Верь мне и жди - Ольга Тартынская

И опять для меня палочкой-выручалочкой послужило платье в этническом стиле, которое я сшила как-то незаметно вместе с твоими костюмами к новой программе. В пару, так сказать. Тоже в шнуровках, с орнаментом. Вариант беспроигрышный, как бы сказала Марина. Словом, к назначенному часу я преобразилась, а уж чего это мне стоило, знала только сама.

Выехать следовало пораньше, хотя от нашего дома до Кремля — рукой подать. Время самое пробочное, решила я, и проехала на метро одну остановку. В результате оказалась на месте много раньше, чем было нужно. И куда теперь девать эту прорву времени?

Я спустилась в торговый центр на Охотном ряду, побродила по магазинам, но долго не продержалась там, вышла наверх. В Александровском саду была очередь из зрителей, которых досматривали в Кутафьей башне. Мне нужно было передать девчонкам билеты. Я набрала номер Кати:

— Вы где? — спросила.

— Выходим из метро.

— Жду вас у входа в Александровский сад.

Девчонки подошли через минуту. Они оглядели толпу.

— И что, куда дальше? Тоже в очередь становиться? — поинтересовалась Катя.

— Очередь двигается быстро, — успокоила я ее.

Пока стояли, успели немного поболтать о том о сем. Я начала волноваться за тебя, как только увидела первых зрителей. Неожиданно зазвонил мой телефон, и я вздрогнула. Это был Миша. Он объяснил, куда мне идти и где он будет ждать. Я попрощалась с подругами и отправилась в назначенное место.

Миша оказался лысоватым крупным мужчиной лет пятидесяти. Он торопливо поцеловал мне руку, помог снять шубу и, схватив ее в охапку, повел меня по коридору прямо в зрительный зал. Там усадил в первом ряду, на VIP-места.

— Как он? — спросила я, переживая так, будто мне самой предстояло выйти на сцену.

— Ничего, в порядке. Волнуется, конечно, но все в норме.

Миша что-то сказал широкоплечему молодому человеку, который неподвижно стоял у самой сцены, тот кивнул и посмотрел в мою сторону. Я боялась оглядываться вокруг. Мне казалось, что увижу только женщин, сотни женщин, обожающих тебя. Я видела роскошные букеты, которые предназначались тебе. Миша приводил одну за другой интересных дам и рассаживал их во втором ряду. Конечно, были и мужчины, много мужчин, молодежи, но я-то знала, как обожают тебя именно женщины всех возрастов! Когда же эта пытка кончится?

У девчонок места были где-то наверху. Большего для них я сделать не могла. Я слушала, что говорят вокруг, чтобы потом рассказать тебе. Но публика мало говорила о тебе, а я знала, что после концерта они выйдут совсем другими. И будут много думать, покупать в холле твои диски и рекламные буклеты и говорить, говорить. Еще долго ты будешь с ними… Я сама пережила все это, когда была, как они, лицо в толпе.

Концерт задерживался почему-то, и я извелась. Что происходит там, за кулисами? Может, тебе требуется помощь? Но вот началось какое-то движение. На сцене, оформленной предельно просто, появились музыканты. Они заняли места у инструментов, и полились первые звуки. Под шквал аплодисментов вышел ты в своем этническом костюме, извинился за задержку концерта:

— Программа новая…

Потом еще было несколько сбоев в порядке песен, но они совершенно не испортили общей картины. Беспокойство за тебя не помешало мне насладиться твоим искусством. Новые песни показались мне глубокими, сложными в музыкальном отношении, но удивительно красивыми. Голос твой звучал легко, звонко, беспредельно. Ты опять держал в своих руках весь зал, заряжая энергией любви. К этому чуду невозможно привыкнуть…

Стоит ли говорить, что почти весь концерт я слушала с мокрыми глазами. Твои лирические песни посвящались женщинам. Кто они, твои музы? Марина? Та женщина-режиссер? Верно уж не я. Своих следов я не находила в этих песнях. Да и что можно посвятить мне? Балладу о домохозяйке, искусно ваяющей борщ?

Вот и последняя песня. Тебе дружно подпевает весь зал. Ты убегаешь со сцены, а разгоряченная публика требует спеть на бис. Ты вновь появляешься и поешь одну из самых значительных своих баллад. Теперь уже действительно все. Я вижу, как ты устал. Твоя одежда промокла насквозь, хотя ты дважды за концерт менял костюмы. Голос охрип, ты едва держался на ногах. Мне хотелось поскорее оказаться рядом с тобой, оградить тебя от шума, суеты, от поклонников и всего прочего, но нас разделяла сцена.

Довольная публика постепенно расходилась, я же не знала, как мне быть. Где искать тебя? Или лучше подруг? Собиралась уже идти на поиски шубы, чтобы ехать домой, но тут из толпы вынырнул Миша.

— Прошу за мной! Сейчас поедем в студию, отметим.

— А Коля?

— Придется подождать. Вы с ним поедете?

— Да.

Миша провел меня в какое-то небольшое помещение возле гримерки, принес шубу, и я терпеливо ждала, когда ты выйдешь. Тебе несли цветы, в гримерку ломились безумного вида люди, но Миша оттеснял их с настойчивой вежливостью, граничащей с хамством:

— Простите, Николай устал, очень устал… Простите, я передам ему все, что пожелаете.

Постепенно он разогнал всех и с облегчением выдохнул:

— Уф! Теперь бы еще пройти сквозь строй, и можно расслабиться.

— Как это, сквозь строй? — спросила я.

— А вот там, на улице, толпа поклонников дожидается. — Миша ткнул куда-то в сторону выхода: — Девчонки и мальчишки в основном. С ними, конечно, проще, без церемоний. Но они и понаглее будут.

Ты наконец вышел в сопровождении ребят из группы. Вы были уставшие, но еще возбужденные. Обменивались замечаниями по поводу концерта, посмеивались над тем, что понятно было вам одним. Заметив меня, ты улыбнулся:

— Ну как, тебе понравилось?

— Да, очень, — серьезно ответила я. — Ты гений.

И я поцеловала тебя с благодарностью и восторгом.

— А? Слышали? — шутливо обратился ты к ребятам и обнял меня, увлекая к выходу.

— Красков! Красков! — обрушилось на нас, когда мы вышли.

Слава Богу, толпа поклонников держалась за турникетом, который выставили специально, чтобы оградить тебя. Восторженные девчонки и мальчишки тянули к тебе диски, журналы, билеты и просили автограф.

— Ручка есть? — спросил ты у меня.

Я достала из сумочки гелевую ручку. Хмурясь и сердясь, ты подписал несколько дисков и фотографий. В этот момент меня словно током дернуло: я наткнулась на кричащий взгляд больших серых глаз. Передо мной стоял Гошка. Он тоже держал в руке диск, но забыл про него, увидев меня и остолбенев. Я застонала и, не оглядываясь, поспешила к твоему «лексусу». Ты тоже не задержался, оставив ребят из группы принимать восхищение и стяжать лавры.

Забравшись в твою машину, мы медленно выехали из Кремля. Я никак не могла прийти в себя от неожиданной встречи. Ты, кажется, не заметил, что произошло за несколько секунд, пока раздавал автографы. Гошка появился как укор совести, как тень отца Гамлета. Меня трясло как в лихорадке. Теперь он все знает… Бедный мой Гошка! Я так виновата перед ним…

Всю дорогу мы молчали: я в своих покаянных мыслях, а ты от усталости. Ехать в студию, пить, веселиться совсем не хотелось. Будто прочитав мои мысли, ты сказал:

— Хорошо бы сейчас сразу домой, да?

— Давай поедем! — с готовностью согласилась я.

— Нельзя, ребята обидятся. Хочешь, отвезу тебя домой, а потом поеду в студию?

Я колебалась. Мне не хотелось оставаться одной. Но я предчувствовала, что, кроме мук ревности и усталости, вечеринка мне ничего не сулит.

— Ладно, поздно уже: мы далеко уехали, — сказала я нерешительно.

— Вернуться можно — дорога свободная.

Я пожала плечами:

— Ну, если ты настаиваешь…

Ты покосился на меня и хмыкнул, но поворачивать не стал.

В студии хозяйничали какие-то девицы — накрывали на стол, резали закуски и салаты. Они заверещали, когда ты появился на пороге, и немного притихли, завидев меня. Я тотчас пожалела, что приехала, но делать нечего. Даже взялась помогать с закусками, но ты махнул рукой:

— Брось, пусть девчонки возятся.

Ты сел на диванчик и закрыл глаза. Я не знала, куда себя девать. Народ постепенно съезжался, и я обрадовалась появлению Марины, как нерадивая школьница радуется звонку на перемену. Марина приветливо улыбнулась:

— Я полагала, вы домой уехали.

— Поздравляю вас, это был успех! — сказала я совершенно искренне.

— Но не мой, Николая.

— Ваш общий, — возразила я.

Тут Миша и молодой человек, который давеча стоял у сцены, внесли огромные охапки цветов.

— Коля, куда это? — спросил Миша, тяжело дыша.

Ты с трудом открыл глаза и слабо шевельнул пальцами:

— Раздай девчонкам.

Я с сожалением смотрела, как присутствующие женщины с энтузиазмом разбирают роскошные цветы. Марина выбрала чудесные розы и торжественно поднесла мне. Я жалко улыбнулась и поблагодарила. Себе она тоже выбрала неплохой букет, сунула в него нос и тотчас отдернула.