Ордо Еретикус - Дэн Абнетт

Поэтому он просто ушел, чтобы найти возможность связаться со своими. Неизвестно, насколько близко находились его соратники, и наши шансы на спасение таяли с каждой минутой. К тому же можно было предположить, что, успешно отправив свое донесение, он вернется, чтобы попытаться собственноручно разобраться со мной.

Я взял Крецию за руку и отвел наверх. Ее глаза опухли от слез и покраснели, она все еще не отошла от шока. Она сидела на краю моей кровати, пока я одевался.

— Если бы я мог просто уйти, Креция, я бы ушел, — мягко произнес я, доставая свежую рубашку. — Если бы проблема заключалась только в том, чтобы уйти и избавить тебя от всего того дерьма, которое я принес в твою жизнь, я бы так и поступил. Но теперь это невозможно. Сюда прибудут наёмники. Они появятся здесь очень скоро, скорее всего еще до рассвета. Они допросят и убьют любого, кого обнаружат здесь. Конечно, ты не сможешь им сказать, куда мы отправились, потому что сама не будешь этого знать. Тогда они просто… В общем, это вессоринские янычары, которым хорошо заплатили. Я не могу оставить тебя здесь.

— Я не хочу уезжать. Это мой дом, Грегор. Мой чертов дом, и посмотри, что ты натворил.

— Мне жаль.

— Посмотри, будь все проклято, что ты сделал с моей жизнью!

— Я сожалею. И постараюсь все исправить.

Креция вскочила.

— Как? — кричала она. Гнев затмил ее горе. — Как, во имя всего ада, ты собираешься исправить это? Как, черт тебя дери, собираешься унять всю ту боль, которую причинил мне?

— Понятия не имею. Но постараюсь. И для этого ты должна остаться в живых. Креция, на моей совести уже висит твоя разрушенная спокойная жизнь. Я не хотел бы вешать туда еще и твою смерть.

— Прекрасные слова. Но я не еду. Я возвращаюсь в постель.

Я схватил ее за руку. Необходимо было найти другой подход. Как медик она была профессионально самоотверженна. А вот обращаться к ее чувству самосохранения было бесполезно.

— Мне необходимо, чтобы ты поехала с нами. И это правда. Мы обязаны взять с собой Медею. Я не смогу оставить ее здесь и не думаю, что она переживет путешествие.

— Конечно, не переживет!

— Значит, она умрет?

— Если ты повезешь ее сейчас? В таком состоянии?

— А тебе не кажется, что будет лучше, если она поедет вместе с врачом?

Креция освободилась от моей руки.

— Я не позволю подвергать опасности здоровье своего пациента, Эйзенхорн, — предупредила она.

— Тогда сделай прогноз, доктор. Если она остается здесь, то будет мертва уже к утру. Они убьют ее, как только обнаружат. Если она уедет со мной без тебя, то тоже наверняка умрет. Мне, честно говоря, казалось, что ты давала врачебную клятву.

Мне было крайне неприятно так манипулировать… ну, во всяком случае, не чувствами Креции. Она одарила меня ядовитым взглядом, понимая, что я загнал ее в угол.

— Ублюдок. Умненький-разумненький ублюдок. Даже не знаю, почему я когда-то тебя любила.

— Я тоже не знаю. Зато знаю, почему сам полюбил тебя. Тебе не все равно. И ты всегда поступала правильно.

Она развернулась и решительно вышла из моей комнаты.

Я оделся, упаковал одежду и Ожесточающую в кожаный саквояж, обнаруженный наверху платяного шкафа, затем взял рунный посох и…

…остановился в дверном проеме.

Малус Кодициум все еще лежал в ящике тумбочки. Я завернул его в наволочку и тоже засунул в саквояж. Как я мог забыть про него?

И ответ, пришедший мне на ум, был странным и пугающим. Возможно, он хотел, чтобы его забыли.

Фонари из кабины спидера бросали заплату света на небольшой внутренний двор. Эмос и Элина уже все упаковали — одежду, манускрипты и книги, которые мы спасли из Спаэтон-хауса. Я поднял на борт свои вещи и приступил к предполетной подготовке. Батареи спидера были заряжены до оптимального уровня.

— Помогите мне, будьте вы все прокляты! — крикнула Креция.

Она переоделась в темно-зеленый рабочий комбинезон и стеганое пальто и тащила два дорожных баула. Медея лежала на гравиносилках. К ним же был привязан модуль ресусцитрекса,[7] а наполненный доверху нартециум[8] фиксировали снизу магниты.

Креция приставила к пациенту два медицинских дрона-сервитора, паривших сейчас позади носилок.

Мы помогли поднять Медею на борт. Креция устроилась возле Бетанкор и молчала. Она даже не оглянулась на дом, когда мы взлетели.

Мы направлялись на юг, к главному хребту Атенат, гигантскому горному массиву длиной три с половиной тысячи километров. Итервалль и его соседи казались просто холмами по сравнению со столь величественным геологическим образованием.

Я не хотел слишком долго оставаться в воздухе. Тарл знал, что мы завладели спидером, и наверняка сообщил об этом своим подельникам. Поэтому мы совершали лишь небольшой перелет перед побегом. Я изучил карту, записанную на информационный планшет, и принялся составлять маршрут.

К рассвету мы пролетели уже девяносто километров к юго-западу и достигли долин, раскинувшихся у подножия зазубренных пиков Эсембо. В первых лучах солнца гора выглядела черным исполином, покрытым сверкающей ледяной шапкой.

Мы совершили посадку в городке под названием Тиройере. Небольшое местечко процветало за счет лесозаготовок и являлось перевалочной станцией для путешественников, направлявшихся к курортам на перевале Эсембо. Я спрятал спидер в тени могучих елей недалеко от городка. Все мои спутники угрюмо молчали. Воздух здесь оказался весьма холодным, и я включил обогреватель на полную мощность, чтобы Медее было уютнее.

— Нам надо поесть, — наконец произнесла Элина. — Я могла бы сходить и принести чего-нибудь, но…

Ни у кого из нас не было денег.

Креция сняла перчатки, извлекла бумажник из кармана пальто и недовольно фыркнула:

— Интересно, я здесь единственный человек, способный мыслить практически?

Элина взяла кредитную карточку Креции и направилась прямиком в город. Она вернулась пятнадцать минут спустя, неся коробочку из полистирола, в которой стояли четыре большие порции сладкого кофеина в удобных стаканах, лежали горячая выпечка в провощенной бумажной обертке, хлеб и немного колбасного фарша в вакуумной упаковке.

Кроме этого она приобрела миниатюрный информационный планшет с туристическим путеводителем.

— Мне показалось, что это может пригодиться, — сказала она.

— Великолепно, — произнесла Креция. — Теперь мы сможем выбирать, где покататься на лыжах.

Пока Элина ходила в город, я потратил массу усилий, освобождая крепления бокового люка: для удобства стрелка он был зафиксирован на армейский манер в открытом положении. Еще на подлете к Равелло мы убрали оружие, и на борту у нас была раненая Медея, а за бортом минусовая температура. Однако крепления долго не поддавались. Не думаю, что люк закрывали хоть раз за все время его службы.

Мы молча поели. Медицинские сервиторы подавали Медее питательный раствор через капельницу.

Я наблюдал за небом и длинной дугой дорога, ведущей в город. Движение было не слишком оживленным. Несколько служебных машин и колесных дроидов, да время от времени проскакивал проворный спидер. В основном это были туристы, направляющиеся в горы.

За едой я просматривал путеводитель, приобретенный Элиной.

Мы покинули Тиройере в девять тридцать. До самого вечера мы летели на запад, огибая плечи Эсембо, проходя над зеркалами высокогорных озер и устремляясь к северному курорту в Груже. Некоторое время мне казалось, что за нами по пятам следует небольшой желтый спидер. Меня это настолько насторожило, что я свернул к востоку и пролетел над полосой горного пастбища и лесистым склоном.

Я потерял желтую машину из виду, но приблизительно через полчаса обнаружил, что за нами, на расстоянии пяти километров, тенью следует черная. Мои тревоги возвратились с новой силой.

Вечером, когда мы подлетали к Груже, черный спидер свернул к югу, по маршруту, который должен был привести его к спакурорту Фириол на южном склоне Монс Фулько.

Я понял, что охотился за призраками.

В Груже я посадил спидер в сосновом бору к юго-западу от старой крепостной стены. А потом взял кредитную карточку Креции и в одиночку отправился в город.

Груже, как и Равелло, был старым городишком с извилистыми, но намного менее живописными улочками. Вдоль центрального проспекта выстроились ряды баров и танцплощадок, возле которых толпились молодые отдыхающие гудруниты.

Я разыскал местную контору Гильдии Астропатика — высокое, с затемненными окнами строение на углу главной площади — и вошел внутрь.

Женщина по имени Ницинт с озабоченным видом проверила мою кредитную карту и предоставила мне доступ к «Эгиде». Я хотел узнать, не поступало ли на мой адрес каких-либо сообщений.

Меня ожидал сюрприз — послание от Гарлона Нейла.