Не все НПС попадают-2 - Владимир Олегович Войлошников

смысл? — маг напоминал жука, ползающего по кругу. Сделав пару кругов, он потерянно уставился на Марину, флегматично пожавшую плечами:

— Жизнь — сложная штука, парень. Никогда не знаешь, какой выбор тебе предстоит сделать.

— Ну, что ж… Пожалуй… Пожалуй, я пойду, да! Всем спасибо, жаль, что мы были вместе так недолго, — он пожал руки гному, хоббиту, эльфийке — тут он встряхнулся и заменил рукопожатие неловким поцелуем. — Счастлив был познакомиться с вами, мадам.

Петька прямо ждал, что Марина ответит: «Между прочим, мадмуазель!» — но она промолчала. Бравелс половчее перехватил свой посох и скрылся в северном коридоре. Петька мысленно пожелал ему удачи и двинул на юг.

Два обычных орка и один крупный, с которыми шёл степной косматый варг, наблюдали эту сцену, затаившись в тени старинной резной фигуры. Фонарей у них с собой не было, да они и не нуждались в таком излишестве — все орки прекрасно видят в темноте, оттого и зрачки их в сумерках становятся вертикальными, как у кошки, а глаза отсвечивают, если смотреть на них прямо.

Отряд кольценосцев разделился, и тихие шаги почти сразу перестали быть слышными.

— И что нам делать? — спросил один из малых орков.

Бруг думал недолго.

— Господин хотел, чтобы маг встретился с ужасом нижних коридоров.

— Да, он говорил это, — согласились меньшие орки.

— Надо устроить ему встречу. Ты, Грыч, — он ткнул пальцем в одного из мелких, — пойдёшь за ним и проследишь, чтобы все необходимые действия были выполнены. А то ведь с ним ни одного придурка, так и будет тихонько по пещерам ходить, пока гоблины его не сожрут.

— Или этот пучеглазый, — поддакнул второй малый орк.

— Или этот, — кивнул Бруг. — Этот — вообще психидорошный, откуда он только на наши головы взялся… Карочи[47], шумни там, где следует. Может, у могилы Бавина скелета этого в сухой колодец опрокинь.

Грыч поправил ремни, проверил оружие:

— Когда миссия будет выполнена — что делать? Догонять вас?

Бруг потёр подбородок:

— Пройди до северных посёлков. Расскажешь там о нашей встрече. Парни должны знать, пока до них не добрались вербовщики Сурамана. И намекни, что трон Суарона захвачен лжецом. Но будь осторожен, одно неверное слово — и тебя схватят.

— Я понял, Бруг. Я буду осторожнее, чем матушка Шалоб. Что делать, если мне поверят?

— Собирай отряды — все сколько можешь. И иди вслед за нами на юг. Если мы покинем гору раньше Большого Разлома, я оставлю тебе знак. Ступай, брат! И да укроет тебя тьма.

ЧТО ЗА ЛАГИ…

Отрядец, ужавшийся до трёх человек, шёл бесконечными коридорами Казад-Дума. Петька вспоминал былые времена, когда даже хозяйственные склады и рабочие шахты могли похвастаться великолепием, и горько вздыхал. Куда всё подевалось? Ладно, допустим, кто-то не пожалел времени, чтобы сбить позолоту и выковырять вставки из драгоценных камней, — но лишайники? Светящиеся лишайники, высаженные в специальных канавках, чтобы образовывать источающие свет узоры — куда они делись? Дикие гоблины сожрали?

О гоблинах Петька имел весьма обобщённое представление. Этот народец занимал самые неинтересные, с точки зрения всех остальных рас, пещерные ниши. Там было сыро, мало интересных пород, зато всегда росли какие-нибудь грибы. Вроде бы, гоблины эти грибы ели?

Эта картинка разительно отличалась от того, что помнил о гоблинах гном Тури. Петька неоднократно обдумывал этот феномен и пришёл к выводу, что за столетия условно-игрового времени, прошедшего с тех пор, как Тури, сын Они, жил в этих горах, раса гоблинов пришла в упадок и одичала. Другого объяснения всему происходящему он подобрать не мог.

Не могли ли одичалые съесть и лишайники освещения? Могли, запросто! Иначе им просто некуда было деться.

Гоняя такие нехитрые мысли, Петька прислушивался к тому, что происходит сзади. Господин Одо периодически спотыкался. Иногда его ловила Марина, иногда он справлялся сам, но происходили странности с завидной регулярностью, и хоббит сердито ворчал.

Они дошли до одного из рабочих цехов. Огромное пространство было разделено множеством каменных лестниц и переходов. Когда-то, во времена гнома Тури, здесь всё было на высоте. Гномы весьма ценили технику безопасности, хотя бы в части натяжных перил. Однако, кто-то, должно быть, решил, что дерево и верёвка ему куда нужнее, чем этому пустующему месту. Всё было снято подчистую. А то, что не снято… Петька оглядел застарелые пятна сажи… То, что не снято, было выжжено. То ли это было побочным эффектом сражения, то ли кто-то решил, что «ни мне — так и никому!» — так или иначе, перила в любом виде отсутствовали.

— А нам надо на ту сторону цеха, — Петька почесал в затылке, сдвинув шлем на лоб. — пойдём вокруг — полдня потеряем. Да и что с обходом — тоже неизвестно. Ладно, пробуем здесь.

Он решительно пошёл вперёд… и довольно скоро обнаружил, что все прямые мостки-переправы на ту сторону порушены посередине.

— Та-а-ак!

Он отошёл подальше от пропасти, уселся над живой ещё опорой и начал вглядываться вниз, прикидывая обходной путь.

— Вижу дорогу. Можно пройти, хоть и чуть длиннее. Не отставайте, ребятки.

Они начали спускаться ниже, переходя с одной транспортной дорожки на другую. Можно было подумать, что движутся они хаотически, но Петька чётко вёл отряд к другой стороне.

Спускаясь по очередным ступеням, он хотел сказать, что ещё пятьдесят метров — и начнётся подъём, и тут услышал за спиной дробное: «А! а! а! а! а! а! а! а! а!» Петька повернулся как раз, чтобы увидеть пролетающего хоббита. Глаза у того были совершенно ошалелые. И именно в тот момент, когда Петька подхватил его за поясной ремень, из карманчика хоббичьей жилетки красиво выскользнуло то самое кольцо. Кольцо издевательски сверкнуло в свете его фонарика — «тин-н-нь!!!» — и поскакало вниз по ступенькам, подпрыгивая, словно оно было резиновое, а не золотое! И Петька поскакал следом! Совершенно на спинномозговых рефлексах! На нижней площадке лестницы кольцо подпрыгнуло в последний раз, красиво зависнув в воздухе, прежде чем рухнуть в пропасть… и тут Петька его поймал!

— Одо! Ты чё творишь!!! — успел выкрикнуть он, и замер, обрадованный оповещением во весь экран: «ВЫ ПОДНЯЛИ КОЛЬЦО ВСЕМОГУЩЕСТВА!!!» Петька заценил, что табличка в этот раз была поярче и более выразительно подсвечена — видать, на тот случай, если он в прошлый раз затупил. Следом, как и в прошлое поднятие, развернулось два окна: «Продолжить квест» или «Оставить кольцо себе».

Плюшек на сей раз предлагалось однозначно больше. В прошлый раз он даже вчитываться не стал, но просто по ощущениям количество строк выросло. Соблазняем, так-так… В любом случае, предлагалась какая-то мелкотравчатая шняга. Ну, что это вообще? Или это потому, что кольцо несёт низкоуровневый игрок? В этом месте рассуждений Петька вспомнил про хоббита и поставил его на землю.

— Одо! Чтоб тебя крабайн обосрали! Почему кольцо не на цепочке?

Хоббит поёжился:

— Когда оно в кармане, мне не так сильно хочется его надеть…

Оба-на!

— То есть, когда оно под рубахой?.. — уточнила подошедшая Марина.

— Так и зудит! — сморщился Одо. — «Надень, надень!» В кармане ещё терпимо.

Петька с Мариной переглянулись.

— Значица, так! — Петька сунул кольцо хоббиту в ладошку, и надоедливые окна наконец свернулись. — Нанизывай на цепочку! Сейчас мы организуем…

Пока Одо возился с кольцом, Петька вынул из храна кисет, который прилагался к курительной трубке, и вытряхнул из него табак. Теперь носовой платок… Они обмотали кольцо платком и обвязали ниткой, затем сунули эту конструкцию в кожаный кисет и как следует перетянули горловину кожаными шнурками.

— Ну как? Легче? — сурово спросил Петька.

— Гораздо! — хоббит обрадованно заправил пухлый кисет под рубашку, от чего грудь его сделалась ещё больше похожей на цыплячью, но мистера Одо это, кажется, совсем не огорчало.

— Ты вот что, — Марина присела, чтобы глаза её оказались на одном уровне с хоббичьими, — если вдруг какие заморочки, особенно с этим кольцом — сразу нам говори, а? А то у тебя крыша шифером шурша поедет…

— А пацаны-то и не в курсе, — закончил за неё Петька.

Но Марина уже поднялась и прислушивалась к совершенно другим звукам.

— Пошлите-ка отсюда. Кажись, нас обнаружили.

Они заторопились на другую сторону, но хоббит, как нарочно, продолжал запинаться, застревать в щелях, падать и предпринимать