Конец эпохи - Юрий Ра
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Отходим к стене, снимаем снарягу. Саенко чуть не трясущимися руками стаскивает с головы начальника шлем, а там сюрприз — целая башка Пети! Потная и лохматая, с красными ушами, но целая! То-то радости! Перт улыбается, его вштырило в первый раз от истфеха. Начальственные брюки под доспехом почти не помялись, сиятельную сорочку в руках так и держит Маша, она не нашла, на что можно бросить такой статусный предмет или просто приобщалась к высшему существу. Эдак у Петра все шансы приобщить девушку в полный рост с переменой позиции. При этом в её глазах читались все те мысли, которые опытный Саенко прочно удерживал глубоко внутри. Восхищение боссом, страх за него же, ненависть к мелкому утырку и облегчение от удачного финала. Привыкайте-привыкайте, вам еще долго жить в зоне жесткого излучения.
Мне никто не помогает, я сам привычно скидываю железки и тряпки. Что приятно, даже не вспотел, дыхание не сбил. Реально приятно, что уровень физической подготовке соответствует моим требованиям. Водолазку натянул, готов продолжать осмотр объекта.
Онегин слегка отдышался, всё-таки нагрузки историческое фехтование дает неслабые. Зачем мальчишествовать эдак внезапно? Ради удовольствия, и потому что могу, как сказал бы Жорка. Он реально так живет, почему другим нельзя попробовать? Вот Петр попробовал просто поддаться порыву души и не пожалел. Получил удовольствие, встряхнулся, пощекотал нервишки себе. Ну и подчиненным пощекотал, чего уж врать, хотелось чуток пощипать раздувшегося от важности Михаила. По-хорошему, к каждому такому комсомольскому вожаку надо приставлять по такому Жоре, чтоб спесь сбивал и не давал бронзоветь. Нет, ну каков я! Одоспешился и даже что-то смог после всего одной тренировки летом. А Милославский так и говорил — мне годик позаниматься серьезно, всех рвать буду. Откуда такие мысли, черт возьми? Похоже, что этот спорт затягивает тех, кому он близок по духу. Однозначно, надо развивать. И уже есть, где. База организована неплохо, размещено всё по уму. А даже и не сомневался, что этот ушлый Жора потянет. Снаружи пятнадцать, внутри хрен знает что. И глаза у него как фонарик в руках опытного погранца. Фонарик вроде всегда одинаковый, а бывалый человек в наряде так проведет по контрольно-следовой полосе и примыкающей территории, что покажет всё, что от молодого бы спрятал.
— Что, Михаил, напугали мы тебя с Жорой?
— Не без того, я же не знал, что у тебя подготовка есть специальная.
— Ну ты подумай, усомнился в моих умственных способностях? Шучу! Раз я заведую отделом спортивной работы, то обязан разбираться в нём. И ты обязан. Ты вот разбираешься?
— Конечно, это мой фронт работы.
— Фронт! Золотые слова, Миша. Вот мы с тобой как на фронте и должны биться за молодежь, не жалея себя. Вот как я сейчас. Милославский, слышал? Я с тобой бился за светлое будущее молодежи.
— Ты не получишь молодежь! Она моя! Шучу, забирайте.
— Михаил, вы с этим шутником ускоряйте набор группы, а через месяц, если нормально пойдет, планируйте приглашать коллег из РСФСР опытом меняться. Козлов подключится, завотделом Российского комсомола.
Глава 18
Накануне
Провожали Онегина в Москву втроем. Маша преданно смотрела в глаза Петру и чуть не скулила от отчаяния. Как же, не остался погостить в городе, не осмотрел музеи, не переночевал в гостинице. Не позвал в светлые дали. А ему бы и так дали. Такое ощущение складывалось. Даже чуточку неудобно, хорошо, что я всего этого не замечаю, я же еще юный и тупой. Когда ждали на первой платформе пассажирский поезд, началась непонятная движуха: собралась толпа милиционеров аж в количестве трех единиц, они смотрели поверх вагонов, с балкончика отдельно стоящего здания поста управления махала и что-то кричала неведомая тетка. Когда поезд остановился, в рации неподалеку торчащего мундиристого типа проскрипело трудноразличимое: «Подтверждают, на крыше увидели тело. Повторяю, на крыше восьмого по ходу вагона тело мужчины» О как, Онегинский поезд привез трупешник на крыше. Там даже можно не проверять, тут электрифицированный участок, три тысячи вольт любого доведет до статуса полупрожаренной тушки. Сверху по громкой связи проквакало: «Бу-бу-бу бу-бу! Повторяю, с шестого бу-бу бу-бу-бу-бу снято!» Ну всё понятно, с шестого пути сняли напряжение, можно лезть на крышу. Стоим у седьмого вагона, куда билет у нашего шефа, наблюдаем. Отправление задерживается на неизвестный срок. А по графику стоянка три минуты была. Нарисовался электрик, если судить по экипировке:
— Лезьте, мы сняли напряжение!
— Сами лезьте, мы что, крайние?
— Вы милиция, ваш труп! Полезу я, еще мне не хватало трупы таскать.
— Ну и мы не полезем. Мало ли вы чего сказали, а мне потом умирай от удара током.
Пока длилось обсуждение, проводница разблокировала лестницу на торце своего вагона, и по ней полез пассажир. Видимо мужчине было уж совсем скучно в поезде, а тут развлекуха бесплатная. Он небось и не знал, какая опасность поджидает его на крыше. Или стремился пораньше копыта откинуть. «Слабоумие и отвага» — девиз достойных! Герой уже залез на крышу и начал производить какие-то манипуляции с трупом. Труп сначала приподнялся, потом сел и затряс головой. Короче говоря, залезал один, слезли двое. Дело житейское — человек крепко выпил, прилег отдохнуть, а разбудили в Туле. Ну дальше уже неинтересно, милиция отведет в отделение, допросят, составят протокол, а через пятнадцать суток отпустят, если труп не в розыске. Тьфу, он же не труп уже. Опять загремело над головой про бу-бу-бу, через минуту поезд покатил на север в сторону столицы. Вот уже и не видно его, Маша, просыпайся!
— Милославский, что ты опять сегодня устроил?
— Михаил, что я устроил?
— Спарринг этот ваш, он был нужен?
— Так мне что, отказать высокому гостю надо было? Который не гость, а вообще-то начальство с проверкой.
— Надо было как-то тактично найти слова, иначе как-то ситуацию вывернуть. И уж точно не бить мечом по голове высокое начальство. Кстати, ты только что про этот факт внезапно вспомнил или не забывал?
— Я что, зря его гонял что ли?
— Маша, иди уже по своим делам, не грей уши! С этого места поподробнее, пожалуйста. Когда ты его гонял? Где ты его гонял?
— Сначала на школе комсомольского актива в Волгограде прошлым летом. А потом в Тульском Кремле. Учил удары наносить, ну и по голове настучал, чтоб понимание было у человека. Реклама — двигатель прогресса. Сам же
