Многоярусный мир. Том 2. Сборник фантастических произведений - Филип Фармер

Гарпия, однако, наконец, отдала своим орлицам желанный приказ. Лучеметы вернули, проекторы поставили обратно в их аэролет. И все же он испытывал беспокойство. Подарга не собиралась прощать ему дружбу с Вольфом, какие бы услуги он ей не оказал. Как только кончится его полезность, кончится и его жизнь. Это может случится через тридцать минут или через тридцать дней от настоящего времени.

Когда у него появился шанс поговорить с Ананой наедине, он сообщил ей, чего надо ожидать.

— Я так и думала, что это случится, — сказала она. — Даже если бы ты и не был другом Джадавина, ты подвергался бы опасности, потому что был ее любовником. Она должна знать, что, несмотря на ее прекрасное лицо и груди, она — чудовищный гибрид и, следовательно, отвратительна для человеческих мужчин, которых она заставлял заниматься с ней любовью. Она не может тебе этого простить, она должна ликвидировать мужчину, который втайне презирает ее. А я в опасности: во-первых, потому, что у меня тело женщины, а она должна ненавидеть всех женщин, так как она приговорена к своему полуптичьему телу, а во-вторых, у меня ее лицо, и она не собирается позволить женщине с моим телом и ее лицом долго прожить, наслаждаясь этим. В-третьих, она безумна! Она пугает меня!

— Ты, Господь, признаешь, что боишься?

Она покачала головой.

— Даже после десяти тысяч лет я боюсь некоторых вещей. Одна из них — пытки, а я уверена, что она будет страшно пытать меня — если получит шанс. Более того, я беспокоюсь о тебе.

— Обо мне? — поразился он, — Лаблаббии?

— Ты — необыкновенный человек, — сказала она. — Ты уверен, что ты, по крайней мере, не полу-Господь? Наверное, сын Вольфа?

— Уверен, что нет. — Он усмехнулся. — Ты не станешь испытывать эмоции человеческой женщины, не так ли? Наверное, ты просто немного неравнодушна ко мне! Может быть, я чуточку тебя привлекаю? Возможно, да сгинет такая мысль, что ты даже желаешь меня? То есть, если Господь способен на любовь.

— Ты такой же сумасшедший, как и гарпия! — воскликнула она.

Она прожгла его взглядом.

— То, что я восхищаюсь твоими способностями и смелостью, не означает, что я могу под каким-либо видом рассматривать тебя как сожителя, равного мне!

— Конечно же, нет, — согласился он. — Если бы не я, ты погибла бы дюжину раз или визжала бы сейчас в камере пыток. Вот что я тебе скажу. Когда ты будешь готова признаться, что ты не права, я спасу тебя от смущения. Просто назови меня любимым, вот и все. Не нужно никаких оправданий или слез раскаяния, просто назови меня любимым. Я не могу пообещать, что влюблюсь в тебя, но я подумаю о перспективе стать твоим любовником. Ты чертовски привлекательная, во всяком случае физически. И я не хотел бы обидеть Вольфа, отвергая его сестру, хотя, если поразмыслить об этом, он тоже отзывался о тебе не очень-то нежно.

Он ожидал взрыва ярости. Но вместо этого она рассмеялась. Но он был уверен, что смех не служил прикрытием.

После, у них не осталось времени на разговоры. По распоряжению Подарги они занимались обучением орлиц владению аэролетом и оружием. Она также расспрашивала обоих о расположении Таланака, о том, где она могла ожидать наибольшего сопротивления, о слабых местах города и так далее.

Были отправлены сотни гонцов собирать в компанию других орлиц. Однако вновь прибывшие рекруты должны были собираться у слияния реки Петчетакл с маленькой речкой Квакоймол. Здесь орлицы должны были располагаться и ожидать флот краснобородых. Ей приходилось разрешать много проблем.

Кормление собравшейся армии потребует реорганизации системы снабжения. Одно время орлицы были армией со столь же основательной дисциплиной и иерархией, как в любой человеческой организации.

Но яростный штурм дворца несколько лет назад погубил столько офицеров, что она так никогда и не потрудилась вновь организовать ее. Теперь же она столкнулась с этой неотложной, почти неодолимо трудной проблемой.

Она назначила определенное число охотниц. Поскольку речные районы Великих Прерий изобиловали крупной дичью, они дадут необходимое армии продовольствие. В результате, однако, две орлицы из десяти будут отсутствовать, занимаясь почти все время охотой.

На четвертое утро Кикаха снова осмелился спорить с Подаргой. Он сказал ей, что будет неумным зря тратить оружие на краснобородых, что она могла бы приберечь его для места, где оно станет абсолютно необходимым, т. е. в Таланаке, где у Колокольников имелось оружие, которое можно вывести из строя только таким же схожим оружием.

Более того, теперь в ее распоряжении имелось достаточно орлиц, чтобы начать нападение на тишкетмоаков. Их прокорм был достаточной головной болью и без ожидания новых, а также…

Дальше он не продвинулся. Гарпия закричала, чтобы он помалкивал, если он не хочет, чтобы ему вырвали глаза. Она устала от его самонадеянности и нахальства. Он слишком долго жил, и слишком много бахвалился своими хитростями обманщика.

Более того, она терпеть не может Анану, безусловно, самое отталкивающее создание. Пусть он теперь найдет с помощью хитрости выход из пещеры, если сможет, пусть женщина спрыгнет со скалы в море, пусть они оба попробуют.

Кикаха помалкивал, но она не утихомирилась.

Она продолжала визжать на него по меньшей мере полчаса. Внезапно она остановилась и улыбнулась ему. У него по телу пробежал холодок.

Есть время ждать развития событий и есть время предвидеть их. Он вскочил со стула, задрав свой конец стола, хоть он был и тяжелым, так что тот опрокинулся на Подаргу. Гарпия завизжала, когда ее зажало между столом и стулом. Ее голова торчала над краем стола, а крылья хлопали.

Он бы тут же спалил ей голову, но она лично не являлась непосредственной опасностью, а две служанки-орлицы, держащие в клювах лучеметы. Но им пришлось бросить их, чтобы поймать Подаргу, и в промежутке Кикаха подстрелил одну из них. Его лучемет на половиной мощности заставил вспыхнуть ее зеленые перья.

Анана выхватила свой лучемет и ее луч скрестился с его на второй орлице. Он крикнул ей, чтобы она бежала к ближайшему аэролету.

Она дышала ему в затылок, когда он нырнул в него, и без единого слова с его стороны схватила большой проектор. Кикаха уселся перед пультом управления и активировал моторы. Аэролет поднялся на фут и устремился ко входу в туннель. Три орлицы пытались остановить его своими телами. Судно прошло… тум… тум… тум… каждый раз подбрасывая Кикаху.

Затем его бросило вперед, и он стукнулся грудью о пульт — у него не было времени пристегнуться — когда судно застряло в узком каменном отверстии. Он увеличил мощность. Металл заскрежетал о гранит, когда судно протаранило туннель, словно шомпол, прочищающий пушку.