Черные плащи - Андрей Посняков

— Тут когда-то дворец был, — с видом знатока важно пояснял Ксан. — Вон, смотрите — и дорога.

— Ты хотел сказать — остатки дороги?

Саша с подозрением посмотрел на колдобины. Впрочем, иногда попадались и вполне приличные участки, особенно здесь, у подножия холма. А вот дальше шли глубокие ямы и даже какие-то рвы — запросто переломаешь ноги.

Александр не поленился, поднялся почти к самым развалинам, не обращая внимания на протесты своих спутников. Обернулся, помахал рукою:

— Отдохните пока, парни.

Осмотрелся вокруг — ох и вид был, ну до чего ж замечательный, прямо как на Париж с Монпарнасской башни! Красновато-желтый песок, барханы, сиреневые скалы и нежно-зеленые низменности с оливами и финиковыми пальмами складывались в великолепнейшую мозаику вроде тех, что так любили выкладывать пуны, осененную сверкающим бирюзовым куполом неба. Море тоже было хорошо видать — темно-синюю с золотистыми зайчиками солнца полоску у самого горизонта. Где-то там покачивалась на волнах лодка с Весниковым. К каменоломням легче было бы добраться пешком, по хорошей Адриановой дороге, но Сашина команда легких путей не искала, а если серьезно, то Александр загодя принял все меры на случай вынужденного бегства, сиречь — отступления. Хотя, конечно, это было маловероятно, но слишком уж тут удобное место, не стоит пренебрегать.

Молодой человек смотрел на ямы, на ведущую к развалинам виллы дорогу, смотрел и думал. Вот усмехнулся, с разбега перепрыгнул ямищу, затем осторожно спустился вниз, в ров, потрогал нависший над головою камень… Потом, пройдя меж колоннами, через портик, обнаружил на противоположном склоне холма водосточный желоб, тянувшийся далеко-далеко вниз. Саша восхищенно присвистнул — вот это горка! Наклонился, потрогал — скользко! Еще бы — желтоватый мрамор ничуть не выглядел старым, правда, местами крошился, но так, чуть-чуть — больших трещин не было.

А минут через пять молодой человек уже присоединился к своим спутникам, и все зашагали дальше, невольно любуясь золотисто-алым вечерним небом, длинными бархатно-черными тенями скал и изумрудно-желтым ковром еще не увядших трав.

— Ну вот они, старые каменоломни! — Наконец остановившись, Ксан указал рукою вперед. — Видите эти глыбы? А сразу за ними — выработки.

— А где же, так сказать, главный вход? — негромко поинтересовался Нгоно.

— А нет главного! — Подросток расхохотался. — Там, дальше, много подземных ходов и пещер.

— Но мимо этих глыб не пройти?

— Нет, их уж никто не минует.

— Ну, значит, здесь и присядем. — Александр улыбнулся и, подавая пример, уселся на плоский, нагретый солнцем камень, махнул рукой: — Доставайте припасы, время еще есть, а подкрепиться не помешает.

Поужинали, как выразился Нгоно, «со вкусом»: маринованные оливки, козий и овечий сыр, печеная рыба, лепешки, даже плетеная фляга с вином…

— Уфф! — Наевшись, Ксан похлопал себя по животу.

— А что же, каменоломни никто не охраняет? — Александр повернулся к Сульпицию, почти всю дорогу молчавшему. Этот мощный старик не отличался болтливостью, а уж тем более сейчас, в столь серьезном деле.

— Охраняли, когда тут было что взять, — глухо отозвался тот. — Еще при Бонифации, до вандалов. Потом, что могли, растащили, остались лишь вот эти глыбищи да всякая мелочь. Ну, таскают, конечно, потихоньку — на фундамент, на стены. Так этих воров обычно воротная стража задерживает… иногда. Ну ясно же — откуда камень!

— Иногда задерживает? — с улыбкой переспросил Нгоно. — А иногда, значит, пропускает? От чего же зависит это «иногда»?

Старик вскинул глаза и ухмыльнулся:

— А сам-то ты как полагаешь?

— Поня-а-атно, — негромко рассмеялся инспектор. — Все как везде, все как всегда, ничего нового под луною. Вывозить камень нельзя, но… за определенную мзду стражникам можно.

— А еще можно подорожную грамоту купить, — вспомнил беседу с возчиком Александр.

— Ну, тогда хоть возами вози! Только такая грамота хороших денег стоит. Да и не у каждого купишь, знать надо — у кого.

Пока ужинали и разговаривали — стемнело, как всегда в Африке, быстро, почти без сумерек. На синее, уже ставшее глубоко-черным небо высыпали блестящие звезды и месяц, осветили серебряным светом дорогу, разбросанные тут и там глыбы и темные провалы заброшенных выработок.

— Марсианский пейзаж, — хохотнул Нгоно. — Саша, тот юноша точно сегодня появится?

— Появится. — Всматриваясь в призрачную полутьму, Александр кивнул. — Он ведь с возчиками на сегодняшнюю ночь договорился. Ну, насчет телеги.

— Ух и наворует же камня! Наверняка он еще и грамоту прикупил.

— Пусть ворует… Потом, — хищно усмехнулся Саша. — А вначале нам кое-что расскажет. Кое о ком. Местечко тут вполне подходящее для вдумчивой и неторопливой беседы.

— Да уж, — согласился инспектор и вдруг встрепенулся. — А если он не один явится?

— Так мы и предполагаем, что не один. Два-три человека наверняка будут — помощники, слуги. Потому и мы в таком многолюдстве явились. А могли бы только вдвоем.

Все замолчали, погружаясь в тишину, нарушаемую лишь редкими звуками африканской ночи: вот где-то в отдалении гулко захохотала гиена, завыл, заплакал шакал, словно бы жаловался кому-то на свою непутевую жизнь, а вот совсем рядом, в камнях, зазвенели цикады.

Посидев минут десять, Саша встал, прошелся, разминая затекшие ноги. Он постоянно посматривал на дорогу, но та оставалась пустой. Неужели Граций не явится? Тогда зачем договаривался? Или… или с ним случилось нечто непредвиденное?

— Едут! — вдруг произнес Ксан — буднично и покойно, словно они тут ожидали рейсовый автобус, который непременно появится рано или поздно. — Едут, — повторил юноша. — Вон, видите, сполохи?

Саш всмотрелся и действительно заметил где-то далеко, может быть километрах в двух, красноватые отблески на скале.

— Это может быть закат…

— Нет. Солнце зашло давно. Смотрите — вот снова!

Снова сполохи — на этот раз оранжевые, дрожащие… прямо на глазах превратившиеся в маленькие тусклые звезды.

— Факелы, — прошептал Нгоно. — Ну надо же — не боятся!

— А он вообще здесь мало кого боится, этот Граций, — усмехнулся Александр. — Помнишь, мы говорили о «крыше»? Похоже, у этого парня в Тапсе все схвачено, за все заплачено. Надеюсь, он знает, что случилось с Марией.

— Хорошо бы еще сказал.

— Скажет. Никуда не денется. Слишком уж тут хорошее место.

Оранжево-красный свет факелов приближался, вот уже стал слышен скрип колес и глухой голос погонщика. И ропот — словно кто-то тихо переговаривался…

Саша посчитал факелы — один, два… десять… пятнадцать…

— Господи, да здесь толпа! — настороженно прошептал Ксан. — Две дюжины — это уж точно! Ничего себе! Не многовато ли людей, чтобы воровать камень?

Пришедшие все были в плащах с капюшонами, призрачное пламя отражалось в глазах, делая людей похожими на вампиров. Всего оказалось человек двадцать, и при них запряженный четверкой волов воз с каким-то грузом.

Интересно! Если этот груз зачем-то нужен всем этим людям, то они сейчас остановятся, ведь дальше в каменоломни дороги нет. Однако что они сюда везут и зачем? Инструменты? Вряд ли… Какой-то ящик, похожий на гроб. Гроб?

Саша вздрогнул от внезапно пришедшей мысли. Гроб! А почему бы и нет? Место достаточно отдаленное и подходящее для всяких гнусных оргий. Тогда Граций… Мария… Мария, выходит, жертва? Юная девственница, непорочная кровь которой должна окропить алтарь Сатаны! Или кому они тут молятся-то? Баалу, Мелькарту, Кибеле?

— Ой, тут и женщины! — высунувшись из-за камня, взволнованно прошептал Ксан. — Смотрите-ка, что они делают? И что в телеге… да это же гроб, кажется! И еще… какие-то кувшины… барабаны! Тамтамы!

— Тамтамы. — Нгоно усмехнулся. — Похоже, мы попали на музыкальную вечеринку!

— Да, наверняка сейчас здесь будет устроена оргия, — согласился Саша. — Типа той, что мы уже видели на заброшенном кладбище, а может, еще и покруче!

— Спускаются в старую выработку, — шепотом комментировал Ксан. — Уже и факелов почти не видать.

Инспектор нахмурился:

— Что же, и часовых не выставили?

— А кого им тут бояться? — хохотнул Александр.

— Вот и я о том же. «Крыша»…

— Не иначе! Слушай, пойдем-ка глянем…

Вслед за сектантами — или кто они там были — молодые люди осторожно проникли в небольшую пещеру, явно искусственного происхождения, с тесаными стенами и повсеместно валяющимися каменными плитами самых разных размеров. Вскарабкавшись на одну из них, все четверо затаились, вглядываясь в происходящее действо. А посмотреть уже было на что, и не только посмотреть, но и послушать. Музыканты — два барабанщика, цимбалист и высокий парень с флейтой — уже пробовали свои инструменты. Вот звякнули цимбалы, ухнули тамтамы, взвизгнула флейта… И тут же последовал окрик мол, рано. Музыканты затихли, дожидаясь того, чего сейчас ждали все собравшиеся в этой пещере люди, включая и прятавшихся на высокой плите.