Плоть (СИ) - Оксана Крыжановская

  Он хмыкнул, затем дерзко улыбнулся и ответил:

  - Что тогда я должен делать?

  - Ложись на кровать.

  Он отвесил мне шуточный поклон и произнес с насмешкой:

  - Слушаюсь и повинуюсь.

  Когда он лег на кровать, то с вызовом на меня посмотрел и протянул:

  - Ну и?

  Я залезла на кровать, поцеловала его, а руками принялась гладить грудь, затем губами, языком, вновь заставляя его стонать от своих действий.

  - Будешь сверху? - хрипло спросил Влард.

  Почему бы и нет? Знать бы только, как еще это проделывается.

   Король усмехнулся, словно прочитал мои мысли, немного приподнялся, схватил одну мою ногу и перекинул ее через себя, я оказалась сидящей у него на животе.

  - Теперь приподнимись, - прошептал он.

  Я уперлась коленями и приподнялась. Его рука легла на живот и слегка толкнула меня назад, а потом обхватила с одной стороны талию и потянула вниз, прямо на него, отчего я невольно застонала.

  - А теперь двигайся, как тебе хочется.

  И я начала двигаться. Вначале медленно, неуверенно, а затем, набирая темп, заставляя нас стонать. Но долго так не продолжалось, так как Влард вдруг схватил меня за ягодицы, немного приподнял и начала двигаться сам. Намного быстрее и резче, чем это делала я.

  Я схватила его за плечи и застонала от этих молний, которые врезались в мою плоть с каждым толчком. И когда молнии... сотни молний, казалось, одновременно ударили в меня, я выгнулась и со стоном закричала:

  - Влард...

  Вдруг меня резко дернули вбок и в следующую секунду, я лежала под ним и с удивлением смотрела на короля. Он застыл, внимательно взглянул мне в глаза, словно пытался там что-то увидеть и вдруг произнес:

  - Мое имя - Редрик.

  Вначале мое лицо исказилось в удивлении, а потом в изумлении.

   Он ведь наполовину южанин, а значит... значит это было его истинное имя. И он мне его открыл. И это значило очень-очень многое для южан. И раз он мне его открыл, значит, она меня на самом деле... Нет! Стоп! Нельзя об этом думать, иначе весь мой план провалиться! Я уже приняла решение и не собираюсь его менять!

  В следующую секунду, он сделал совсем странную вещь. Он укусил до крови свой палец и своей кровью начал рисовать на моей груди странный символ, при этом так быстро бормоча на своем языке слова, что я не смогла ни одного понять. Когда он закончил, то наклонился ко мне, поцеловал в губы и прошептал:

  - Отныне твое имя будет Каллиса. Никому его не говори. Ни одной живой душе. Поняла?

  - Да, - в шоке ответила я, а потом спросила: - Но что вы сделали?

  Король улыбнулся и хотел ответить, но вдруг его глаза закатились, и он, потеряв сознание, упал на меня.

  Точно, артефакт! Мама предупредила меня, что он заберет у него много энергии, так что неудивительно, что король потерял сознание через несколько минут после нашего соития.

   Выбираться из-под него было трудно, особенно из-за того, что он до сих пор был во мне. Мне потребовалось около десяти минут перед тем, как я смогла встать на ноги и натянуть платье. Потом вспомнила, стащила его, взглянула на грудь... но крови на ней не было! Как и не было ее на платье!

  Что за чертовщина? Надеюсь, это не какой-то южный маяк? Надо будет, уточнить про магию южан у Нэда.

  Надев платье назад, я подошла к кровати, укрыла короля одеялом, поцеловала его губы и прошептала:

  - Прости, меня. Я не могла поступить иначе. Прости и прощай, Редрик.

  Я погладила его по лицу, на котором застыло счастливое выражение, развернулась и, не оборачиваясь, чтоб не дать сомнению и крошечного шанса, остановить меня, направилась к двери.

  Направилась к выходу из моего маленького мирка, оставив там навеки свою душу и сердце.

                                                                               ***

Редрик проснулся в отличном расположении духа. Мысли в его голове медленно раскачивались на волнах сонливости, а в душе свернулось клубком и мурлыкало что-то такое прекрасное, нежное и правильное.

  И в этом была виновата она - Анжей Вайтерон.

  До вчерашнего дня он считал ее своей женщиной, но эта ночь заставила его переосмыслить свое отношение и понять одну истину, которую он не хотел, не желал и боялся осознать - она является его любимой женщиной. Он испытывает к ней немного большее чувство, чем желание обладать, покорить и заставить принадлежать только ему.

  До того, как она не сделала шаг к нему навстречу, не сняла своим поцелуем повязку неведенья с глаз, не освободила ласками тело от цепей сомнений, не отдала ему свою душу всю без остатка, он не понимал ее значение в своей жизни.

  Когда Редрик это осмыслил, сделал то, что на его месте сделал любой бы южанин - он открыл ей свое истинное имя, впустив тем самым в круг своего доверия, сердца и души. И даже больше - он поставил на ней свою метку, тем самым приняв в свою семью. Не в ту, где обитали словно гниющий нарыв вместо сердца, зависть, эгоизм, надменность, высокомерие, злоба, призрение, ненависть. В это общество лицемеров, скрывающих под вежливыми улыбками и преданными взглядами, искаженные в отвращении лица, Редрик никогда ее не приведет. Не выкинет на сцену, как неопытную актрису в качестве главной роли, на суд внимательных зрителей, которые только и жаждут, когда она оступится, чтоб освистать ее.

  Редрик не понимал, почему отец сделал подобное с его матерью. Если он любил ее, то почему не сохранил, не спрятал, не сберег ту единственную, а выставил на всеобщее обозрение? Неудивительно, что его мать зачахла как нежный цветок в болоте сплетен, клеветы и предрассудков. У Анжей есть шипы - Редрик это знает, так как сам ломал их - но он все равно никогда не сделает то, что сделал отец с матерью.

  Поэтому Редрик взял ее в другую семью, о которой никто не знает и никогда не узнает и которая теперь состоит всего лишь из трех человек: Алкана, Редрика и Каллисы.

   Его Каллисы. Его нежного цветочка. Его любимой женщины.

  Редрик приподнялся на локтях, глянул на вторую половинку кровати, где обычно спала на животе, обняв подушку в крепких объятьях, Анж, и не увидев женщину, раздраженно нахмурился. Он ведь сказал ей, оставаться с ним до утра, чтобы он мог разбудить ее нежным поцелуем и жаркими ласками, а потом сливаться, слышать стоны, чувствовать, как она сжимает его во время оргазма, доводя Редрика тем самым до грани блаженства, как физического, так и душевного. Вот и сейчас ему хотелось слиться с ней. Особенно, ему не терпелось услышать, как она со стоном произносит его истинное имя, потому что теперь она имеет на это право.