Двойное небо (СИ) - Цой Анна

— Ничего нового об её отношении ко мне я не узнал, — скрестил руки на груди мужчина.

— Она была против того, чтобы Давид сегодня побыл у нас? — продолжила.

Он поджал губы.

— В какой-то мере, — кивок от него.

Мне стало как-то не по себе.

— И ты оставил его там одного? — я возмутилась.

На мне остановился осуждающий взгляд.

— Хочешь конкретики? — хмык, — сперва вошел Давид. Я за ним. Стоило мне сделать шаг в прихожую, как туда вышла Поля, сообщим всем, что я должен посетить ректорат, потому как они требуют от неё чего-то из ряда вон выходящего. Мой ответ она восприняла, как нельзя оригинально, сообщив всем и каждому, что ей мои наставления ни к чему. Мы сошлись на том, что в таком случае я перекрываю её единственный доход посредством переводов от меня, а потому она может распоряжаться своей жизнью, как она того сама желает. Это крайне не понравилось её матери, о чем мне сообщили в крайне грубой форме, приплетя в контекст тебя, как главную зачинщицу всех известных мировой общественности конфликтов, потому я решил прекратить тираду. Это Лидии не понравилось ещё больше, и она последовала опыту последних полутора лет и напомнила мне, что я крайне эгоистичный человек, если заставляю собственную дочь делать что-то, чего она не желает, а её саму — жить в крайне стеснительных условиях, собственно говоря, без меня. На этом моменте Давид передал мне сумку с первой партией вещей, и я вырвался из плена негативных эмоций, — он задумался и нахмурился, — принеся их сюда.

— Ладно, — поняла, что мальчика в этот момент никто не замечал, — слушай, я понимаю, что единственный вариант не слушать это все — это не ходить туда, но… Полина не хочет жить с матерью, — вспомнила, — ты не предлагал ей съехать? А Давид…

Задняя дверь открылась.

— Мама передала тебе, что ей не хватило денег в этом месяце, и ты должен перевести ещё, — устроился на сидение мальчик, — сказала, что мне пришлось покупать новую форму, потому что из этой я вырос.

— За месяц? — завёл машину Лев.

— Я взял несколько игр на всякий случай, — радостно посмотрел на меня Давид, — мама так сказала, — мужчине.

— У тебя новая форма? — заглянул в зеркало заднего вида Лёва.

— Нет, но мама сказала, что купит позже, — спалил всех мальчик.

— Она наврала? — не поняла я, — зачем?

Лев открыл было рот, но ответил за него его сын:

— Папа сказал, что не будет давать ей денег на себя, а она обиделась сильно. А потом, когда ей начала приходить эта… — он задумался, — алименты! Тогда папа ей сказал, что она должна пойти работать, а это тратить всё только на меня. Но она сказала, что не может найти работу! Вот.

Я смотрела на него, положив подбородок на край спинки кресла.

— Господи, как же много ты видишь и понимаешь, — буркнула.

— Те же мысли, — кивнул, глядя на дорогу, Лев, — я всё ещё в шоке от признания с пивом. А тут откровения за откровениями.

Давид не понял:

— Мне нельзя так говорить?

— Говори мне о таком всегда, — объяснил мужчина, — с тобой он крайне разговорчив, — для меня.

Я улыбнулась. Мальчик смутился.

— Ты с ней тоже говоришь больше, чем раньше, — опустил глаза он.

— Мы сразу домой? — спросила я, чтобы сменить напряжённую тему.

— К тебе, — подтвердил Давид.

— К нам, — поправила, но не стала уточнять к кому именно.

Лёва был доволен.

— Что будешь делать с просьбой Лидии? — не сдержала интереса я.

Мужчина поджал губы.

— Попрошу примерный отчет, если она откажется, то возьму выписку из банка. Карта оформлена на Давида, поэтому сложностей не возникнет. После закажу форму самостоятельно.

— И выяснишь, что она потратила всё на себя, — повернула к нему голову, — и что дальше?

— Камила, — остановил меня он, — закроем эту тему. Ты нагнетаешь.

Я пожала плечами.

— Ладно, — подумала, — я, кстати, могу помочь с формой. Если ты будешь занят, куплю я.

На меня повернулись карии глаза Льва.

— К чему такая бурная деятельность в отношении моего ребенка? — как всегда прямо спросил он.

Я смутилась.

— У меня скоро каникулы, так что всё равно нечего будет делать. А так все будут рады, — солгала.

Он мне поверил. Кивнул и спросил:

— Что думаешь по этому поводу, Давид?

— Мне всё нравится, — скрывал свой восторг мальчик.

Его отец хмыкнул.

Остаток дня и вечер прошли отлично. Не знаю, что такого мог сделать бабушке ребенок, приехавший в гости, но с нами Давид вёл себя так же, как с первых минут встреси. Сперва, правда, стеснительно сидел на диване и искоса поглядывал на меня, но уже через час спокойно смеялся и начинал болтать со мной сам. Мы успели наиграться в «плойку», сбегать в магазин за мячом и покатать его по квартире, пока вышедший из своего кабинета Лев не скрестил руки на груди и не попытался выгнать нас на улицу. На площадке сегодня было жарко, а потому следующие полчаса Дава, которого почему-то никто так не называл, хотя он разрешил так обращаться мне, вместе со мной разглядывал коллекцию сумок, комментируя каждую примерно, как «В эту влезет целый компьютер! Но цвет, будто ей кто-то газон подметал» или «Сюда можно было бы положить термопасту. И хранить в шкафу, чтобы никто не видел, что у меня в розовом кошельке такая важная вещь хранится» или ещё «У моей учительницы из прошлой школы такая была. Мы шутили, что она в ней кальян носит, потому что от неё всегда так пахло» и, наконец, самое искреннее «Я такую видел в одном из дворов в этом городе. В нем ещё был цветок посажен. Может и в твою посадить?».

В общем, мы подружились. Тем более это было ни разу не сложно.

К десяти Давид уже лежал на застеленном диване, попросив не закрывать дверь в коридор, но я сделала лучше — нашла свой ночник, вставила в розетку и довольная пошла в спальню.

— В который раз жалею, что мироздание не сотворило тебя на десять лет раньше и не позволило нам встретиться в других обстоятельствах, — убрал на прикроватный столик книгу, которую читал, Лёва.

Я прикрыла дверь и направилась к шкафу, понимая, что выгнать кое-кого будет сложно, а значит придется переодеваться при нём. В любом случае бельё я снимать не планировала.

— К нему ты более терпима, чем ко мне, — продолжил мужчина.

Я нашла самую закрытую из моих пижам.

— Он ребёнок, — пожала плечами, — а ты должен понимать, когда можешь меня обидеть.

Лёва повел бровью.

— Допустим, — ехидная улыбка, — к слову, почему ты решила не учитывать этот факт при просмотре фильма?

Это мы делали втроём, а поэтому мужчина смотрел на меня осуждающе на каждой романтической сцена. То есть два долгих испепеляющих взгляда. За три часа комедии.

— Потому что на них обращал внимание только ты, — мне стало лень обходить кровать, и я срезала путь — перелезая через лежащего мужчину.

Слезть с него мне никто не дал, обвив руками и удерживая сперва навесу, а после в позе лёжа.

— Про музеи можно было не говорить — он уже с первых мгновений был согласен взять тебя в ближайшие родственники, — хмыкнул Лев, ведя рукой по моей спине вниз.

Я улыбнулась.

— Я, если честно, ждала копии Полины, и тряслась из-за этого первое время, — хихикнула я.

— Поля не плохая, — поджал губы мужчина, — она просто хочет внимания, которое к ней проявляли в детстве. А после того, как родился Давид, всё изменилось, и она пытается привлечь к себе тот же… интерес, что был в прошлом.

Я кивнула.

— И сама отказывается от общения с тобой, — поддакнула.

Лев нахмурился.

— Ей сложно, — произнёс, глядя в стену напротив.

— А тебе нет? — спросила я.

Злой взгляд стал мне ответом. Я не стала молчать:

— Тебе не кажется, что ты на меня давишь, как на тебя раньше давила твоя бывшая?

— Ты подумала об этом на фоне отношения к тебе Давида? — хмык, — он ребёнок, и он более чем восхищён тобой. Ты первая в его жизни женщина из семьи, которая слушает его, спрашивает о том, что его интересует, и схожа с ним по интересам. Ты возраста его сестры, а значит он не может ассоциировать тебя с взрослыми. Нам двоим стоит готовиться к тому, что в условно подростковом возрасте он будет влюблённо защищать тебя от меня.