в ее мятущуюся душу. История с Рамоном перестала казаться ей значительной. Стивен вел машину молча, боясь нарушить умиротворенное настроение Мэнди. Казалось, он целиком и полностью сосредоточился на ведении автомобиля. Когда они добрались до Ла Люсьоль, Мэнди поспешила в дом, а Стивен поехал ставить автомобиль в гараж. Когда он вернулся, Мэнди уже поднялась в свою комнату. Услышав его шаги на ступеньках, она почувствовала непреодолимое желание сказать ему «спокойной ночи» и поблагодарить за все, что он сделал для нее.

Глядя на Мэнди сверху вниз, он приподнял рукой ее подбородок и заставил отклонить голову назад. Глаза их встретились. Девушка почувствовала, как по телу пробежала дрожь, а ноги будто приросли к полу. Сейчас Стивен поцелует меня, с волнением подумала она. Сердце в груди стучало так, словно было готово выпрыгнуть. Но никакого поцелуя не последовало. Со вздохом Стивен погладил ее по щеке.

— Спокойной ночи, прелестная Мэнди, — прошептал он, уходя. — Моя призрачная возлюбленная!

Следующие несколько дней были настолько бедны событиями, что Мэнди почувствовала себя разочарованной. День начинался и заканчивался удивительно однообразно. Место приключений заняла скучная и, казалось, бесконечная работа. Стивен старался не выходить из своей комнаты, печатая последние страницы своего отчета. Скоро, очень скоро он покинет виллу Ла Люсьоль, думала Мэнди.

— Поскорей бы вернуться домой, в Англию, — как-то сказал он.

И с облегчением прибавил, что тогда их мнимая помолвка будет забыта. А пока делал вид, что ничего не произошло.

Больше его не заботила ее безопасность — на пляж Мэнди теперь ходила одна. Значит, это была только игра. Он забавлялся с ней как кошка с мышкой. А теперь она ему надоела, и Стивену захотелось домой.

Иногда полезно бывает отдать себе полный отчет в происходящем, думала Мэнди. Надо поменьше думать о пустяках, а побольше о работе.

Теперь они со Стивеном редко завтракали или обедали вдвоем. Когда же они встречались, то Стивен рассказывал ей об исследованиях вблизи Эль Хабеса, но делал это только потому, что она сама приставала к нему с расспросами. Она живо интересовалась этой стороной его жизни. Его рассказы заставляли увидеть воочию картины пустыни — источник, куда, пользуясь вечерней прохладой, подходили верблюды, чтобы напиться, женщин, набирающих воду в курдюки. Стивен рассказывал об огромных пространствах, покрытых песчаными волнами, меняющих свой цвет в течение дня, о небе, проглядывающем сквозь дым от нефтяных скважин, лишающих пустыню ее первозданности.

— Человек слишком недальновиден, — сожалел он во время одной из подобных бесед, — нефть когда-нибудь закончится, но на ее поиски потрачены миллионы, в то время как колодцы и каналы, прорытые в песках Сахары, находятся в преступном небрежении. Если эти источники не восстановить, перспектива голодной смерти может встать очень остро. Люди не могут есть нефть или золото. В конце концов именно к земле и к тому, что на ней растет, должны мы вернуться, если хотим выжить.