Стратегия воздействия - Макс Алексеевич Глебов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Радиограмма из штаба оперативной группы генерала Захарова! — доложил он, протягивая Берии лист расшифровки.
Нарком внимательно прочел сообщение и молча протянул его Судоплатову.
— Товарищ Сталин уже в курсе? — Берия развернулся к секретарю.
— Радиограмма пришла в штаб Западного фронта. Оттуда текст передали нам по защищенной линии связи. Уверен, товарищ Жуков немедленно известил Верховного главнокомандующего.
— Спасибо, вы свободны, — кивнул Берия, и вновь перевел взгляд на Судоплатова. — Нагулин объявился. Вот только новости он принес, мягко говоря, неутешительные. Немцы бросили в бой свежий танковый корпус… Через четыре-пять часов он пройдет через боевые порядки группы Гёпнера и ударит по дивизиям генерала Захарова, у которых нет ни малейшего шанса удержать этот паровой каток, как впрочем и у резервов, выделенных Ставкой для деблокады группы Захарова. Вы уверены, что все еще хотите возглавить спецгруппу, Павел Анатольевич?
— Уверен, — упрямо кивнул Судоплатов, — только не спецгруппу. Там будут танки. Очень много танков. А у нас уже есть матчасть для пяти гранатометных рот.
— Вы предлагаете высадить десант в котел? — на лице Берии отразилось непонимание.
— Сегодня ночью пилоты ПС-84 отлично справились с заброской грузов окруженным войскам Захарова. Лететь тут всего ничего. Думаю, товарищу Жигареву удастся наскрести нужное число истребителей для прикрытия транспортников с десантом. Если сделать все быстро, немцы не успеют отреагировать. Людей для пяти рот у нас с избытком. Будем брать только тех, кто имеет парашютную подготовку.
На лице наркома внутренних дел отразились противоречивые чувства. Войска НКВД часто принимали участия в боевых действиях на фронте, особенно сейчас, когда резервы приходилась черпать отовсюду, докуда можно было дотянуться. Однако бросать бойцов с новым секретным оружием под удар немецкого танкового клина… С другой стороны, иных способов остановить или хотя бы задержать продвижение к столице этой бронированной орды Берия не видел.
— А как вы планируете поступить с Нагулиным? Он ведь ранен.
— Если не остановим немцев, вытащить его все равно не удастся. Ну а если остановим…
— Все ясно, — кивнул Берия. — Действуйте, Павел Анатольевич. Со ставкой я ваш план согласую.
* * *
К Курту Книспелю вновь вернулось чувство уверенности. Вермахт несгибаемо шел вперед, и вражеская столица в ясную погоду уже была видна в прицеле танковой пушки его Т-IV.
Да, десятая танковая дивизия понесла большие потери. Да, им, как зайцам от волка приходилось уходить по ночам от убийственно точного огня русских гаубиц. Зато теперь все изменилось. Этой ночью советская артиллерия стреляла мало и как-то неуверенно, а утром командир батальона объявил, что сегодня их боевые машины вновь пойдут вперед, но теперь будут не одни. Десятой дивизии приказано прорвать оборону окруженных русских частей, а дальше их сменят танкисты легендарного «Лиса пустыни» — генерала танковых войск Эрвина Роммеля. Они погонят отступающих иванов прямо к воротам их столицы.
За последнюю неделю Курт увеличил свой личный счет еще на четыре уничтоженных вражеских танка, подбив три Т-60 и один Т-34. Русские упорно продолжали бросать в бой свои легкие танки, хотя эти машины с их тонкой броней не могли противостоять не только пушкам, но и противотанковым ружьям. Надо отдать должное танкистам красных — воевали они отважно, хоть и не всегда умело. С Т-34, к примеру, ему пришлось изрядно повозиться и пережить несколько очень неприятных моментов, пока русский, объезжая овраг, ни подставил борт под его выстрел.
С рассвета прошло уже два часа, и впереди была хорошо видна одна из многих здешних деревень. На карте она обозначалась, как Сафоново. Курт знал, что у засевшей там советской пехоты есть пара противотанковых пушек. Он внимательно изучал через прицел линию обороны красных, но пока ничего рассмотреть не мог — артиллеристы противника наносили на свои орудия камуфляж с помощью белой глины, и на фоне снега русскую пушку иногда удавалось заметить только с пары десятков метров.
Команда «Вперед!» прозвучала привычно. Книспель давно был к ней готов, и даже не стал отвлекаться от осмотра местности. Танк дернулся и, выбросив из-под гусениц фонтан снега, уверенно двинулся к видневшимся впереди деревянным домам.
Русские артиллеристы не стреляли, не желая обнаруживать свои позиции раньше времени. За танками на поле выбралась пехота. Между домами заплясали султаны взрывов — из-за перелеска ударила по деревне минометная батарея.
Гулко застучал курсовой пулемет — стрелок-радист открыл огонь по окопам противника, не давая иванам прицельно стрелять по наступающим пехотинцам. Книспель старался не отвлекаться. Его первоочередная задача — противотанковые пушки.
Темные и убогие деревянные избы становились все ближе. Пора было уже русским как-то себя проявить. Краем глаза Книспель уловил знакомое движение на восточной окраине деревни. Он хорошо знал этот плавный ход ствола, ищущего цель.
— Русская пушка на два часа! — выкрикнул Курт, включая электрический привод поворота башни. — Осколочный!
— Короткая! — бросил в переговорное устройство лейтенант Эберт, и танк, качнувшись, замер.
— Готов! — доложил заряжающий одновременно с лязгом закрывшегося затвора.
Выстрел! Снаряд попадает в бруствер неглубокого окопа, в котором установлено противотанковое орудие. Чуть бы правее… Но и так, вроде бы, неплохо.
— Осколочный!
Мелькает вспышка ответного выстрела, значит, кто-то из расчета пушки уцелел. Мимо!
— Готов!
Выстрел! Фонтан земли встает прямо у колеса пушки. Орудие подпрыгивает и заваливается набок. Вспышка! Еще одно русское орудие открывает огонь. Удар! Вскрик лейтенанта Эберта. На Курта брызжет что-то липкое и горячее.
— Вперед! — кричит Книспель в переговорное устройство, — Командир ранен! Влево двадцать! Осколочный!
— Готов!
Курт пытается вспомнить, где он видел вторую вспышку. Вот! Рядом с углом крайнего дома.
— Короткая!
Танк замирает, и в этот момент русская пушка стреляет еще раз. Удар! Характерный лязг сползающей с катков гусеницы. Грязное ругательство механика-водителя.
— Ну, где же ты? — Книспель доворачивает башню еще на пару градусов и немного опускает орудие, ловя в прицел опасного противника.
Иваны должны ответить за все. За эту поганую войну по уши в грязи и снегу, за лейтенанта Эберта, за горящий справа танк Гельмута Шульца, с которым он вместе воевал с сорокового года, а теперь, видимо, уже никогда не выпьет с ним пива, за тот артналет…
Выстрел!
* * *
Генерал Роммель не любил проламывать оборону противника лобовыми ударами. Прозвище «Лис пустыни» закрепилось за ним не просто так. В Северной Африке он переигрывал англичан и австралийцев, обходя хорошо укрепленные позиции и ставя их защитников перед выбором — немедленный отход или неизбежное окружение. Подданные британской короны, как правило, выбирали первый вариант.
