Гарри Поттер и Дары смерти - Джоанн Роулинг

Кикимер зарыдал так, что произносить связных слов больше уже не мог. По щекам смотревшей на него Гермионы текли слезы, однако притрагиваться к нему она больше не решалась. Даже Рон, к поклонникам Кикимера не принадлежавший, выглядел расстроенным. Гарри опустился на корточки, потряс головой, стараясь прояснить ее.

— Я не понимаю тебя, Кикимер, — в конце концов сказал он. — Волан-де-Морт пытался убить тебя, Регулус умер, чтобы сокрушить Волан-де-Морта, и всетаки ты с радостью выдал ему Сириуса? С радостью отправился к Нарциссе и Беллатрисе и передал через них сведения Волан-де-Морту…

— Гарри, у Кикимера голова устроена подругому, — сказала Гермиона, вытирая слезы тыльной стороной ладони. — Он раб. Эльфыдомовики привыкли к дурному, даже жестокому, обращению. В том, что сделал с Кикимером Волан-де-Морт, ничего такого уж необычного не было. А войны волшебников — что они значат для эльфов вроде Кикимера? Он предан людям, которые добры к нему, и миссис Блэк, наверное, была добра, а Регулус был добр определенно, вот он и служил им с полной охотой и разделял их верования. Я знаю, что ты хочешь сказать, — продолжала она, увидев, что Гарри собирается ей возразить, — что взгляды Регулуса изменились… Но, похоже, Кикимеру он об этом не сказал, так? И я, пожалуй, знаю почему. И Кикимер, и родные Регулуса чувствовали себя в большей безопасности, придерживаясь давних воззрений на чистоту крови. Вот Регулус и старался защитить их всех.

— Сириус…

— Сириус вел себя с Кикимером ужасно, Гарри, и не смотри на меня так, ты знаешь, что это правда. Когда Сириус перебрался сюда, Кикимер уже провел в одиночестве долгое время и, наверное, изголодался по хоть какойнибудь привязанности. Уверена, «мисс Цисси» и «мисс Белла» были очень милы с Кикимером, когда он оказался у них, вот он и услужил им, рассказав все, что они желали узнать. Я давно говорила: волшебникам еще придется заплатить за то, как они обращаются с домовиками. Что же, Волан-де-Морт заплатил… и Сириус тоже.

Гарри не стал с ней спорить. Глядя на Кикимера, рыдавшего на полу, он вдруг вспомнил слова, сказанные ему Дамблдором всего через несколько часов после смерти Сириуса: «Сириус… никогда не считал Кикимера существом, чьи переживания могут быть столь же глубокими, как человеческие…»

— Кикимер, — спустя некоторое время сказал Гарри, — когда тебе станет немного лучше, сядь… ээ… пожалуйста.

Прошло еще несколько минут, и наконец икота Кикимера стихла. Он сел и выпрямился, потирая глаза кулачками, совсем как маленький ребенок. .

— Я хочу попросить тебя кое о чем, Кикимер, — сказал Гарри.

В поисках помощи он взглянул на Гермиону: приказ Гарри хотел отдать мягко, но в то же время не притворяясь, будто это не приказ. Впрочем, его изменившийся тон, видимо, заслужил одобрение Гермионы — она поощряюще улыбнулась ему.

— Я хочу, Кикимер, чтобы ты отыскал Наземникуса Флетчера, пожалуйста. Нам нужно выяснить, где медальон… где медальон хозяина Регулуса. Это очень важно. Мы хотим закончить работу, которую начал хозяин Регулус, хотим… мм… сделать так, чтобы его смерть не была напрасной.

Кикимер опустил кулачки и уставился на Гарри.

— Найти Наземникуса Флетчера? — проквакал он.

— И доставить его сюда, на площадь Гриммо, — сказал Гарри. — Как тебе кажется, ты сможешь сделать это для нас?

Кикимер кивнул, поднялся на ноги, а на Гарри вдруг накатило вдохновение. Он вытащил из Хагридова мешочка поддельный крестраж, медальон, в котором Регулус оставил записку для Волан-де-Морта.

— Кикимер, я, ээ… хотел бы, чтобы ты взял эту вещь, — сказал он, вкладывая медальон в руку эльфа. — Она принадлежала Регулусу, и, я уверен, он был бы рад, если бы ты владел ею, как знаком его благодарности за все, что ты…

— Перебор, дружок, — сказал Рон, когда эльф, взглянув на медальон, одурело и горестно взвыл и снова бросился на пол.

Почти полчаса ушло у них на то, чтобы успокоить Кикимера, до того потрясенного переходом наследия рода Блэков в его полную собственность, что он и на ногахто стоять не мог. Когда Кикимер наконец обрел способность хоть как-то передвигаться, все трое проводили его к чуланчику, посмотрели, как он старательно прячет медальон среди грязных одеял, и заверили, что в его отсутствие у них не будет дела важнее, чем охрана этого сокровища. Он отвесил два глубоких поклона Гарри и Рону и даже как-то смешно дернулся в сторону Гермионы — возможно, то было попыткой уважительного прощального привета. А потом раздался обычный громкий хлопок: Кикимер трансгрессировал.

Глава 11. ВЗЯТКА

Гарри был уверен, что, раз уж Кикимеру удалось удрать из кишащего инферналами озера, поимка Наземникуса займет у него самое большее несколько часов, и он все утро прослонялся по дому, переполняясь радостными предвкушениями. Однако утром Кикимер не возвратился, и к полудню тоже. К ночи Гарри уже испытывал разочарование и тревогу, а ужин, состоявший в основном из заплесневелого хлеба, который Гермиона безуспешно пыталась трансфигурировать самыми разными способами, настроения его не улучшил.

Не вернулся Кикимер и на следующий день, и на последовавший за ним. Зато на площади объявились двое в мантиях, проторчавшие там всю ночь, таращась в сторону дома, видеть который они не могли.

— Как пить дать, Пожиратели смерти, — сказал Рон, глядя на них сквозь окна гостиной. — Как повашему, они знают, что мы здесь?

— Не думаю, — ответила Гермиона, хоть она и выглядела испуганной. — Знали бы, так прислали бы за нами Снегга, разве нет?

— А тебе не кажется, что он уже побывал здесь и у него теперь язык связан заклятием Грюма? — спросил Рон.

— Да, пожалуй, — ответила Гермиона, — иначе он рассказал бы их шайке, как попасть внутрь. Скорее всего, они следят за этим местом на случай, если мы вдруг окажемся здесь. Они же знают, что дом принадлежит Гарри.

— Откуда бы это?.. — начал Гарри.

— Все завещания волшебников проверяются Министерством, забыл? Там известно, что Сириус оставил дом тебе.

Соседство с Пожирателями смерти лишь усилило в доме номер двенадцать зловещие настроения. Со времени появления Патронуса мистера Уизли из внешнего мира никаких вестей на площадь Гриммо не поступало, и напряжение начинало сказываться на всех. Рон, беспокойный и раздражительный, обзавелся неприятной привычкой играть с делюминатором, не вынимая его из кармана. Особенно сильно это действовало на нервы Гермионе, которая в ожидании Кикимера затеяла читать «Сказки барда Бидля», и потому то и дело гаснувший и загоравшийся свет ее нисколько не радовал.

— Да перестань ты, наконец! — закричала она на третий вечер отсутствия Кикимера, когда из гостиной в очередной раз вытянуло весь свет.

— Извини, извини! — отозвался Рон и, щелкнув делюминатором, вернул свет обратно. — Это я машинально.

— Может, лучше найдешь себе какоенибудь полезное занятие?

— Какое? Детские сказочки читать?

— Рон, эту книгу оставил мне Дамблдор…

— Ну а мне он оставил делюминатор, так, наверное, я должен им как-то пользоваться!

Неспособный и дальше выносить их пререкания, Гарри незаметно выскользнул из гостиной. Он направился вниз, на кухню, которую то и дело навещал, поскольку был уверен, что в нейто Кикимер, скорее всего, и объявится. Однако, добравшись до середины ведущего в вестибюль лестничного марша, он услышал негромкий удар по двери, а следом металлические щелчки и скрежет цепи.

Гарри показалось, что каждый его нерв натянулся до отказа. Он вытащил палочку, отступил в тень под отрубленными головами домовых эльфов и замер в ожидании. Дверь отворилась, Гарри мельком увидел освещенную фонарями площадь. В вестибюль вошел и закрыл за собой дверь человек в мантии. Едва он сделал первый шаг, как голос Грюма спросил: «Северус Снегг?» Затем на другом конце вестибюля поднялся и, протягивая мертвую руку, полетел на незваного гостя пыльный призрак.

— Это не я убил тебя, Альбус, — негромко произнес вошедший.

Чары разрушились: пыльная фигура снова взорвалась, и узнать пришельца, заслоненного плотным серым облаком, стало невозможно.

Гарри направил в середину облака палочку:

— Не двигаться!

Он совсем забыл про портрет миссис Блэк: при звуке его голоса портьеры, скрывавшие ее, разъехались, и поднялся вопль:

— Грязнокровки и мерзость, запятнавшая честь моего дома…

За спиной Гарри сбежали по лестнице Рон с Гермионой и направили, как и он, палочки на неизвестного, который стоял внизу, подняв руки.

— Не стреляйте, это я, Римус!

— Хвала небесам, — слабо произнесла Гермиона и повела палочкой в сторону миссис Блэк — портьеры со стуком задернулись, наступила тишина. Рон тоже опустил палочку, — но не Гарри.

— Покажись! — крикнул он.

Люпин вышел под свет ламп, продолжая держать руки над головой, точно он сдавался победителю.