Бремя Власти - Дмитрий Анатолиевич Емельянов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он еще раз посмотрел на связанных стражников и вдруг произнес слова, удивившие даже его самого.
— Вот что, центурион, пообещай мне, что больше не станешь воевать против восставшего народа и иди себе с богом.
— Как⁈ — Оторопел Линий и вдруг спохватился. — А они? — Он бросил взгляд на своих товарищей, и Акциний с удовлетворением отметил, что не ошибся в этом человеке.
— Если бойцы твои поклянутся вместе с тобой, то проваливайте все.
Не веря своим ушам, пленные повскакивали на ноги и с тревожным ожиданием уставились на командира, а тот, подумав секунду, произнес.
— Клянусь, если отпустите всех, воевать против вас не буду! Сам не пойду, и никому из них не позволю!
— Убедительно. — Кивнул Акциний, и, дождавшись пока еще пятеро произнесут слова клятвы, повернулся к Венду. — Выведи их за наши посты и оружие отдайте, — тут он усмехнулся и добавил, — а то чем они баб то своих защищать будут.
Вокруг весело загоготал успевший собраться народ, а Венд, неодобрительно глянув исподлобья — мол, ты старший, тебе видней, повел пленных к воротам.
Проводив их взглядом, Акси неожиданно для себя почувствовал удовлетворение от совершенного им в противовес разумной логике поступку. «Завтра снова встретишь их на поле боя». — Устало и раздраженно заворчала какая-то его часть, а другая, буркнув в ответ — «плевать», довольно усмехнулась.
Никому из присутствующих даже в голову не могло прийти, что такие мысли, да и вообще какие-либо сомнения посещают этого человека. Весь мятежный город свято верил в то, что Акси Добряк всегда знает, что делает и всегда достигает того к чему стремится. На этой вере зиждился боевой дух восстания и несбыточные надежды всех тех, кто по его призыву взялся за оружие.
Не став больше задерживаться, Акциний решительно зашел в дом и, поднявшись на второй этаж, опустился в кресло у стола. Клешня притащил тарелку с кашей и кусок жареного мяса. Не чувствуя вкуса, Акси жевал пищу и думал о том, что пока не подошли командиры отрядов, можно еще успеть немножко вздремнуть. Лучше было бы плюнуть на все и завалиться спать до утра, потому что башка гудела и отказывалась работать, но он сам их вызвал, и людям надо было хоть что-то сказать о завтрашнем дне.
Пока он размышлял, глаза сами собой закрылись, и голова упала на отполированную поверхность дорогущего стола прямо с куском мяса во рту. На миг его мозг отключился, но стук в дверь тут же вернул его в реальность.
В дверной щели появилась голова Меры.
— Там это, тип какой-то мутный приперся. — Глаза парня вдруг округлились от внезапного прозрения, и он ошарашенно прошептал. — Чего это?.. Как так?.. Я же его турнуть хотел. — Он яростно замотал головой, прогоняя наваждение. — Ты прости, Акси! Устал, наверное, голова не варит. Тебя вот разбудил. Пойду, выгоню его к чертям!
— Постой. — Акциний остановил друга. Сон пропал, и вдруг появилась стойкая уверенность в том, что он знает какой гость к нему пожаловал. Он с силой протер глаза и кивнул Мере.
— Веди его сюда.
Парень исчез, и через короткое время в открытую дверь вошел человек в длинной серой хламиде с накинутым на голову капюшоном. Не говоря ни слова, он обернулся и посмотрел на стоящего у него за спиной Меру. Черные, как уголь, глаза безмолвно приказали — оставь нас.
Юноша отшатнулся и бросил вопросительный взгляд на старшего — я тебе нужен? В ответ Акси отрицательно качнул головой и добавил:
— Все хорошо. Иди, я позову если понадобишься.
Мера отступил и, прикрыв дверь, испытал огромное облегчение, избавившись от давления угольных зрачков незнакомца.
— Вот же демон, Ариан его забери! — Прошептал он, прислонившись к стене и утерев катящийся по лицу пот.
Как только захлопнулась дверь, незваный гость повернулся к Акцинию, и тот, встретив испытывающий неподвижный взгляд, иронично усмехнулся.
— Как я понимаю, пришло время для личной встречи, и уж коли так, тогда неплохо было бы представиться.
Незнакомец иронии не оценил и, молча откинув капюшон, поправил длинные седые волосы. Узкое, начисто выбритое лицо, с широким открытым лбом повернулось к Акцинию.
— Великий магистр братства Астарты Эрторий Данациус.
Где-то в глубине души Акси предполагал нечто подобное, но все равно имя произвело впечатление. Кто в империи не знал главного врага церкви и Трибунала, за один только разговор с которым полагалась смертная казнь. Он, конечно, ожидал, что за таким масштабным планом по захвату столицы, а может и всей власти в империи, должны стоять люди могущественные, но чтобы вот так воочию увидеть «врага рода человеческого», такого ему в голову не приходило.
Наксос удивленно покачал головой.
— Значит, все-таки братство Астарты.
— Ты удивлен? — Эрторий подошел к столу и, отодвинув стул, сел.
Эти несколько мгновений позволили Акси прийти в себя и прикрыться самоиронией.
— Сейчас, по большей части своей несообразительностью. Учитывая своеобразность вашего посланца, магический кристалл и прочее, я должен был уже давно догадаться.
Магистр вдруг улыбнулся и повторил.
— Своеобразность… Хорошо сказано. Так мило еще никто Странника не характеризовал. — Его угольные глаза на миг потеплели, но тут же вновь нацелились на собеседника.
Вставший при входе гостя, Акциний тоже опустился на стул и отодвинул остатки еды.
— Итак, город почти полностью в руках восставших. Можно сказать, я свою часть сделки выполнил. Вы пришли сказать, что я свободен?
Если Эрторий и удивился наглости этого человека, то виду не показал, напротив, он немного расслабился и откинулся на спинку стула.
— «Почти», мой дорогой друг, не считается. — Его тонкие губы скривились в подобие усмешки. — Я пришел к вам, чтобы констатировать один неприятный факт. К величайшему сожалению, на этом этапе Феодора нас переиграла.
В глазах Акциния мелькнуло непонимание.
— Обыграла? Она сдала нам весь город практически без боя!
— Да! — Магистр озабоченно кивнул. — И к сожалению для нас, она правильно выбрала единственно возможный для нее вариант на продолжение игры. — Он посмотрел на Акциния и, видя написанное у того на лице непонимание, продолжил. — Если бы гарнизон столицы остался защищать верхние кварталы города, то с моей помощью, еще этой ночью от него бы ничего не осталось, и, возможно, на плечах бегущей стражи, вы
