Главная книга о счастье и благополучии - Лууле Виилма

Я постоянно повторяю, что нет вины, а есть ошибки, учиться на которых мы и явились на этот свет. Но и эти мои слова отскакивают как от стенки горох. Поэтому приходится снова и снова повторять одно и то же.

Сложнее всего разъяснить философию жизни человеку, который выносит категорическое окончательное решение, не подлежащее дальнейшему обсуждению: «Я хороший человек. Я никогда никому не делал плохого и не сказал плохого слова. Я всегда терпеливо все сносил, хотя мне причиняли много обид».

Я хороший, и все тут!!!

Давайте повторим еще раз. Повторение – мать учения.

Не бывает хорошего, не бывает плохого.

Все просто пребывает в своем хорошем и плохом.

У всякой вещи есть две грани – хорошая и плохая.

Только так существует всякое целое, иной возможности нет. Кто с этим не смиряется, тот жизненно слеп и должен учиться через страдания. Человек – такое же целое.

В каждом человеке 49 % плохого и 51 % хорошего. Во всех и без исключений, иначе мы не были бы людьми.

Кто болен, а у него непременно и жизнь разлажена, у того процент плохого на несколько десятых выше и процент хорошего на столько же десятых ниже. Если плохое возрастает до 50 %, то наступает смерть, и тем самым плохое делается хорошим. Для духа смерть тела есть выход на свободу.

Людям, испытывающим страх смерти, этот разговор может показаться глумлением над святостью жизни. Простите меня и постарайтесь научиться лучше понимать сущность жизни. Тот человек, кто усвоил все уроки своей нынешней жизни, хочет уйти, т. е. умереть. Окружающие не в состоянии этого понять, пока сами не доживут до этого момента.

Мне выпало счастье наблюдать смерть нескольких таких людей: они спокойно произвели окончательный расчет с жизнью, а также завещали наследникам нажитые крохи, когда смерть простерла к ним свою длань. Один умирающий спросил, который час, задумался на несколько минут и сказал: «Господь призывает меня к себе». Скрестив руки на груди, он сделал глубокий шумный выдох. И человека не стало. Такова была смерть истинного христианина.

Но я присутствовала и при кончине истинного коммуниста. Перед смертью он еще думал о завтрашнем дне. Он тоже верил в хорошее, верил в силу любви. Прямо он этого не сказал, но его лукавую, из последних сил вымученную улыбку сопровождали слова: «Я же не насовсем ухожу». Через пять минут его не стало. Это был мой отец.

В наши дни большинство людей умирает в сильных мучениях, т. е. уходят, учась до последней минуты через страдания. Их неосвобожденная злоба причиняет адские мучения.

Люди, выучившиеся прощению, до последнего своего часа живут полноценной жизнью и интересуются будущим, так как знают, что каждым оставшимся вздохом они мостят дорогу для своих последующих жизней. Они уходят за считаные минуты, сделав усилие высвободиться из физического тела. Красивей смерти нельзя и пожелать.

Кто прощает страху смерти и просит прощения у страха, тот освобождает себя от страха и страх от себя. Мы и наш страх – это те же тюремные надзиратели и тюремные камеры.

Наша жизнь есть игра в пределах тех 2 %, что остаются между 49 и 51.

Кому правила игры понятны, у того игра будет долгой и счастливой. Кто правил не знает или не использует их, у того жизнь бывает очень короткой или, наоборот, долгой, но наполненной страданиями.

Вам известно, что все движущееся суть энергия любви – вечное; все, пребывающее без движения, суть негативная энергия – подверженное разрушению. Наше физическое тело подвержено разрушению, следовательно, оно является скоплением отрицательной энергии.

Логика подсказывает, что в худых людях, таким образом, негативность меньше, а в толстых больше?..

Так оно и есть. Только в худых меньше и позитивности, а в толстых больше. Соотношение 49: 51 продолжает сохраняться, пока мы живем. Жизнь и есть движение по дороге исправления этого плохого. Кто движется медленней, кто быстрей, но пока мы движемся, мы живы. Неподвижность есть гибель.

Следовательно, все мы одинаковые, хотя и привыкли одних называть хорошими, а других плохими. Мы привыкли оценивать по внешним признакам. Обманываем себя и других, а потом сами страдаем.

Я делю человечество на две полярные группы:

–  хорошие плохие = ложно хорошие,

–  плохие хорошие = ложно плохие.

Остальные более или менее уравновешены, но их число постоянно сокращается. В условиях углубления кризиса Земли возрастает степень крайностей.

Чем больше мы продолжаем увеличивать материальные блага, поглаживая себя по голове и ожидая похвалы от других, тем больше возрастает ложное хорошее. Лишь путем быстрого наращивания духовных ценностей и возведения их в почет можно еще как-то помочь.

Для уравновешивания ложного хорошего в мире есть ложно плохие, которых ложно хорошие обычно именуют преступниками.

Плохие хорошие, или ложно плохие, – это люди, чье плохое направлено вовне, и все его видят. Типичными представителями этой крайней категории являются мужчины и преступники. Пожалуй, каждому знакома ситуация, когда человек, шумно выражающий протест, становится только злее, если назвать его плохим.

Злонамеренный человек – это тот, чей страх меня не любят перерос в злобу. Чем этот страх сильнее, тем острее борьба за свое существование и тем больше злоба. Кстати, эти плохие люди все рождены от матери.

Агрессивней всех становится самый робкий. Поскольку люди не знают, что наибольший страх – это страх, что мир меня не любит, то в ходе борьбы он перерастает в злобно атакующую самозащиту: «ну и не любите!» Возникает желание отомстить. В момент гнева желание поквитаться может вспыхнуть с такой силой, что лишает всяческого самоконтроля. За этим следует насилие над тем, кто послужил причиной злобы. Тем самым злоба лишь возрастает, и с каждым последующим разом проявляться ей будет все легче. Насилие становится все кровожаднее, подводя человека к умышленному преступлению.

Неуравновешенного человека может обозлить сердитое замечание или мягкий укоряющий взгляд, пьяное бахвальство или беспомощное заплаканное лицо. Все зависит от того, что человеку пришлось выстрадать в жизни.

В принципе, все берет начало из обвинения. Пострадавший от обвинения человек становится настолько к нему чувствительным, что ему не нужно даже слов, он и без них распознает обвинение. Поэтому имеет смысл каждому провести ревизию своих мыслей с тем, чтобы не навлекать на свою голову зло.

Кто боится преступника, того преступник должен страшить.

Кто ненавидит преступника, тот должен через него пострадать.

Если плохой хороший понял бы, что чем больше он сеет вокруг плохого, тем больше возрастает его скрытое хорошее, то обрел бы чувство собственного достоинства и сумел бы найти выход даже из самой экстремальной ситуации, поскольку внутренний резерв хорошего у него очень велик. Как известно из триллеров, великий преступник обычно является носителем великой любви. Если бы только кто-нибудь любил его по-настоящему! К сожалению, общество вспоминает о преступниках, когда это выгодно – в случаях чрезвычайной опасности, когда жаль жертвовать жизнью нормального человека. Безжалостное общество само взращивает преступника, чтобы затем обойтись с ним как с вещью.

Меня иногда укоряют в том, что я якобы потворствую преступности. Каждый волен думать как ему угодно. Однако тем родителям, которые оказались неспособными понять своих детей, я действительно помогала предотвратить превращение детей в преступников. Через мое посредство можно вникнуть в сущность преступности. Те люди, чьи члены семьи, родственники или знакомые попали в эту беду, понимают меня лучше остальных. Было бы хорошо, если заинтересованные лица взяли бы и стали сознательно себя исправлять.

Преступнику было бы достаточно того, чтобы заставить свою энергию двигаться в верном направлении, тогда из разрушителя получился бы созидатель. Чтобы этого достичь, необходимы знания. Хочу надеяться, что изложенное в этой книге поможет тем, кого никак не хотят понять хорошие люди.

Если бы преступник простил своей злобе, что его никто не любит, и своему страху, что его никто не любит, то притянул бы к себе истинную любовь, для которой не имеет значения мнение света и всеобщее осуждение. Он нашел бы любимого человека, который любил бы его, отверженного, таким, какой он есть.

Каждый человек, который прощением избавляется от страха меня не любят, сможет почувствовать, что его любят. Это может показаться невероятным, но это правда.

Не так давно я никак не могла разъяснить эту проблему хорошего и плохого одному чересчур хорошему пациенту, болевшему очень тяжелой болезнью, а помог простой пример.

Если бы я провалилась в глубокую яму, к которой машинам не подобраться, только человеку, то я попросила бы у Бога: «Дорогой Господь, пожалуйста, пришли ко мне сюда какого-нибудь преступника, пришли самого злостного рецидивиста! Какой бы он ни был угрюмый, грязный и страшный. Только он сможет спасти меня от смерти, так как только у него есть нерастраченная впустую любовь. Не посылай благодетеля, потому что я хочу жить!» Если он затем явится и вытащит меня из ямы, а я, неблагодарная, начну хныкать из-за того, что у меня порвалось платье, то он поставит мне под глаза фингал и, чертыхаясь, уйдет прочь. И правильно сделает! Если я раньше не поняла, почему угодила в яму, то уж теперь-то должна была понять, отчего у меня синяк под глазом. Так преступники обучают мир, но мир, даже стоя одной ногой в пропасти, все никак не понимает.