Дракон поверженный - Питер Гамильтон

– На самом деле нет. Теперь здесь становится намного интереснее.

– Ну, тогда пойдем и посмотрим на нее.

Розалин взяла свой бокал с колой и встала.

– На кого?

– На Амети. Пойдем посмотрим.

– Хорошо.

Он улыбнулся ее импульсивности.

Розалин зашагала через газон, Лоренс поспешил следом. Девушка все время спрашивала его, как называются то или иное дерево или кустарник. Некоторые из них были похожи на те, что росли у них в фамильном поместье, но Лоренс не знал, как они называются. Розалин, похоже, не придавала этому значения.

Они подошли к краю купола, где нультен крепился к бетонному бордюру. Потрескавшаяся серая поверхность поросла мхом, а вот на скользком нультене мох зацепиться не мог. Розалин приникла к полупрозрачной пленке.

– Тебе это не кажется невероятным? – спросила она. – На мне только купальник, а я нахожусь всего в миллиметре от арктической метели.

– География здесь ни при чем. Все дело в технологии. Но ты права. Это действительно впечатляет. – Лоренс посмотрел на ее спину, на то, как она слегка выгнулась, чтобы прислониться к тонкому нультену. У девушки была гладкая, слегка загорелая кожа, под которой угадывались крепкие мускулы. – Конечно, эта технология несовершенна. А в некоторых случаях, наоборот, чересчур хороша.

– Что ты имеешь в виду?

– Корпорация «Макартур» продумала и разработала основные последствия воздействия программы теплового удара на окружающую среду, но они не всегда следуют ей до конца. Когда начал падать снег, он ложился на купола, как на любую твердую поверхность. Проблема в том, что нультен – прекрасный изолятор. Он не пропускает внутрь холод, но и не выпускает наружу тепло. Поэтому снег застрял, в особенности на самом верху куполов, где более плоская поверхность. Когда разработчики проектировали купола, они приняли во внимание следующую стадию «Теплового удара» – это будет дождь. Нультен может выдержать вес воды, стекающей по внешней поверхности, но никто не подумал о грудах снега, которые могут накопиться наверху. В каждом городе через трещины в лопнувшем нультене происходили сходы небольших снежных лавин. Это было чертовски опасно. Тонна снега, если упадет на голову, убьет так же легко, как и тонна стали. Несколько десятков людей погибли, было разрушено немало зданий. В каждом куполе пришлось поставить специальные поддерживающие решетки. По всей планете пришлось проводить восстановительные работы. На это ушло несколько месяцев и куча денег, и до сих пор все спорят о том, кто виноват и какая должна быть компенсация.

Розалин бросила на него быстрый удивленный взгляд, затем посмотрела на крошечные градинки, барабанящие по нультену. Тундра по ту сторону купола была абсолютно белой, даже клочки травы казались белыми неровными холмиками.

– Смотришь на это и глазам не веришь. Чудеса человеческой изобретательности, иначе не скажешь.

– Когда я был младше, Амети была совсем не такой. Все, что я видел вокруг, – это ледяная пустыня.

– Но изменить облик целой планеты! И притом не прибегая к экоциду.

– К экоциду?

Лоренс подумал, что ему, наверное, следует уделять больше внимания изучаемым в школе предметам. Розалин знала о Вселенной гораздо больше, чем он.

– На большинстве колонизированных людьми планет существует собственная биосфера, – сказала она. – И ни одна из них не похожа на земную. И вот приходим мы и убиваем ее гамма-излучением или токсинами и заменяем ее своими собственными растениями и животными. Экоцид – самая худшая разновидность империализма.

– Но ведь расчищается только территория вокруг человеческих поселений, а не полностью поверхность всей планеты.

– Ты рассуждаешь как настоящий повелитель галактики. На каждой обитаемой планете есть свои собственные виды, они уникальны и предназначены для существования в разумном равновесии с окружающей средой. Затем приходим мы и приносим конкурентные виды. Поначалу зоны земной биологии – это анклавы вокруг наших поселений, но затем население увеличивается, и эти зоны расширяются до тех пор, пока не вступают в конфликт с местной природой. А мы всегда призываем технологии на защиту нашей природы – это и есть наше преимущество. В конечном итоге на каждой планете, где когда-либо высадятся люди, местная флора и фауна уступят место нашей, и эти планеты станут жалкими копиями Земли. По крайней мере так предсказывается в некоторых прогнозах.

– Это произойдет еще не скоро.

– Да. Но именно мы запустили механизм в действие. – Розалин с печальной улыбкой взглянула на ледяной пейзаж. – Что ж, по крайней мере на Амети мы в этом не виноваты. Ты перекусить не хочешь?

Лоренсу хотелось бы вспомнить, когда его в последний раз видели гуляющим по парку с красивой девушкой. Но такого в его жизни отродясь не бывало – никаких подруг, только эротические фильмы и нескромные фантазии об одноклассницах. И вот теперь она появилась – самая что ни на есть настоящая, и все было так просто, что Лоренс даже подумал, не попал ли он через тоннель в какую-нибудь другую вселенную. Розалин была красавица, и, похоже, он ей нравился или по крайней мере она принимает его таким, как есть. И еще с ней легко поддерживать беседу. Можно сказать даже, беспечно болтать, чего он никогда ни с кем не делал, тем более с девушкой. Вернувшись к бассейну, они вместе сели в ресторане за маленьким столиком для двоих и продолжали разговаривать. Лоренс заказал чизбургер с двойным беконом и внушительную порцию картошки фри, а Розалин – салат из тунца.

Она объяснила, что остановилась в отеле всего на несколько дней.

– Мама сказала, что это для нас нечто вроде развлечения. Мы побудем здесь, чтобы прийти в себя после космического перелета, пока не будет готова наша квартира. Затем мы прямиком направимся в Темплтон, и я пойду в школу. Это будет скучно.

– Я живу в Темплтоне! – выпалил Лоренс.

– Вот как? Возможно, мы как-нибудь встретимся. Но сначала нужно будет немного освоиться. Я буду ходить в школу Хиллари-Эйр. Говорят, это очень хорошая школа.

Лоренс, даже не прожевав, проглотил кусок чизбургера, который едва не застрял в его горле.

– Это моя школа.

– Что?

– Я там учусь!

Его вопль привлек внимание поклонников Розалин, которые тотчас бросили на него недобрые взгляды. Они зашли в ресторан в расчете на то, что она, возможно, предпочтет сесть за один из больших столов.

Розалин радостно улыбнулась.

– Это просто замечательно, Лоренс. Ты сможешь устроить мне экскурсию по школе и познакомить меня со всеми. Согласись, нет ничего ужаснее, чем прийти туда, где ты вообще никого не знаешь.

– О, это точно. Я тоже такое терпеть не могу.