Полный НяпиZдинг - Макс Фрай
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Район, где я живу, похож на Карлсхорст моего детства больше, чем любое другое место на земле. Возможно, даже больше, чем современный Карлсхорст. Здесь на невысоких холмах стоят редкие условно новые пятиэтажки вперемешку с частными домами, окруженными невысокими заборами и палисадниками. И куда ни посмотришь, всюду лес (на самом деле это парки, но наши виленские парки — это просто куски леса, через который пророс город, так что все сходится).
И запах, божечки. Тот самый запах близкого леса, смешанный с запахом близкого неба. Вы знаете, как пахнет небо? Я знаю с детства. Но описать, конечно, не могу. Нет нужных слов. Немножко влагой, как море, только без соли и водорослей, немножко свежеиспеченным хлебом неизвестного мне сорта, немножко снегом, немножко разогретым камнем, что совершенно логично: небесная твердь постоянно, даже зимой нагревается от близости звезд. Остальные компоненты непостижимы и неопределенны, как все самое интересное, увы.
И когда я вечером иду домой через Ужупис, глазею по сторонам, мне, как в детстве, кажется, что за каждым окном живут очень счастливые люди. И что у них очень интересная жизнь.
В детстве думать так было для меня не просто легко, а естественно. Я по природе сокрушительный, неубиваемый оптимист, который портил книжки, дописывая после каждой сказки, заканчивающейся словами: «Они жили долго и счастливо и умерли в один день», — «А ПОТОМ ПРИШЛИ ДОМОЙ И СЕЛИ УЖИНАТЬ». Мне это казалось естественным развитием событий после смерти, о которой доподлинно известно (было мне тогда), что она — просто путь домой, очень долгий и трудный путь, как из дальнего леса с полными корзинами грибов — час пешком до станции, час на электричке, еще пятнадцать минут по своей улице, немножко на горку, вверх. После такой прогулки надо сразу идти на кухню, пить чай с тем самым хлебом, которым пахнут небеса. И только потом раздеваться и в ванную.
Взрослый человек, который получился из этого нелепого оптимистического ребенка, к несчастью своему, обладал недюжинной способностью наблюдать факты и делать из них выводы, по большей части, скорее верные, чем нет. И очень быстро просек, что за светящимися в ночи леденцовыми окнами скрываются, в основном, бедные зайцы, чтобы не сказать, несчастные мудаки. И жизнь у них, в лучшем случае, просто неинтересная. Какая она в худшем случае — ничего не хочу об этом знать. Унесите. Спасибо.
Этот взрослый человек никуда не делся. Будем честны, он — это я.
Но я — не только он, вот в чем штука. Этот мрачный взрослый человек с аналитическим умом и беспощадным сердцем наперевес — очень небольшая часть меня. Чуть больше перчатки, но гораздо меньше самого куцего пальто, не о чем говорить.
И когда сегодня этот взрослый человек, шел домой через Ужупис, он (она, оно) смотрел на светящиеся в темноте окна и думал, что за этими окнами живут очень счастливые люди. И что у них очень интересная жизнь.
Сам думал, никто его не заставлял.
И это означает, что бумажки на улице Скапо, вопрошающие: «Чего ты ждешь?» — работают не только эффективно, но и быстро. Очень быстро, примерно за десять минут срабатывают.
Очень рекомендую.
Адвокат Д.
— Вызовите, пожалуйста, скорую помощь.
Старик говорит по-русски, опирается на два костыля, выглядит, как бездомный пьянчужка, однако совершенно трезв. Узкое, как ребро ладони, темное лицо, перебитый (не сейчас, давным-давно) нос, васильково-синие глаза.
— Вызовите, пожалуйста, скорую помощь.
Выглядит он при этом явно не умирающим. И передвигается бодро — насколько это возможно для человека на костылях.
В «Кофеине» у входа в торговый центр «Европа» еще не убрали уличные столики. И правильно сделали, сегодня, например, плюс десять. Очень теплый у нас нынче ноябрь. Почти все места заняты, но вызывать скорую помощь никто не хочет. Отворачиваются, пожимают плечами, отводят глаза. Я смотрю на них с такой же надеждой, как синеглазый дед. То есть с гораздо большей надеждой, потому что — помните, бродила одно время по интернетам карикатура: «Земля сейчас взорвется, но вы можете предотвратить взрыв. — Что надо делать? — Всего лишь позвонить по этому телефону. — Позвонить по телефону? Ой… я… ну ладно… а может быть?.. — Бабах!» Так это про меня. Я не просто не люблю, я НЕНАВИЖУ звонить по телефону. Друзьям еще ладно, знакомым — туда-сюда, а в справочную например, или в ту же скорую помощь — проще умереть.
Но если надо, звоню, конечно. Фобии фобиями, а надо — значит надо.
Ну и вот сейчас мне бы конечно хотелось убедиться, что в скорую помощь позвонил кто-нибудь другой, и пойти по своим делам. Но нет, елки, никто не хочет связываться с непонятным дедом, все отворачиваются, ладно, убейте меня пожалуйста кто-нибудь, все, все, 911, экстренный вызов, звоню, объясняю ситуацию, говорят: «Сейчас приедем». Спрашиваю: «Мне подождать?» — «Да, обязательно».
Ну йопта, блин.
Дед тем временем понял, что никто ему помогать не собирается и побрел прочь. Пришлось догонять.
— Эй, — говорю, — стойте. Вы теперь моя добыча! Даже не вздумайте удирать.
— Что?!
— Скорая помощь сейчас сюда приедет, — говорю я. — Если вы к тому моменту уйдете, они мне голову оторвут. И сделают укол. Знаете, как я боюсь уколов? Уууу!
Дед смотрит на меня, как на психа, а потом наконец понимает, что я шучу. И расплывается в улыбке.
— Так что, вы правда скорую помощь вызвали? — спрашивает он.
— Ну да. Вы же просили.
— Спасибо, — говорит дед. — Хоть один хороший человек нашелся. Хоть один человек! А эти все вообще как не люди.
— Да ладно вам, — говорю я. — Они все вполне себе люди. Нормальные, не злые. Просто жизнь сейчас такая дурацкая, все очень устают. И не хотят никаких новых проблем. Своих выше крыши. И они все не кончаются. На чужие проблемы просто нет сил.
— Ну позвонить-то нетрудно, — говорит дед. — И даже бесплатно.
— Понимаете, — говорю я. — Позвонить нетрудно. Но это же ответственность. Вот если вы, например, сейчас уйдете, меня оштрафуют за ложный вызов — и привет. Люди боятся ответственности, штрафов, наказаний. Да они вообще всего нафиг боятся и постоянно друг друга пугают, а потом еще больше боятся, такая у них жизнь.
Дед недоверчиво качает головой.
— А что, правда оштрафовать могут?
— За ложный вызов? Да запросто, — говорю я, хотя на самом деле точно не знаю. Просто предполагаю. Должно же быть
