Сталин - тайные страницы из жизни вождя народов - Ольга Грейгъ

Впрочем, амнезией страдали все советские военные и партийные деятели; коллектив упоминаемого выше многотомника, ведя многостраничный подробный рассказ о боевых действиях под Москвой, лишь несколько раз вскользь упоминает о существовании 20-й армии (конечно же, не называя командующего и не говоря об исключительной роли этой армии). Подводя итоги событию, которое не только было отмечено в СССР, но и «широко комментировалось мировой печатью», авторы спешат назвать имена причастных: «Все газеты публиковали приветствия и поздравления советских людей славным защитникам Москвы. Центральные газеты напечатали портреты выдающихся советских полководцев, отмеченных в сообщении Советского информбюро: Г. К. Жукова, Д. Д. Лелюшенко, В. И. Кузнецова, К. К. Рокоссовского, Л. А. Говорова, И. В. Болдина, Ф. И. Голикова, П. А. Белова, под руководством которых была одержана блестящая победа под Москвой…Радостная весть о поражении немецко-фашистских войск на подступах к Москве молнией облетела всю нашу страну» (с. 282). Однако «молнией облетела» всю страну весть, что спасителем были как раз не эти, а — генерал Андрей Андреевич Власов и его 20-я армия, чьи заслуги «благодарные» коллеги забыли спустя несколько месяцев.

Та же история прослеживается в издаваемом с 1944 года многотомнике «Сообщения Советского информбюро». Говоря о провале немецкого плана окружения и взятия Москвы и поражении немецких войск на подступах к столице, нам показывают картину, в которой действующими лицами оказываются практически все те же: генерал Лелюшенко, чьи войска окружили Клин; генерал Кузнецов, вышедший со своими силами юго-западнее Клина; генерал Сандалов, занявший Солнечногорск; генерал Рокоссовский, занявший Истру; генерал Говоров, выбивший противника из района Кулебякино-Локотня; развивающий наступление генерал Болдин; генерал Белов, занявший Венев и Сталиногорск; генерал Голиков, воинские подразделения которого в результате боев оказались в Михалово и Епифани.

И все! Освободитель Москвы генерал Власов, чье имя гремело из общественных радиоточек, бесследно исчез с напечатанных страниц. (См. названное издание, т. 1, сс. 407–409 и далее.)

Нелишне привести воспоминания родственницы русского генерала Нины Барановой, которые приводят в своей статье М. Гамзин и А. Забродин: «Когда мой двоюродный дедушка отличился в боях под Москвой, его имя прогремело по всей стране. В Горьком на всех улицах висели листовки с его портретами. Мы им так гордились! Хотя Андрею Андреевичу было и не до нас, он все же нашел возможность дать о себе весточку. Как-то раз, рано утром, над Ломакино низко-низко пролетел самолет. С него, как снег, посыпались листовки. На них была фотография Власова, где он стоит рядом с будущим маршалом Жуковым, и текст, в котором говорилось о его награждении орденом Ленина… Эти листовки мы берегли как зеницу ока. Но, к несчастью, потом их пришлось уничтожить…»

А ведь действительно было кем и нем гордиться! — части генерала Власова остановили танковый корпус Вальтера Моделя в пригороде Москвы и отбросили немцев на 90-100 километров, освободив при этом три города. Было за что получить горделивое прозвище «спаситель Москвы».

Сражение на реке Ламе стало поворотным, отметив срок, с которого берет начало медленное, но верное движение к победе над фашизмом. И небезызвестный Виктор Суворов подчеркивал важность сражения на реке Ламе, «где впервые в ходе войны правильно была организована оперативная маскировка войск» (см. хоть бы книгу «Тень победы»).

И маршал артиллерии Г. Е. Передельский сказал, что начало организации артиллерийского наступления по всем правилам военного искусства «было положено в наступлении 20-й армии на реке Ламе в январе 1942 года».

А историк-ревизионист О. Грейгъ признавал: «Известно, что 20-й армией последовательно командовали генерал-лейтенанты: Ф. Н. Ремезов (июнь-июль 1941 г.), П. А. Курочкин (июль-август 1941 г.), М. Ф. Лукин (август-сентябрь 1941 г.), Ф. А. Ершаков (сентябрь-октябрь 1941 г.), М. А. Рейтер (март-сентябрь 1942 г.). Во всех советских военных академиях период с октября 1941 по март 1942 года обозначался без командующего армией. Тогда как в действительности в этот период 20-й армией командовал генерал Андрей Андреевич Власов, его войска особенно отличились на реке Ламе. Те сражения под командованием генерала Власова вполне заслуживают того, чтобы стать образцом боевого искусства — выше, чем сражения в Каннах, Карфагене и под Сталинградом. Если бы не бои этой армии, не талант и искусство ее командующего, вряд ли удалось бы удержать Москву. Генерал Власов тогда был удостоен орденов Ленина и Красного Знамени. А за двое суток до того, когда он перешел на сторону вермахта, в Ставке было принято решение о присвоении ему звания Героя Советского Союза и присвоении звания генерал-полковника с дальнейшим назначением на должность первого заместителя начальника Генштаба Красной армии, которую до этого долго время занимал генерал армии Смородинов. Эти сведения — говорю со всей ответственностью человека знающего, прошедшего горнило самых сложных и тяжких испытаний как службой в закрытом ведомстве, так участием в тайных военных операциях за пределами СССР, так и знакомством с материалами самых сверхзакрытых архивов — скрываются до сих пор».

Впрочем, косвенные подтверждения сказанному все же обнаруживаются; уже обнаруживаются…

В то время, когда немцы присматривались, как провести парад на Красной площади Москвы, 20-я армии под командованием Власова проявила чудеса воинской доблести.

«По работе в должности командира полка с 1937 г. по 1938 г. и по работе в должности командира стрелковой дивизии с 1939 г. по 1941 г. Власов аттестуется всесторонне развитым, хорошо подготовленным в оперативно-тактическом отношении командиром», — указано в «Справке на командующего армией тов. Власова А. А.», датированной 24 февраля 1942 года и подписанной заместителем заведующего Отделом кадров НКО Управления кадров ЦК ВКП(б) Жуковым и заведующим Сектором Управления кадров ЦК ВКП(б) Фроловым (документ приведен в «Военно-историческом журнале» № 3, 1993).

После битвы под Москвой генерал-лейтенант Власов был назначен заместителем командующего Волховским фронтом.

Автор статьи «Кто вы, генерал Власов?» А. Штолько справедливо иронизирует: «Сталин требовал наказания виновников сложившейся ситуации. А высшие военные чины, сидящие в Генштабе, очень не хотели «отдавать» Сталину своих друзей-собутыльников командующих 2-й ударной. Один из них хотел единовластно командовать фронтом, не имея к этому никаких организационных способностей. Второй не менее «умелый», желал у него эту власть отнять. Третий из этих «друзей», гонявший красноармейцев 2-й Ударной армии парадным шагом под немецким обстрелом, впоследствии стал Маршалом СССР и Министром обороны СССР. Четвертый, не отдавший ни единой внятной команды в войсках, имитировал нервный припадок и уехал… служить в Генштаб. Сталину же было доложено, что «командование группировки нуждается в укреплении руководства». Вот тут Сталину и напомнили о генерале Власове, который и был назначен командующим 2-й Ударной армией. Андрей Власов понимал, что летит на свою погибель. Как человек прошедший горнило этой войны под Киевом и Москвой, он знал, что армия обречена, и никакое чудо ее не спасет. Даже если это чудо он сам — генерал Андрей Власов, спаситель Москвы».

2-я Ударная армия, посланная на выручку, была блокирована; ситуация безвыходная.

И тогда Иосиф Виссарионович Сталин послал за генералом Власовым самолет. Но русский генерал… отправил в самолете раненого военврача, отказавшись от эвакуации. Это — беспримерное мужество человека, достигшего высот в советской воинской иерархии. Ведь его пример больше никто из военачальников, комиссаров и командиров, воевавших в годы Второй мировой, не повторит! Наоборот, все станут спасать свои бесценные шкуры. Так будет в Крыму, так будет при других трагических ситуациях…

«О том, что Власов отказался бросить фактически умирающих от голода из-за преступных ошибок Верховного Командования бойцов 2-й Ударной армии и улететь, спасая свою жизнь, есть свидетельства очевидцев, — пишет А. Штолько. — Причем не немцев, а русских, прошедших ужасы немецких, а затем и сталинских лагерей и, несмотря на это, не обвинивших Власова в измене». Очевидцы вспоминали, что генерал Власов, приказав отправить в тыл тяжело раненого врача, бросил презрительно: «Какой же полководец бросает свою армию на погибель!».

А вот те и бросали, что стали впоследствии героями, кому Агитпроп писал стихи и песни, кому архитекторы ставили (-вят) помпезные памятники, в чью честь градоначальники называли улицы и площади…

Генерал Власов сделал свой роковой выбор: с горсткой бойцов он решил прорываться к своим…

Ночью 12 июля 1942 года вышли к деревне Туховежи, где проживали старообрядцы, и укрылись в сарае. А ночью в сарай ворвались вооруженные местные жители во главе с церковным старостой (по другой версии — самодеятельные партизаны). И в этом поступке — образчик скрытой ненависти к советской власти. Генерал с бойцами были избиты и переданы регулярным немецким войскам. Так что можно ли такое пленение назвать «добровольным попаданием в плен»? А ведь советский Агитпроп поспешил назвать Власова «генералом-предателем» и «двурушником». Хотя к тому времени почти 4 миллиона советских солдат и офицеров уже находятся в плену, чаще — действительно по доброй воле и от безысходности!