Игра престолов - Джордж Мартин

Воины сошлись на широких просторах Раздолья, посреди золотых полей пшеницы, созревшей для жатвы. Два короля повели свое войско вперед, и армия Таргариена дрогнула, рассыпалась и побежала. На несколько мгновений, писали хроникеры, завоевание закончилось… но только на несколько мгновений, потому что Эйегон Таргариен и его сестры вступили в сражение.

Один только раз Вхагара, Мираксеса и Балериона выпустили одновременно, и певцы назвали поле битвы Пламенным Полем.

Почти четыре тысячи человек сгорели в тот день, среди них оказался Мери, король Раздолья. Король Лорен спасся и прожил достаточно долго, чтобы сдаться, присягнуть на верность Таргариену и породить сына, за что Тирион был ему должным образом благодарен.

— Почему ты так много читаешь?

Тирион поднял голову на звук голоса. В нескольких футах от Ланнистера стоял Джон Сноу, разглядывавший его с любопытством. Карлик заложил книгу пальцем и проговорил:

— Погляди на меня и скажи, что ты видишь?

Мальчик подозрительно поглядел на него.

— Ты шутишь. Я вижу только тебя, Тирион Ланнистер.

Тирион вздохнул.

— Для бастарда ты чрезвычайно вежлив, Джон Сноу. Ты видишь перед собой карлика. Сколько тебе лет, двенадцать?

— Четырнадцать, — отвечал мальчик.

— Четырнадцать, и ты выше, чем суждено мне когда-либо стать. Ноги мои кривы и коротки, я хожу с трудом. Мне нужно особое седло, чтобы не упасть с коня. Его придумал я сам, если тебе интересно знать. Иначе мне пришлось бы ездить на пони.

Руки у меня крепкие, но слишком короткие. Из меня никогда не получится фехтовальщик. Если бы я родился в семье крестьянина, то меня оставили бы умирать или продали как уродца какому-нибудь работорговцу. Но увы, я был рожден Ланнистером с Бобрового утеса, и во всех тамошних ярмарочных балаганах не хватит денег на такого карлу. От меня многого ожидали. Мой отец двадцать лет был десницей короля. Потом мой брат убил этого самого короля… так вышло, но жизнь полна маленьких сюрпризов. Моя сестра вышла замуж за нового короля, и мой отвратительный племянник со временем станет его наследником. Поэтому я должен делать все возможное ради чести моего дома, разве ты не согласен? Но как? Ноги мои слишком малы для тела, а голова чересчур велика, но я бы сказал, что, на мой взгляд, она как раз впору для моего ума. Я спокойно принимаю собственные силы и слабости. Ум — вот мое оружие. У брата Джейме есть меч, у короля Роберта боевой молот, а у меня разум. А он нуждается в книгах, как меч в точильном камне, чтобы не затупиться, — Тирион постучал по кожаной обложке книги. — Вот поэтому я читаю так много, Джон Сноу.

Мальчик выслушал его в молчании. Лицом, если не именем, он был похож на Старка. Длинным, печальным, настороженным лицом, которое ничего не выдавало. Кем бы ни была его мать, она не оставила на сыне заметного отпечатка своей личности.

— О чем ты читаешь? — спросил Джон.

— О драконах, — улыбнулся ему Тирион.

— А какой в этом прок? Драконов больше не существует, — проговорил мальчик с бесшабашной уверенностью юности.

— Да, так говорят, — отвечал Тирион. — Грустно, не правда ли? Когда мне было столько, сколько сейчас тебе, я мечтал о том, чтобы у меня был собственный дракон.

— Да ну? — с сомнением в голосе спросил мальчик, должно быть, подумав, что Тирион смеется над ним.

— Знаешь, ведь и уродливый горбатый коротышка может увидеть мир, если сядет на спину дракона. — Тирион откинул в сторону медвежью шкуру и поднялся на ноги. — Я начал разводить огонь в недрах Бобрового утеса и часами смотрел на пламя, воображая, что это драконий огонь. Иногда мне представлялось, что в нем горит мой отец. Иногда — моя сестра…

Джон снова поглядел на него, взгляд его выражал в равной мере ужас и восхищение.

Тирион фыркнул:

— Не надо смотреть на меня такими глазами, бастард. Я знаю твой секрет. Тебе снятся такие же сны.

— Нет! — вскрикнул в ужасе Джон Сноу. — Я бы не…

— Как? Никогда? — Тирион приподнял бровь. — Ну что ж, тогда, вне сомнения, Старки были жутко добры к тебе. И леди Старк обращалась с тобой, словно с родным сыном. Ну а братец Робб всегда был ласков, а почему бы и нет? Он ведь получает Винтерфелл, а ты — Стену. Твой отец… должно быть, у него были веские причины отправить тебя в Ночной Дозор.

— Прекрати, — скривил губы Джон Сноу, потемнев от гнева. — Служить в Ночном Дозоре — благородное дело!

Тирион расхохотался:

— Ты слишком умен, чтобы верить в это. Ночной Дозор служит свалкой для всех неудачников нашего края. Я видел, как ты смотришь на Йорена и его мальчишек. Они твои новые братья, Джон Сноу. Или они тебе не нравятся? Унылые мрачные крестьяне, должники, браконьеры, насильники, воры и бастарды, подобные тебе самому, все они уходят на Стену ловить грамкинов, снарков и прочих чудищ, о которых рассказывают няньки. Хорошо еще, что ни грамкинов, ни снарков не существует, и поэтому дело едва ли можно назвать опасным. Хуже то, что здесь нетрудно напрочь отморозить яйца, но поскольку тебе запрещено размножаться, это едва ли имеет значение.

— Прекрати! — завопил мальчик. Он шагнул вперед, сжимая кулаки, едва ли не со слезами.

Неожиданно Тирион почувствовал себя виноватым. Он шагнул вперед, намереваясь приободрить мальчика, похлопав его по плечу, и пробормотать какие-нибудь извинения.

Он так и не заметил волка, откуда тот появился и как напал на него. Только что он шел в сторону Сноу и уже в следующий момент лежал на спине, на жесткой каменистой земле, а книга взлетела в воздух, вырвавшись из его рук. Дыхание оставило Тириона, рот наполнился грязью, кровью и гнилой листвой. Тирион раздраженно скрипнул зубами, ухватился за корень и с трудом сел.

— Помоги, — сказал он мальчику, протягивая руку.

И вдруг волк оказался между ними. Зверь не рычал. Проклятая тварь никогда не испускала ни звука. Он только глядел на Ланнистера своими ярко-красными глазами и скалил зубы, но и этого было довольно. Тирион со стоном осел на землю.

— Не надо помогать мне, ладно. Я посижу, пока ты не уйдешь.

Джон Сноу погладил густой мех Призрака и улыбнулся:

— А теперь попроси меня вежливо.

Тирион Ланнистер ощущал, как собирается внутри его гнев, и подавил его усилием воли. Не первое унижение в его жизни и, бесспорно, не последнее. Быть может, он даже и заслужил его.

— Я буду очень благодарен тебе за любезную помощь, Джон, — кротко произнес Тирион.

— Сидеть, Призрак, — сказал мальчик. Лютоволк уселся на задние лапы, но красные глаза так и не отрывались от Тириона. Джон зашел сзади карлика, взял его за плечи и легко поставил на ноги, а потом поднял книгу и подал ее.