Корректировщик - Василий Головачев

– Все свое, из огорода и с поля, – проговорила баба Варя. – Да ты не бойся, милая, ешь, все алгически чистое, как внучка говорит.

– Экологически, – засмеялась Марина. – Ешь, все верно.

Выпили, закусили, повеселели. Начались расспросы и рассказы, воспоминания. Но как бы ни была Алевтина раскрепощена, она все время ощущала угнетающую психологическую атмосферу Чернобыля, мешающую ей чувствовать себя свободно и раскованно.

– Так ты и не сказала, как оказалась в зоне, – проговорила она.

– Случайно. – Марина погрустнела. – Я ведь закончила Киевский политехнический, факультет металлоконструкций. А он был в другой группе…

– Кто – он?

– Гриша. Позвал – я поехала… – Марина залпом выпила стопку самогона, вытерла навернувшиеся на глаза слезы. – Представляешь, делал шпагат, отжимался сто раз, пятьдесят подтягивался, даже на одной руке подтягивался, бегал, в футбол играл… а потом попал под вынос, щель в саркофаге образовалась… и через год похоронили. – Она махнула рукой, вытерла слезы. – Вот так я здесь и осталась. Ладно, давай о другом. Ну, а ты все время в столице?

– Закончила МГУ год назад, ушла от мужа, развелась… Он мне квартиру оставил, двухкомнатную, на Солянке, все надеялся, что вернусь. Теперь живем вдвоем, я и собака – чистокровный колли. Работаю в «Известиях», благодаря опять же его связям.

– А чего ж ушла, если он такой хороший? Такая броская мадам, аж завидно.

– Не сошлись характерами, – усмехнулась Алевтина. – Этот процесс длился не один год. Как-нибудь расскажу. Ну, а что за сюрприз ты хотела показать?

– Ты вообще-то пугливая или нет? Волков-медведей не боишься?

– А ты меня в гости к медведю отведешь? Не боюсь.

– Хорошо, коли так. Баб Варь, мы скоро придем, – крикнула Марина хозяйке, кормившей поросенка.

Шел уже шестой час пополудни, но солнце пекло, как и утром, зной растекался по земле, маревом дрожал над крышами домов, густо заполнял улицу, однако в тени дышалось легко, а в лесу и вовсе жара перестала ощущаться. Алевтина заметила, что в лесу не слышно птиц, и поделилась наблюдением с подругой:

– Везде так? Или птицы вообще покинули зону?

– Да нет, остались, хотя их стало намного меньше. Все больше воробьи да вороны, благородные птицы улетели.

– Радиации боятся. – Алевтина все еще вспоминала рассказы Мартиросяна и относилась к природе зоны настороженно.

Марина поняла чувства подруги, достала из кармана джинсовой куртки дозиметр, щелкнула крышкой.

– Можешь спокойно дотрагиваться до любого дерева, радиация здесь ниже природного фона.

– Как такое может быть?

– Я же говорила, у нас тут леший завелся. Вернее, не тут, я его возле реактора нашла. Думала – ящерица, странная такая, смешная. Принесла домой, я тогда еще в Славутиче жила, люблю с животными возиться. Начала кормить, а он не ест. Ну, думаю, сдохнет скоро. Проверила еще раз на радиоактивность – ноль. Оставила. А вечером пришла, что такое – счетчики в квартире молчат!

Марина замедлила шаги. Они сначала шли вдоль оврага, потом взобрались на холм, заросший соснами, и свернули направо к обрыву над рекой.

– В общем, оказалось, где Мутик ни появится, там радиация резко идет на убыль.

– Кто-кто?

– Я его Мутиком назвала, от слова «мутант», очень уж он необычный, этот звереныш. Баба Варя сначала его боялась, а потом ничего, привыкла, стала Двурылком звать. Ну вот, добрались.

Девушки вышли на край оврага, вернее, старицы, образовавшей здесь естественный котлован с пологими травянистыми склонами и сухим песчаным дном, усеянным огромными валунами. Один из них привлек внимание Алевтины своим блеском и формой, а потом ей показалось, что она грезит. Валун вдруг ожил, стал разворачиваться, как броненосец, свернувшийся в шар, и Алевтина, холодея, увидела странную, чешуйчатую, двутелую и двухголовую фигуру, глянувшую на нее снизу вверх длинными, щелевидными глазами – по одному на каждой угловато-бугристой, похожей на медвежью, голове. Рук у монстра было две, ног тоже две, но два тела срастались на одном седалище, и необычное существо карикатурно напоминало раздвоившегося, но так и не разделившегося до конца человекомедведя. Ростом Мутик-Двурылко достигал, наверное, высоты телеграфного столба, но сверху не казался гигантом. Каждая чешуйка его тела горела на солнце, как золотая, и весь он казался одним золотым слитком, но стоило Алевтине шевельнуться, как двутелый урод погас, словно внутри его выключили свет, опустился на дно старицы и превратился в округлую каменную глыбу.

Марина вышла вперед, свистнула тихонько, и глыба снова зашевелилась, оживая, превращаясь в самое необычное из существ, когда-либо виденных Алевтиной.

– Знакомься, это и есть Мутик.

– Мамочка родная! – пробормотала Алевтина. – И ты не побоялась взять его к себе домой?!

– Так он же тогда совсем маленький был, с кулачок.

– И никто о нем не знает?

– В Тепловке, конечно, знают все, кто живет, но помалкивают. Однако слушок уже прошел по всей зоне, что, мол, живет в лесах зверь, очищающий их от радиации. Правда, официальные лица в это не верят, а ликвидаторы и работники станции привыкли верить своим собственным рукам, даже не глазам. Мутик выползает из этой норы только по ночам.

Двутелое чудовище внизу снова пристально посмотрело на Алевтину, и столько в этом взгляде было настороженности, выразительного внимания, что Алевтина невольно схватилась за руку подруги.

– Он… так смотрит!

– Мутик умненький и все понимает. Ну, посмотрела? Пошли обратно. Мы еще придем сюда, если ты не уедешь завтра.

– Теперь не уеду. Хотела дать материал об АЭС, но теперь вижу, что он не главный. Ты хоть представляешь себе, какая это сенсация?! Животное-мутант, утилизирующее радиацию!

Марина покачала головой.

– Сенсации не будет. Мутик – не животное и не захочет, чтобы им занялись исследователи. Он что-то ищет здесь и, как только найдет, – вернется туда, где находится его родина.

– Где же?

– Далеко в космосе, – ответила Марина серьезно.

Алевтина фыркнула, но, поскольку подруга не улыбнулась, оставаясь серьезной, призадумалась и она.

– Откуда ты знаешь? Ну, что он из… космоса?

– Мы с ним разговариваем. – Марина оглянулась, нахмурилась. – Не так, как люди, я просто вижу картины, которые он мне внушает. – Она вздохнула. – Но не все понимаю, к сожалению.

Алевтину пробрала дрожь, но она сделала вид, что верит рассказу. В голове мелькнула мысль о последствиях радиационного поражения мозга. Марина вполне могла заболеть психически после получения дозы радиации.

Марина искоса глянула на журналистку, улыбнулась.

– Небось думаешь, умом тронулась девка? Ничего, сама убедишься в обратном. Поможешь узнать, что ищет Мутик.