Здравствуйте, я ваша няня, или Феям вход запрещен - Дора Коуст

комнату, потому что увидела в открытом окне чью-то голову, а служанка не просыпалась. Что дальше?

Я рассказала все, что видела, слышала и знала. Упомянула каждую деталь, включая сонные чары, которые, судя по всему, подействовали на весь замок. Было огромное желание действительно поведать обо всем, что случилось в моей жизни, с самого начала, но эту глупую мысль я отмела.

Не простит. Я видела ненависть в его глазах, когда мужчина говорил о феях. Боюсь, что никакие заслуги эту ненависть не смогут изменить. Время уже упущено. Оставалось только надеяться, что всей правды он не узнает никогда, а я…

А я просто исчезну так же неожиданно, как и появилась.

– То есть не спали только ты и Ангилия, верно?

– И аух, – ляпнула я и тут же об этом пожалела.

Ночью я как-то не задумывалась над тем, почему не уснули во всем замке только мы, а теперь решение загадки пришло само: я находилась в теле феи, а Анги была феей от рождения. Да только этого мне показалось мало, и я сама же подкинула герцогу толстый намек в виде помощника фей, который тоже в эту ночь был с нами.

– Поющий аух? Что он делал в замке?

– Охранял… вашу… дочь?

Каких усилий мне стоило удержать лицо. Герцог внимательно вглядывался в мои глаза, словно пытаясь найти в них правду, но я и без того не соврала. Просто сказала лишь часть от действительности, но чем дольше он на меня смотрел, тем больше был шанс, что я проколюсь. Отведя глаза, я тихонько прошептала:

– Расскажете, где вы были? И кто меня нашел? А еще… Кто на вас собирался напасть?

Да, вопросов было великое множество, но ответил мне герцог лишь на первые два, напрочь проигнорировав последний. Прекрасно понимала, что даже сейчас все равно не доверяет, а если и доверяет, то далеко не во всем.

Наверное, я бы на его месте тоже была такой осторожной. Хотя нет, я бы давно скатилась до паранойи, учитывая количество покушений за год, а он молодец, держался. Да только все равно выглядел смертельно уставшим, пока рассказывал о том, что вчера вечером был срочно вызван к королю.

Его Величеству вдруг взбрело в голову, что пора бы позаботиться о своем верном подданном да напомнить ему принципы наследования герцогских земель. То, что у Себастьяна не было наследника, ни для кого тайной не являлось, однако озаботился этим вопросом король почему-то именно сейчас.

Но даже не разговор с Его Величеством, к которому пришлось, исполняя приказ, ехать самолично, усыпил бдительность герцога в эту ночь. В тот самый миг, когда Себастьян покидал дворец, на короля было совершено покушение.

Поимка незадачливого преступника, последующий допрос, лечение правителя – все это заняло время, а потому, когда герцог де Зентье перенесся обратно, отмечая, что защитный купол вокруг его замка просто исчез, все уже было кончено.

Он опоздал и мог видеть лишь последствия этой ночи: спящих слуг, упавших там, где они находились в момент наложения чар; взломанную сокровищницу, из которой злоумышленникам не удалось вынести абсолютно ничего, потому что защита снималась лишь со смертью самого Себастьяна или его рукой; отсутствие Анги в ее комнате – герцог едва с ума не сошел, пока налаживал поисковые чары, чтобы отыскать в замке собственную дочь; разрушенную гостиную в собственных покоях – теперь мне будут припоминать целых две трехсотлетних вазы; и, собственно, меня, истекающую кровью, держащую оборону, привалившись к двери.

– Мне далеко не с первой попытки удалось отобрать кинжал, который ты сжимала в руке, – пожурили меня, но как-то по-доброму, вынуждая смутиться и тут же нахмуриться. – Однако все твои заслуги совсем не отменяют того, что ты безголовая. В подобных ситуациях ты должна сидеть в комнате вместе с Анги и не высовывать свой нос. Тебя ведь могли убить.

– Но не убили же, это я… – я не договорила, потому что вслух произносить такое было трудно, да и руки снова начинали дрожать.

– И правильно сделала. Поверь мне, свидетелей в живых не оставляют. А таких, которые могут дать отпор, и подавно. Теперь из замка без охраны ни ногой.

– Будут мстить? – подняла я голову, чтобы взглянуть мужчине в глаза.

– Не бойся. Я сумею постоять и за тебя, и за Анги. Больше ошибок я не допущу.

Он хотел меня поцеловать. Видела, что медленно склоняется, желая прикоснуться к моим губам. Да только было ли это нужно мне? Увы, разобраться в себе я не успела, потому что из столовой донесся донельзя довольный детский голосок:

– А обед, между прочим, уже остыл.

Господи, я совсем забыла про Анги!

Так стыдно мне не было еще ни разу в жизни. Мне будто снова было пятнадцать, а мама застала меня целующейся с парнем в подъезде. Отчетливо чувствовала, что полыхали даже уши, но герцог неотвратимо вел меня в столовую, чтобы вместе со мной предстать перед темными очами дочери.

Ангилия уже занимала место за столом и, судя по опустевшей тарелке, почти расправилась со своим обедом, изо всех сил делая вид, что увлечена им до невозможности. Даже глаз на нас не подняла, выражая интерес исключительно к птице и картофелю. Честное слово, я ей сейчас была так благодарна – словами не описать.

– И еще, – вдруг снова стал строгим герцог, самостоятельно отодвигая для меня стул. Слуг он отпустил одним взмахом руки, так что в столовой мы остались втроем. – Если я приказал лежать до обеда в постели, это значит, что вы обязаны лежать до обеда в постели, а не мчаться на занятия. Надеюсь, я услышан?

– Да, Ваша Милость, – учтиво кивнула я, со всем смирением разложив на коленях салфетку, однако широкую улыбку на лице Анги увидеть успела.

Правда, девочка снова сделала вид, что ей бесконечно интересен картофель. И только я начала есть, как моей ноги под столом коснулось нечто волосатое. Я едва вилку не выронила, но тут же метнула взгляд на мелкую пакостницу.

Кажется, или я сейчас буду убивать, или меня сейчас будут убивать. Да только Тучке на мои переживания было все равно. Он терся о мою ногу и чего-то там себе довольно урчал, пока я пыталась сообразить, как его теперь из столовой незаметно эвакуировать.

– Что-то не так? – нахмурился герцог, подливая мне в бокал ягодного морса, по консистенции больше похожего на жидкий кисель.

– Все хорошо, – соврала я, испытывая всю гамму чувств от внезапно проснувшейся любви ауха.

Но, увы и ах, мне нисколько не поверили. Больше того, правая бровь герцога