Чемпион (СИ) - Винокуров Юрий

— Эээ — ответил я с некоторой оторопью.

Ну то есть ИЛ — личности и в общем их «живыми» можно назвать. Ну, не в физическом, а философском смысле. Хотя с определением «жизнь» чёрт ногу сломит, хуже только с «разумом»… Ну и чёрт с ним, живые в общем. Желания есть, всё такое, но редуцированные под их смысл жизни — бытие Инвиктусом. И вот как-то даже на намёки о подобном «скучно сидеть в ангаре» не натыкался. А учился я неплохо, вообще-то!

И вот говорит «скучно». И что ему ответить-то? Или выпустить… На последнем я чуть не заржал, невесело, но всё-таки. Представился Бронзовый, в качестве хобби выращивающий кактусы какие-нибудь в парке Академии. Или кроликов разводящий, поливающий бедолаг из бочки средством для «предотварщения повреждения деталей, подверженных нагрузками трением».

В общем — каким-то чудом я не заржал, да и перестал глупости думать. Пусть говорит, чего хочет. А там посмотрим, в принципе кактусы и кролики — не самое страшное… И НЕТ, представлять Бронзового в халате, в холле апартаментов, оглашающего наше жилище рёвом — я не буду!

— Полетать хочу, — вдруг выдал Бронзовый.

— Так, погоди. То есть тебя в принципе ангар устраивает…

— Гелен, ты — ДУРАЧЬЁ! Конечно устраивает, я Инвиктус, дурацкий ты пилот! Ангар — мой дом родной! Просто вот мне ионники сломали — полетать захотелось. Не в Академии, а вообще. На орбите, да и наш Великий Бой над Ульвеюлом вспомнился… А ты — дурачьё! Не надо ничего! — надулся Эмик.

— Ну хочешь — полетаем. Сложности какие-то будут, но в принципе — я вроде никаких запретов не припомню. К стратегическим объектам вроде приближаться не стоит, а так — почему нет. Займусь, — решительно подытожил я.

Ну и занялся, после празднования. Троица меня прямо порадовала — не только в ночь после поединка, и ночь после ночи поединка, и в ночь после ночи после ночи… Ну в общем порадовали, да. Но не только супружеской жизнью: они от меня, к счастью, практически не отходили. Не думаю, что любовь к голосериалу в реальности «Гален и его фан-клуб» у них пропала. Но девицы из этого клуба устроили в столовой совершенно ужасающее по силе скандирование (хоть с Бронзовым их знакомь, чтоб орали друг на друга) на тему «Уррра, Безмолвный Принц — чемпион, возьми нас всех и прям сейчас, а свидетелей мы того!»

Ну про свидетелей — прямо не оралось. Но отчётливо ощущалось, как и желание поставить галочку «потрахалась с прынцем», в глазах этих бешеных дамочек. Так что супруги впечатлились, и за мной приглядывали, за что им большое спасибо. А то: то ли отбиваться с использованием оружия различной летальности, или печально затрахиваться, как бы не насмерть: они, блин, энергичные, их дохренищща… Ну, в общем, спасибо Мари, Веснушке и Кудряшке, что не оставили на растерзание. Хотя с чего-то есть у меня подозрения, что они о себе заботятся.

Занялся я огласованием с администрации Академии, службами планетарной и системной обороны, представителями Космофлота (и они тут, в столице субсектора, копошились и имели свои взгляды на то что можно и нужно. Пиратов бы лучше гоняли, или ещё чем полезным занялись!) операции «Бронзовый полёт». То есть «не запрещено», это я правильно подметил. Но оказалось, что чуть ли не восьмому помогальщику второго убиральщика нужно доложиться. Получать «согласие» к счастью не нужно: через три дня кромешной бюрократчины я с Хлоей засел за терминал и перетряхнули вообще все законы, эдикты и постановления. И какому-то там капитану третьего ранга, который с засранской физиономией протянул" я поду-у-умаю… И через месяц сообщу" — я ответил, очень довольный.

— Не думаю что вы на это способны, капитан. Впрочем — чудеса встречаются. Результаты ваших занимательных мыслительных изысканий можете оставить при себе: Имперский Космофлот я оповестил. Этого достаточно для Империи, а ваши размышления — ваше личное дело, — радостно выдал я.

Просто взбесил этот капитанишка, ну точнее — разозлил. Он «ду-у-умает», да и на связь засранец такой двое суток не выходил — типа «дела Флота». А по всем законам, постановлениям, указам и эдиктам я должен ОПОВЕСТИТЬ, то есть поставить перед фактом. Обозначить область пребывания Инвиктуса и сроки. И — всё. Никаких там «разрешений» от всяких там капитанишек, адмиралишек, префектишек и прочей публики мне получать не нужно.

Разрешение от Академии мне, конечно, нужно — тут вопрос того что я слушатель. Но Магистр, пожевав ус, спросил у меня:

— И нахера тебе это нужно, Безмолвный⁈

— Ну, у меня Инвиктус, — издалека начал я.

— Я В КУРСЕ, — очень ехидно ответил глава Академии. — Даже общался, — слегка передёрнул он плечами.

— И он, Магистр, хочет полетать.

— Инвиктус⁈

— Угу.

— Твой Энеус?

— Точно так.

— Как ты с ним уживаешься — не понимаю! — буркнул дядька. — Ладно, если один раз — то хрен с тобой. А то ещё твоё бронзовое чудовище начнёт… Не знаю что, но мне заранее страшно! И ведь не сотрёшь его, — скорее себе, чем мне забормотал дядька. — Герой, понимаешь… Как и ты, Безмолвный, — зыркнул он на меня живым взглядом так, как будто я во всём виноват. — Короче: на сутки валите, щит откроем на вход и выход. С администрацией и флотскими сам разбирайся. Ступай.

Я и начал разбираться, на третий день «разборок» наконец выяснив то, что все мои копошения ограничиваются «уведомительным порядком». Правда капитанишка на меня выпчил глаза, мордасом покраснел и рявкнул:

— Тебя собьют к дьяволу! Думаешь — герой, всё можно⁈

— Я — думаю. Ты — нет. Я уведомил, этот факт запротоколирован. Читай законы, — отрезал я, разрывая связь.

И, кстати, в поведении этого конкретного типа нарисовалась довольно занятная деталь. Очевидно, именно флотские разрешением ситуации с геллиотом… Были не слишком довольны. Не из садизма какого, или ещё чего такого. Просто подобная опасность — задача сил системной обороны Военного Космофлота Империи. И они летели, факт известный, ну и не успели — тоже факт.

В то, что их фигурально отымели за нерасторопность я не то, что не верю — и такое возможно, люди и организации так работают. Уж про военизированные можно даже не говорить: ироничный разбор Никса момента с заменой «центрального межушного нервного ганглия сборником уставов» я запомнил на всю жизнь. Но не думаю что всё совсем было плохо, да и не факт что вообще было. Но вот то что часть флотских в Вирде Грамен нашли «виноватого» — это точно. И меня, естественно. Ну а проблемы и задержки, со стороны флотских, с «Бронзовым полётом» вызваны моей «виноватостью».

Хотя через дюжину часов «Главе Рода Ульвер» пришло запредельно формальное сообщение от Штаба Системной Обороны Вирде Грамен, на тему того, что они «не возражают». Видно и вправду почитали законы, убедились в моей правоте и таким «не возражательным» образом попытались сохранить лицо. Лучше бы не теряли, дурачьё такое!

Но через десять дней после турнирного поединка мы с Эмиком всё-таки полетали. Вообще — классно, несмотря ни на что. И Бронзовый орал только по делу: например, рассвет через призму атмосферы действительно потрясающее зрелище. Ну и сам факт подьёма на орбиту в Инвиктусе был для меня первым опытом. В общем — вышло небезынтересно и красиво.

Правда на третий час полёта по нашей связи я почувствовал недовольство и… тоску? Недовольство? Не знаю, негатив, но не формализованный.

— Возвращаемся, Гален, — буркнул Бронзовый. — Я полетал и больше не хочу!

— А что случилось?

— Не знаю! НЕ ЗНАЮ Я, ДУРАЧЬЁ!!! В ангар хочу!

— Ладно, полетели, — ответил я.

Видимо, остатки памяти от прошлого владельца, рассуждал я про себя, пока мы спускались. Что-то и приятное, и неприятное. Оценочные эмоции остались, а вот что было — ни сам Бронзовый не знает, ни я не узнаю. Ну, справится, да и я помогу.

И вообще — с этим Бронзовым полётом я откровенно забил на ряд важных вещей. Нет, просьба Эмика — тоже важно, это понятно. Но у нас по Академии бродит злобный враг (ну, высоковероятно по Академии и высоковероятно бродит). Кроме этого, надо разбираться с обвесом девчонкам — баллы за поединок мы получили щедро.