Социология энергоэволюционизма - Михаил Веллер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Война – одна из естественных фаз существования государства как системы.
Не надо, нельзя, неправильно искать в этом прямую целесообразность. Нету ее. Как нет целесообразности во многих конкретных проявлениях существования различных систем – целесообразность эта глубже, не на первом уровне, а заглублена на второй, третий, на базовый.
Вопрос надо ставить не «зачем?», а «почему?».
Зачем скорпионы в банке жалят друг друга? Толку им с этого никакого. А почему? Потому что инстинкт работает: каждому нужна охотничья территория на одного, соперника прогони или убей, а рассуждать скорпион не умеет.
Человеку трудно представить, что государство может быть столь же безмозгло, как скорпион. Сравнение банальное, но человек воспринимает его как метафору, не обязывающую к пониманию сути. Ведь государство – это он и его народ, все такие умные!
Но если на данной фазе системе требуется экспансия – она будет воевать, невзирая на. Вот будет – и хоть тресни.
14. И под конец упомянем важнейший фактор – регулятивный .
Война – это великий регулятор народов и цивилизаций.
Проносится ветер над садом: недозрелые яблоки держатся крепко, – а переспелые опадают градом. Недозрелые могут выглядеть хило, а переспелые – быть огромны и держаться на толстых черенках: не важно, это все видимость, главное – степень готовности к падению.
Хочите еще красивого? Война – это буря, валящая старые деревья. Деревья те думали, что они – самые толстые и здоровые, с самой разветвленной корневой системой, и прочность их незыблемая проверена веками – а именно те века запас прочности дерева исчерпали, и качество древесины на излом стало уже не то.
Это к вопросу о поражении и крушении мощного государства. А когда мощное крушит маленькое и слабое – это и так понятно.
Война как демографический регулятор. Если бы люди никогда не воевали – давно было бы не протолкнуться на материках и островах. (Правда, тогда эпидемии и катаклизмы натуживались бы дополнительно, подстригая человеческий газон.)
Война как эволюционный фактор. На рожон лезут самые сильные и агрессивные – и погибают в первую очередь. А выживают менее сильные и агрессивные и чуть более хитроумные. Те, у кого соотношение «победить – выжить» в желаниях и уме больше смещено в сторону «выжить». Выживает хитроумный Одиссей, а не непобедимый и непреклонный Ахилл! Одиссей тоже здоровый, но среди героев не перворанговый боец – есть круче. Зато берет головой.
А кому достается все самое лучшее? Самому здоровому – из тех, кто жив, конечно. Война – селекционер: снимая век за веком слой самых здоровых агрессоров, способствует размножению и власти тех, кто тоже здоров, но поменьше – зато умнее и сдержаннее.
Война как социальный санитар. Рушит обветшавшее, пожирает сгнившее, отсекает дегенерировавшее. Государственная система с мощной, созданной за века материальной базой может гнить и смердеть очень долго. Мешая, так сказать, ходу истории и заслоняя путь иному и новому. Война стремительно ускоряет падение такой системы – вроде как старик-ветеран в орденах вступил в рукопашную по старой памяти да и помер от кондратия.
Под сурдинку войны власть, приобретающая характер военной диктатуры, может отсечь любые институты и головы и хирургическим способом модернизировать систему, что в мирных условиях куда труднее.
Война рубит гордиевы узлы, наросшие в связях системы.
Война как аварийный клапан выброса энергии. Ибо совокупная энергия-материя человеческой популяции (системы, цивилизации, этноса) может превысить природную меру.
Чем и как определяется эта мера? – сегодня наука еще не в курсе дела. Но когда людей много, и рожают они много, и работают много, и материальных ценностей наделали много – в окружающей среде растет сопротивление. Среда естественным ответным образом оказывает сопротивление слишком уж активному ее переделыванию и переиначиванию. Тогда тонут «Титаники», извергаются вулканы, происходят землетрясения, и небывало смертоносный грипп-«испанка» вкупе с эпидемией тифа выкашивает десятки миллионов жизней в Европе (больше, чем оружие!). Тогда возникает Первая Мировая война.
А там? Людишек побили, добро порушили, деньги растратили – откатились назад. Дух перевести, силы собрать, численность восстановить – и можно восстанавливать довоенный уровень и двигаться дальше.
15. А уже пограбить, завоевать, или свободу себе добыть, и подвигов совершить, и главенство своей религии утвердить – это само собой. Это и так ясно, это на поверхности лежит, об этом всегда говорили историки и официальные пропагандисты.
16. Итак:
Война может быть рациональной и нерациональной.
Основные факторы войны:
природно-энергетический всплеск;
психология: стремление к максимальным ощущениям повышается;
физическая активность: стремление к максимальным действиям повышается;
объективно максимальная реализация открытий и изобретений, движение научтехпрогресса;
системный фактор – структурная потребность в экспансии.
Факторы и функции войны:
демографический регулятор;
фактор человеческой эволюции;
социальный санитар;
аварийный сброс социобиологической энергии;
понижение энергии системы до устойчивого уровня;
понижение социобиологической энергии системы до уровня большего соответствия и устойчивости с окружающей средой.
17. Последний пункт только по принуждению времени и для активных моралистов, утверждающих очевидное за единственное: ну и, конечно, горе, горе, горе.
Империя
1. Граница. Откуда взялись все государственные границы на свете? А очень просто: пришли здоровые ребята с оружием и сказали: здесь стоять будем, вот досюда наши владения – а если кто такой здоровый и храбрый, что несогласен, – выходи, поговорим!
Все сегодняшние государственные границы установлены силой оружия. Разнообразные мирные договоры могли быть до и после, но на той или иной стадии вопрос решался силой – если не ее применением, то во всяком случае угрозой. Угроза силой обычно называется «считаться с весом государства на международной арене».
После хельсинских соглашений 1976 г., зафиксировавших «незыблемость существующих границ», обывателю может показаться, что эти границы как бы незыблемы, легитимны, священны и вечны. При этом забывается, что границы эти утвердились так: в 45-м году Сталин, Черчилль и Рузвельт сели в Крыму над картой Европы и после споров, дипломатических по форме и угрожающих по существу, утвердили передел Европы, блюдя и отстаивая при этом каждый свои интересы. Румын, болгар, поляков и прочих при этом никто не спрашивал: победители во II Мировой войне решали вопросы сами.
Однако если сравнить политические карты Европы через каждые сто лет, то неизменных в течение нескольких веков границ там не найдешь. Все течет, понимаешь, все изменяется.
В 90-е годы, с падением социалистического лагеря, тезис о незыблемости границ сыграл скверную шутку с Югославией и бывшим Советским Закавказьем. «Проведено по карте – сидите здесь!» – велели «большие страны» сербам, хорватам и боснийцам, желавшим передела, что привело к кровавой войне, которую фактически продлял контроль войск ООН. Армения, у которой и так в 1920 г. Турция оттяпала долину Арарата, исконную в тысячелетиях армянскую землю, пожелала вернуть себе свой собственный Карабах, населенный армянами, – и воевала за него с турками-азерами, населяющими Азербайджан, долгие годы. При этом большие дяди грозили Армении пальцем и кулаком и требовали перестать, ибо «существует граница». Что граница эта была проведена произвольно и в советском государстве практически ничего не значила как условно-административная, их как бы не волновало. Боялись создать прецедент! Разреши изменить границу одним – и тут же зашебуршат многие другие и полезут в драку!
В результате – ничего нового: свое кровное отвоевали оружием.
Можно со стопроцентной истинностью констатировать банальное: в мире вообще нет ничего вечного и незыблемого, и вечных и незыблемых границ в частности. Менялись, меняются и будут меняться, разумеется. Народы увеличиваются и уменьшаются, крепчают и слабеют, идут на спад и на подъем, меняются соотношения экономических потенциалов, значения в мире, народонаселения. Любые договоры о границе – всегда временны, даже если долговременны.
Из чего следует очевидное даже пьяному ежу: необходимо создать механизм урегулирования пограничных проблем. Мирно и предельно справедливо и объективно: эксперты международных комиссий, историки, этнографы, политологи и экономисты, всенародные плебисциты, учет всех плюсов и минусов, взвешивание всех за и против.
А иначе в XXI веке, судя по всему, плодовитая Азия, ее трудолюбивый Дальний Восток и исламский агрессивный Средний, вам такого покажут, что мало не будет! Выпрет их из границ, как тесто из квашни, тогда отведаете горячих пирожков. Они в напоре, а из вас уже течет тонкой струйкой на песок.