Опасные тайны - Нора Робертс

— Смотри… — Моисей взял ее руку в свою и заставил провести по горлу лошади. — Чувствуешь — припухлость?

— Да. Бедняжка… — ласково приговаривая, Келси несколько раз погладила животное по шее. — Это серьезно?

— Может быть, серьезно. При сильном ларингите лошадь может запросто задохнуться от недостатка воздуха.

— Умереть? — Келси в тревоге прислонилась щекой к щеке коня. — От больного горла?

— Для тебя это больное горло, но у лошадей все иначе. Он поправится, правда, малыш? Видишь, он еще даже не может ничего есть, кроме болтушки и чая из льняного семени.

Чай для лошади! Подумать только!

— А не нужно его показать ветеринару?

— Нет, если только не станет хуже. Мы держим его в тепле, даем подышать парами эвкалипта, три-четыре раза в день мажем язык камфарой. Теперь он уже даже не кашляет, а это хороший признак.

— Какую часть работы ветеринара вы здесь выполняете сами? — поинтересовалась Келси.

— Мы зовем Мэтта, только если не можем справиться сами.

— Я думала, что тренер должен только готовить лошадей к скачкам.

— Тренер должен делать все. Иногда даже может показаться, что в списке его обязанностей непосредственно лошади занимают весьма скромное место. Проведи как-нибудь со мной денек — сама увидишь.

— Мне бы очень этого хотелось.

Моисей озадаченно поглядел на нее. Он предложил это просто так, отнюдь не рассчитывая на то, что Келси согласится.

— Я начинаю задолго до рассвета.

— Я знаю. Возможно, я буду тебе только мешать, но мне хотелось бы что-нибудь делать… пока я здесь. Например, чистить стойла или приводить в порядок упряжь. Конечно, я не рассчитываю, что мне доверят самих лошадей, но я терпеть не могу ничего не делать.

Дочь своей матери, подумал Моисей. Ну что ж, посмотрим…

— Здесь всегда найдется какая-нибудь работа, — сказал он. — Когда ты хочешь начать?

— Сегодня во второй половине дня или завтра с утра. Сейчас я должна сделать одно дело. — При мысли о том, что ей предстоит, настроение Келси за-метно упало. — Откровенно говоря, я предпочла бы кидать навоз, но другого выхода нет.

— Приходи, когда освободишься.

— Хорошо. Кстати, я хотела спросить, нельзя ли мне взять какую-нибудь лошадь? Я умею ездить верхом.

— Ты — дочь Наоми. Это значит, что ты умеешь ездить верхом и не должна спрашивать разрешения, чтобы взять лошадь.

— И все-таки я предпочитаю спросить.

— Ладно, оседлаем тебе Юпитера, — решил Моисей. — Он тебе подойдет.

Чалый жеребец очень любил бегать. Три года назад он вышел в отставку, но так и не смирился со своим новым положением просто верхового животного. Впрочем, довольно часто его использовали для того, чтобы выводить участников скачки на трек во время парада, и Юпитер выполнял свои новые обязанности с величавым достоинством, хотя он, конечно, предпочел бы мчаться по кругу с развевающейся гривой.

Как сообщил Келси Моисей, Юпитер никогда не был чемпионом, но не был он и заурядной лошадью, ибо на протяжении своей долгой карьеры регулярно брал призовые места, принося немалый доход.

Впрочем, Келси было все равно. Она не возражала бы, даже если бы Юпитер заканчивал каждую скачку последним. Пока Келси скакала через холмы, лошадь под ней двигалась, словно хорошо смазанный механизм, играючи одолевая подъемы, послушно отзываясь на шенкеля и плавно переходя с шага на небыстрый и плавный галоп. Судя по всему, конь — как и Келси — был счастлив мчаться утренними полями наперегонки с игривым ветром.

Скакать верхом было удовольствием, которого — Келси только сейчас осознала это — она так долго была лишена. И она пообещала себе, что и впредь обязательно будет находить время для верховых прогулок вне зависимости от того, как сильно будут болеть нетренированные мускулы. Даже уехав с фермы, она обязательно постарается выкраивать время на это удовольствие.

Может быть, она даже оставит свою квартиру и уедет из города. На данный момент Келси не видела причин, почему бы ей не купить свое собственное маленькое ранчо и лошадь. Разумеется, лошадь придется где-то содержать и учить, но все это можно устроить. Если она теперь же начнет брать уроки у Моисея, то впоследствии и сама сможет работать в стойле.

Пока же Келси большими глотками пила прохладное вино ранней весны, ловила в воздухе запахи молодой травы и другой растительности, уже очнувшейся от зимней спячки, но еще не набравшей полную силу. Ну почему, почему она вбила себе в голову, что всю свою жизнь она должна торчать в пыльной конторе или художественной галерее, когда можно жить на свежем воздухе и заниматься простым физическим трудом просто ради радости, которую он приносит?

Келси откинула назад волосы и засмеялась, когда Юпитер грациозным прыжком преодолел неширокий ручей и взбежал по косогору.

Потом она слегка натянула поводья, заметив раскинувшиеся внизу постройки.

«Рискованное дело». Наклонившись вперед, она потрепала Юпитера по шее и стала разглядывать ферму. Поездка верхом принесла Келси удовольствие, но не решила главную проблему. Она по-прежнему не имела никакого понятия о том, как ей разговаривать с Гейбом.

— Ладно, — пробормотала она. — Там будет видно.

Гейб еще издалека увидел, как Келси спускается с гребня холма. Он остался стоять там, где стоял, возле изгороди, следя за тем, как годовалый жеребенок работает на лонже. Со вчерашнего вечера Гейб так и не сумел успокоиться окончательно, но, глядя на то, как Келси подъезжает ближе — прямая, стройная, верхом на золотистом и величественном чистокровном скакуне, — он понял, что хочет ее не меньше, чем вчера.

Гейб глубоко затянулся своей сигарой и лениво выдохнул дым. Он ждал.

Спешившись, Келси взяла Юпитера под уздцы и пошла к Гейбу, размышляя о том, что ей, пожалуй, следовало выглядеть более несчастной и виноватой. Впрочем, прошлые несчастья никогда не казались ей особенно значительными, особенно по сравнению с несчастьями будущими.

— Ты хорошо ездишь, — заметил Гейб вместо приветствия. — Такому ветерану, как этот, нужна твердая рука.

— Всегда этим отличалась, — ответила Келси, машинально поправляя волосы. — Я бы хотела поговорить с тобой, если у тебя найдется несколько минут.

— Пожалуйста.

Почему он должен облегчать мне жизнь? — подумала Келси, прилагая все силы, чтобы справиться с собственной гордостью.

— Я бы хотела поговорить наедине.

— Хорошо. — Он взял из ее рук поводья и знаком подозвал грума. — Займись стариной Юпитером, Кип.

— Да, сэр.

Повернувшись, Гейб пошел прочь от загона, и Келси пришлось идти широким шагом, чтобы поспеть за ним.

— У тебя здесь так хорошо все устроено, — польстила она. — Очень похоже на «Три ивы».