Сбежавший тролль - Мэтт Хейг

Теперь, одной рукой держась за оконную раму, она вытянула руку вверх, снова пытаясь дотянуться до Сэмюэля. Но ей не хватало роста. Даже когда Сэмюэль вытянул свой большой палец по направлению к ней, она все равно не могла надеть на него браслет.

Так что у Марты не оставалось выбора. Она должна была отпустить оконную раму и как можно выше приподняться на цыпочках. Так она и сделала.

Она вытянулась и застегнула браслет на лодыжке Сэмюэля. «О нет, — подумала она. — О нет, о нет, о нет».

Она падала набок. И она бы совсем упала, если бы не уцепилась за ногу брата.

Секундой позже она болталась в воздухе, глядя в испуганный глаз Тролль-сына. Все трое висели на краю крыши, отчаянно цепляясь за жизнь.

«Почему мы не падаем? — изумилась она. — Сэмюэль не может держать нас двоих».

Но браслет Хек оказал на Сэмюэля самое незамедлительное действие. Его руки, казалось, готовы были порваться пополам, но теперь он чувствовал в них такую силу, что смог бы провисеть на крыше еще целый час.

То же самое происходило с его ногами. Они наполнились силой, словно пустые чашки водой. Он едва чувствовал, что на нем висели Тролль-сын и Марта. Они казались ему не тяжелее пары сандалий.

Когда Марта взглянула вниз, она с облегчением увидела, что гости уходят. Однако ее облегчение испарилось, когда Корнелия оглянулась назад — и вверх — и увидела всю троицу, висящую на крыше.

— Смотри! — воскликнула Корнелия, дергая папу за руку. — Смотри! Наверху, на крыше висит тролль!

Мистер Мюклебуст смерил дочь презрительным взглядом.

— Корнелия, прекрати! Прекрати этот балаган! По-моему, на сегодняшний день ты принесла нам уже достаточно неприятностей.

И ни мистер Мюклебуст, ни мистер Томассен так и не подняли взгляд и не увидели, что Корнелия говорит правду. Они не сбавили шага и скоро исчезли за углом дома вместе с тетей Идой и дядей Хенриком.

— Они ушли! — сказала Марта.

— Ну, давайте подождем, пока они заведут машину, — сказал Сэмюэль. — Мои руки теперь совсем не болят.

— Ну, мои тоже, — сказала Марта, у которой, между прочим, не было браслета.

— А, ну-ну, — сказал Сэмюэль. — Думаю, что они и не должны. Ладно, я собираюсь отпустить руки, так что держитесь покрепче.

Они падали очень медленно — браслет Хек позаботился о том, чтобы никто из них не пострадал. Вниз, вниз, вниз. Марта даже успела повернуть голову и увидеть тетю Иду и дядю Хенрика, которые уже вернулись, попрощавшись со своими нежданными гостями.

— Святые небеса! — простонала тетя Ида при виде странного зрелища, открывшегося ей.

— Да что же это?.. — воскликнул дядя Хенрик одновременно с ней.

— Все в порядке, — сказал Сэмюэль. — Я их держу.

— Мы это видим, но кто же держит тебя? — спросил дядя Хенрик.

Но тетя Ида уже увидела ответ, застегнутый на лодыжке Сэмюэля. Браслет Хек. И теперь она рассердилась по-настоящему.

— Марта, что я тебе говорила про этот браслет?

Марта, паря в воздухе и держась за брата, молчала. Ее ноги сейчас были на уровне верхнего косяка двери.

— Мне пришлось взять его, — сказала она наконец. — Сэмюэль висел на крыше.

— Висел на крыше? — хором переспросили тетя Ида и дядя Хенрик, хотя у тети Иды при этом было гораздо более рассерженное лицо.

Им пришлось немного подождать ответа, поскольку падающая троица как раз готовилась к приземлению. Марта была первой. Она легко, как балерина, опустилась на одну ногу. Следующим был Тролль-сын, приземление которого уже меньше напоминало движения балерины. Ну, разве что балерины с парой кривых тяжелых ног, которые подогнулись, едва коснувшись земли. (Вы, наверное, совсем не удивитесь, узнав, что тролли не могут танцевать даже танец солнечных зайчиков, не говоря уже о балете.) И наконец, последним был Сэмюэль, который теперь уже не держал на себе никого из своих пассажиров и на самом деле получал немалое наслаждение от этого медленного парения.

— Ну, — сказала тетя Ида. — Вы не собираетесь мне рассказать, как так получилось, что вы пофисли на крыше?

Происшествие с зубной щеткой и встреча, которая за ним последовала (в ходе которой было принято очень важное решение)

Сэмюэль чистил зубы. Тролль-сын стоял и смотрел на него. Сэмюэлю, конечно, было лестно, что на него смотрят снизу вверх, как на кумира, но при этом его немного раздражало, что его изучали в те моменты, когда он вовсе не хотел быть изучаемым.

Поэтому Сэмюэль выплюнул пену от зубной пасты, сполоснул щетку и торопливо вышел из ванной. Однако, оказавшись на лестничной площадке, он задумался, почему Тролль-сын не последовал за ним.

Затем он услышал шум воды в ванной и поспешил обратно. Но было поздно. Тролль-сын чистил зубы зубной щеткой Сэмюэля. Сэмюэля едва не стошнило, когда он представил, как чистые белые щетинки трутся о гнилые коричневые зубы тролля. Но Сэмюэль был не единственным, кому стало нехорошо. Тролль-сына вырвало от вкуса зубной пасты. Этот вкус был даже более омерзительным, чем вкус апельсинового сока. У него не укладывалось в голове, как Сэмюэль мог засовывать что-то подобное себе в рот. Он бы предпочел каждое утро в течение всей жизни есть тушеных червей с травой, чем терпеть этот мятный вкус.

— Фу! — сказал Тролль-сын, выплевывая зубную пасту.

— Фу!!! — закричал Сэмюэль, вырывая зубную щетку из рук Тролль-сына. — Отдай! Это моя зубная щетка. Отдай!

Зубная щетка упала в раковину. Сэмюэль продолжал кричать на Тролль-сына, которого продолжало тошнить. На сегодня Сэмюэль уже достаточно долго выступал в роли героя, особенно если учесть, что единственной его наградой оказалась испорченная зубная щетка.

— Почему ты вечно за мной повторяешь? Это невыносимо. Ты невыносим, и ты едва не убил нас обоих сегодня! Почему ты просто… не пойдешь домой?!

Тролль-сыну эти слова причинили такую боль, что на секунду он забыл об отвратительном мятном вкусе во рту.

— Я извиняюсь, Сэмюэль Блинк.

Дядя Хенрик поднялся наверх, чтобы посмотреть, в чем дело.

— Эй… Сэмюэль… Сэмюэль… успокойся… успокойся…

Он увидел лежавшую в раковине зубную щетку, щетинки которой были зеленовато-коричневого цвета после того, как соприкоснулись с внутренней частью рта Тролль-сына.

— Мы купим тебе новую зубную щетку, — сказал дядя Хенрик.

И что-то в его голосе заставило Сэмюэля почувствовать себя виноватым. Он знал, что ведет себя глупо, что говорит вещи, которых на самом деле не думает, но он по-прежнему слышал свой голос, который продолжал кричать:

— Я не хочу новую зубную щетку! Я хочу… я хочу… я хочу, чтобы он вернулся домой к своим родителям.

Дядя Хенрик кивнул. Это был очень мудрый кивок, словно дядя понял из слов Сэмюэля больше, чем понимал сам Сэмюэль.

— Да, — сказал он. — Да, именно об этом мы и собираемся поговорить, хорошо? Мы соберемся и решим, что нам делать. Спускайтесь вниз. Твоя тетя хочет обсудить все прямо сейчас.

Тетя Ида подождала, пока все рассядутся за столом, и открыла совет.

— Тролль-сын, мы понимаем, что ты боишься возвращаться домой. Но мы должны сказать тебе, что там ты будешь в большей безопасности, чем когда-либо будешь здесь. Понимаешь, люди оччень подозрительные существа. В целом, если кто-то отличается от них и если они кого-то боятся, то они хотят как можно скорее от него избавиться, чтобы больше не бояться. А ты, Тролль-сын, боюсь, произведешь на многих людей впечатление существа, оччень на них не похожего. — И тетя Ида подула на свой кофе, отчего на его поверхности появилась рябь, и отхлебнула глоточек.

— Да, Тролль-сын, — продолжил дядя Хенрик. — Мы знаем, что ты боишься идти к этому… Лапшителю…

— Улучшителю, — поправил Сэмюэль, удивившись, как дядя Хенрик мог подумать, что кто-то может бояться существа по имени Лапшитель.

— Да, к этому Улучшителю. Сэмюэль нам рассказал… Но ведь это всего на неделю. И я уверен, что твои родители хотят отправить тебя к нему для твоего же блага. Я помню, когда мне было… ну, девять, наверное… мои родители решили отправить меня в зимнюю лыжную школу, и я плакал каждую ночь при мысли о том, что мне придется быть так далеко от дома. Но в итоге мне там очень понравилось. И если бы я туда не пошел, я бы никогда не стал лыжником. Поэтому иногда стоит слушаться своих родителей. Они существуют не просто так.

Сэмюэль с Мартой, переглянувшись, обнаружили друг у друга в глазах одинаковую грусть. Их родители тоже существовали не просто так, но теперь их не было.

Дядя Хенрик заметил выражение их лиц и решил ускорить события:

— Боюсь, больше тут не о чем говорить. Мне придется отвести Тролль-сына домой.

— Пойти в лес? — спросила Марта.

— У меня нет выбора, — ответил он. — Он не может здесь оставаться. Это слишком опасно. Он должен вернуться домой, а я должен пойти с ним, чтобы убедиться, что с ним ничего не случится.