Чародейка Его светлости (СИ) - Мичи Анна "Anna Michi"

Я выдохнула. Расслабила руки, только сейчас заметив, что слишком сильно их сжимала, до боли. Снова взглянула на Лина, взяла его ладонь, переплела наши пальцы. Когти ещё оставались, но истончались на глазах. Наши руки были совсем разными: моя тонкая белая, какая-то непрочная, слишком нежная, и Линова смуглая, крупная, с красивыми сильными пальцами... оканчивающимися чёрными когтями.

— Неужели он мог стать настоящим драконом? — я представила дракона с горы над замком в той маленькой пещерке и содрогнулась.

— Нет-нет, что ты, — Хайден чуть не перекрестился. — Это невозможно. Говорю же, удивлён даже такой трансформации. Думаю, это влияние Пещеры Жажды, она снимает барьеры разума, а иногда может вызвать к жизни совсем потаённое.

Мы помолчали. Не знаю, о чём думал Хайден, а я думала о том, что произошло в пещере. Я бы солгала, если бы сказала, что мне не было страшно — но было что-то сильнее страха. Притяжение? Уверенность, что Лин не сделает мне ничего плохого?

Хайден вдруг заговорил:

— Рад, что ты в порядке.

Я невольно зарделась. Намёк на то, что, опоздай он на пару минут, и было бы поздно? Но Лин не собирался убить меня, он... собирался сделать кое-что другое.

— Вот только я уже не уверен, что не зря решил тебя обучать, — он кивнул на следы на моих плечах, оставленные когтями Лина. — Судя по тому, что я увидел... Мне начинает казаться, что я ошибся.

Я молчала, ожидая продолжения. Хайден взглянул на Лина:

— Обычно если они выбирают жену, то это навсегда. Собственно, это ещё одна причина, по которой я бы не хотел, чтобы вы торопились.

— Вдруг бы Лин женился на мне, а потом встретил бы настоящую любовь?..

Хайден уставился в пространство. Сумерки давно сгустились, и в полумраке его лицо было освещено только с одной стороны. Усмешка показалась мне горьковатой, когда он продолжил:

— Драконова кровь позволяет жить долго. Дед его светлости встретил супругу в довольно позднем возрасте... он уже был женат к тому времени. Чтобы жениться на своей избраннице, ему пришлось отправить герцогиню в монастырь... а сыновей от неё — убить.

— О боже, почему? Чем бы они ему повредили?

— Во-первых, он во что бы то ни стало хотел, чтобы престол унаследовал его сын от любимой. Во-вторых — это иррациональное, воистину звериное желание уберечь потомство. Потому что дракон считает своими только детей от своей избранницы.

— Звучит ужасно... почему же он женился, если не любил первую жену? И неужели нет способа определить, настоящие чувства или нет, до того, как жениться?

Хайден развёл руками:

— Может, сёстры Духа и ведают такой способ, но мне он неизвестен. А что касается причины... правителям очень часто приходится жениться не по любви.

Я помолчала. Значит, Хайден раньше думал, что у Лина только временная страсть ко мне, а теперь склоняется к мнению, что я на самом деле его избранница.

— И что же делать? Я не смогу учиться? — против воли я расстроилась.

Нет, мысль о том, чтобы выйти за Лина, уже не казалась мне безумной, но ведь всё равно пока ничего не изменилось. А что если я не его истинная любовь?

— Ну почему же нет... просто боюсь, вы не выдержите долго, вот и всё. Но пусть пока всё идёт своим чередом. Тебе придётся поехать в Маири, в столицу Маири-касса. Если первая инициация не удалась, вторую можно провести только там.

— Это королевство, которое воюет с Лином...

— Да, но тебя не должны заподозрить. Вот только тебе придётся ехать туда одной. Мы не можем дать тебе людей Аэлин в сопровождение, это будет равносильно тому, что мы встанем на главной площади Маири и закричим в голос: она из Аэлин!

— Хорошо, — я постаралась не показать неуверенности.

И тут послышался охрипший голос:

— Ирри не поедет в Маири-касс.

ГЛАВА 27.

Тело пса подо мной напряглось, чёрные уши навострились. Он прибавил шагу, словно почуяв конец пути. Совершенно верно — но для меня это было только началом.

Воины Аэлин во главе с Варреном сопровождали меня до пограничного пункта, по совместительству места перемещения. Дорога до столицы Маири-касса далека, несколько дней даже на самых быстрых собаках, поэтому решено было воспользоваться «воротами» — внутримировым порталом. «Ворота» соединяли небольшую деревушку на юго-востоке Аэлин — и примерно такой же небольшой город, но уже в Маири-кассе. Прибыв туда, я пересяду в местный почтовый экипаж, и уже на нём доберусь до Маири.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Лина мы убедили. Не скажу, что без труда и попыток шантажа, но убедили. Мне позволили провести инициацию в Маири, под строгой клятвой вернуться как можно быстрее и вести себя тише воды ниже травы.

Я согласилась и постаралась не выдавать тоску при мысли о разлуке с Лином. Это было какое-то безумие, всё моё существо требовало, чтобы я осталась, выбросила из головы бредни о чародействе, послушно вышла бы за Лина замуж.

Держаться помогала только одна мысль: то, что сам Лин о женитьбе с того раза, как я отказалась, больше не упоминал.

И ещё я постоянно твердила себе, что эта поездка продлится лишь несколько дней, и скоро я буду дома.

Дома. Удивительно, но замок Лина действительно стал мне домом. С тех пор, как Иве Рату отослали в их дальнее поместье, почти безопасным.

Почти: я по-прежнему продолжала обедать и ужинать у Лина, к завтраку Элле не позволяла мне прикасаться, пока всё не попробует, а Хайден научил способу распознавать основные из ядов. Кроме того, у меня появилась охрана — два рослых воина с пиками, такие же, как у Лина. Эти двое таскались за мной по всему замку и городу. Только к Лину — через тайный ход — я пробиралась в одиночестве.

Но этим ходом я старалась по возможности не пользоваться.

Нам было трудно находиться в обществе друг друга. Невыплеснутое напряжение росло. В последнее время даже есть в компании Лина было трудновато. Я ловила себя на том, что зависала, любуясь тем, как он кладёт в рот салат или отрезает мясо. Как пьёт вино и как дёргается кадык на широкой шее. Как смотрит на меня — жадно, неотрывно, словно будь на то его воля, и он прогнал бы всех, смахнул бы со стола посуду и взял бы меня прямо на белой скатерти.

Стоило нашим взглядам встретиться, как разливалось неловкое молчание. Лин переставал слушать доклады и реагировать, злился, когда приходилось уделять внимание своим же людям. В таких случаях Хайден покашливал, а то и незаметно касался меня локтем под столом, намекая, чтобы пришла в себя.

Я понимала, что это никуда не годится (уже и Варрен перестал подмигивать мне и улыбаться), но ничего не могла с собой поделать. О встречах с Лином наедине тоже не шло и речи: мы оба понимали, что добром это не кончится.

До пограничного пункта меня тоже сопровождал Варрен. Всю дорогу он старательно не глядел на меня, а перед тем, как распрощаться, отвёл в сторонку.

— Ваша милость, — сказал он хмуро, глядя в землю. — Вы знаете, что его светлость получил выгодное брачное предложение?

Мне показалось, что меня ударили в самое сердце. Стало трудно дышать, я прижала руку к груди, вцепилась пальцами, чтобы внешняя боль перебила внутреннюю.

— Речь идёт о дочери его сиятельства аннедара Итироса. Их земли граничат с нашими, так что в условиях возможной войны с Маири-кассом это огромное подспорье и огромная удача. Если мы объединимся, Маири-касс двадцать раз подумает, прежде чем напасть на нас в открытую. Но им нужны гарантии. Союз не только военный, но и мирный. Брак. Я настаиваю, чтобы его светлость принял предложение.

— Почему ты говоришь об этом мне? — я с трудом вытолкнула фразу из одеревеневших губ.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Вы имеете влияние на его светлость, — Варрен снова отвернулся. — Даже слепой заметит. Уговорите его светлость согласиться.

Никогда! Ни за что!

Я подавила безмолвный крик.

А ведь Лин ни словом не обмолвился об этом. И Хайден — хотя он точно должен был знать. Хайден оберегал меня.

— Спасибо, что сказал, — вот и всё, на что меня хватило.