Личный опыт - Владарг Дельсат
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Представители МКМ тоже знали, когда происходит подобного рода предвидение, да и с пророками имели дело, потому к семье Лавгуд заявились довольно внушительной делегацией. И вот тут начались сюрпризы, при этом никто из гостей подобных сюрпризов и не ожидал. Миссис Лавгуд оказалась ученым-кустарем, что было возможно только в Великобритании, а вот ее совсем еще маленькая дочь как раз пророком.
— Пандора, вы сейчас дадите Обет никогда не экспериментировать вне лаборатории и на дому, — решил приглашенный специалист. — Кроме того поклянетесь, что все расчеты будете подтверждать у Эрнесто, для чего вам будет предоставлен специальный портал.
— А если нет? — не принявшая всерьез ничего из сказанного ей, самоуверенная женщина вдруг обнаружила, что магия ей не подчиняется. Великий Маг Петер, прибывший вместе с международниками, рисковать не любил. Ему хватило и истинного целителя с наложенным проклятьем. — Что вы сделали! — завизжала Пандора.
— А если нет — станете сквибом, потому не сможете проводить никаких экспериментов, — ответил ей Петер. — Итак, ваш выбор?
— Я согласна, — понурилась женщина, заставившая своего мужа серьезно задуматься.
Ксено очень любил свою жену, поэтому международникам поверил, понимая, что, если она погибнет — это будет катастрофой и для дочки, и для него. Вот только осознавать, что для Пандоры какие-то эксперименты гораздо важнее и Луны, и его самого, заставили мужчину пересмотреть свое отношение к жене. Ксено был благодарен спасшему их неведомому пророку, предоставившему даже воспоминание, от которого сжималось сердце: повзрослевшая Луна с немытыми волосами босиком идет по коридору Хогвартса, а в глазах ее — только слезы. Такого своей дочери мужчина совсем не хотел, ну а если Пандора не понимает…
Обрадованный решением этого вопроса, потому что из всех, кого Гарри знал в Хогвартсе, жалко ему было только Луну, мальчик выбросил из головы прошлое, полностью сосредоточившись на Гермионе, которой… Вспоминая, как она завидовала Герании, потому что у той был Дадли, Гермиона теперь благодарила судьбу за такое чудо.
А Гера решила еще раз посмотреть на Лили. Возможно, только просто посмотреть, оценить состояние той. Сначала, правда, девочка решила поговорить с мамой и тетей Алисией, чтобы не питать ненужных надежд. С трудом держась на ногах, цепляясь за Дадли, Ленка потопала к маме. Ходить было тяжело, даже очень, но не больно. Зелья хорошо работали, как и массаж, и боли не было, было только утомление и страх, с которыми зелья уж точно ничего поделать не могли.
— Мама, существует ли вероятность, что Лили может жить среди нас? — уклончиво поинтересовалась доктор Ленка. — Ну если у нее руки уже начали работать, значит, и я могу что-то сделать…
— Если она согласится, если для нее так будет лучше… — задумчиво проговорила Петунья, заключив затем: — У меня возражений нет. Воспитаем.
— Очень хорошо, — кивнула девочка, почти упав в коляску, которую подкатил Дадли. — Устала, — расстроенно сказала она.
— Не все сразу, маленькая, — ласково погладил ее мальчик. — Мы с тобой еще побегаем.
И Ленка верила, что да — побегают, просто обязательно. Просто нужно потерпеть, и тогда совсем скоро… ей повезло так, как не везло никому из пациентов — болезнь, оказавшаяся проклятьем, просто ушла и теперь надо было много работать над собой, чтобы снова ходить, спокойно дышать и жить полной жизнью. Привыкавшая к имени Герания доктор Ленка трудностей не боялась.
Часть 21
Лили выплыла из своих мыслей, привычно уже делая гимнастику для рук. Было больно, но девочка оказалась упорной, считая, что боль ею заслужена. Можно сказать, что девочку качнуло в другую сторону, что тоже создало проблем психологам. Исчезал в пучинах памяти прежний опыт, осмысление себя привело к слезам и твердому убеждению Лили в том, что она была очень плохой девочкой. Постепенно, почти незаметно для нее, паралич начал отступать, маленькая девочка в сверкающем платье дала шанс… Хотя об этом зеленоглазая и не подозревала.
Несмотря на то что мышцы восстановились, Гера, решившая себя называть именно так, еще очень сильно уставала, при этом причин именно для такой усталости, по ее мнению, не было, но факт оставался фактом, поэтому временами коляска еще была нужна. Психолог ничего не мог с этим поделать, разве что Дадли… И вот однажды коляска исчезла, как не было ее.
— Вставай, моя хорошая, — пощекотал девочку мальчик. — Пора кушать и ехать к Лили.
— Ой… А где коляска? — удивилась Герания, готовясь привычно пересесть.
— Эльфы унесли, — пошутил Дадли, аккуратно потянув девочку за руки, отчего она села. — Не нужна тебе больше коляска.
— Страшно без нее, — призналась Гера, тайн у которой от Дадли не было совсем.
— Я знаю, — кивнул мальчик, уже приготовивший одежду для своей девочки, на что она заулыбалась, принявшись переодеваться.
Память будоражила, конечно. Всплывал старый страх, хотелось уцепиться за стены, но Дад был прав — пора было уже ходить самой, диагностика не показала никаких проблем, значит, усталость ей просто казалась — мозг искал вариант, при котором она не будет себя нагружать. О таком Гера знала, поэтому, взяв себя в руки, пошла умываться и приводить себя в порядок, конечно же, под присмотром Дадли.
— Ты сегодня без коляски, — заметила тетя Алисия, на что девочка покраснела.
— Дадли отобрал, — призналась она. — Он у меня самый лучший, — обняла Гера мальчика. — Все-все понимает…
— Насколько я осведомлена, — сообщила герцогиня, — это неудивительно. Поедешь сегодня в хоспис?
— Да, — кивнула Герания, думая о том, что опять середина марта, а ей совсем не плохо, и именно это было чудом. — Давно пора, а то лето скоро, а там опять школа…
Алисия внимательно следила за детьми, прислушиваясь к психологам, поэтому с понедельника детям угрожало еще одно изменение в жизни — уроки танцев. Бальных, конечно, ибо положение обязывало, а тот же вальс вполне позволял ощутить уверенность в своих силах, чего обеим девочкам явно не хватало. Герания давно уже перестала пытаться выглядеть многомудрым врачом, будто став младше. Правда, пока дело
