Готикана - РуНикс

– Тише, молодой человек.

Корвина указала на стеллажи в задней части библиотеки, тихо сообщив ему, что ей нужно взять несколько книг, и, кивнув, Джакс встал в конец очереди.

Корвина пошла в секцию художественной литературы, надеясь найти там несколько романов, чтобы прочитать за неделю. Прошла мимо девушки, читавшей книгу в отделе истории, и наконец дошла до нужного места.

Миссис Сьюки однажды рассказала ей об особой полке, на которой тайком от руководства спрятала все свои романы: старые любовные романы ее юности, эротические романы, исторические и даже несколько романов о сверхъестественном. Корвина их обожала.

Ведя пальцами по корешкам, она вытащила два небольших романа об оборотнях и продолжила перебирать книги. Остановившись на «Джейн Эйр», взяла и эту книгу.

Запасшись тремя книгами на предстоящую неделю, она вышла из прохода и направилась в короткий коридор, который вел в главный зал библиотеки.

Внезапно из отдела философии высунулась рука и, утащив за собой, прижала ее спиной к книжным полкам в темном закоулке.

Первым делом Корвина уловила среди запаха старых книг и затхлых залов библиотеки аромат горящего дерева и бренди. Сердце бешено заколотилось в груди, она подняла голову и едва успела увидеть его серебристые глаза, как его губы обрушились на нее.

Его вкус взбудоражил ее чувства, все тело сразил электрический импульс от прикосновения его губ, пробуждавшего после долго сна. Она приоткрыла рот, с радостью принимая грубый напор его языка, когда он сильнее прижал ее к стеллажу. Корвина с трудом держала книги в руках, а он обхватил ее лицо ладонями, не давая двигаться, и набросился, словно маньяк, который дал волю безумию в своей голове.

Ее сердце трепетало, когда они соприкасались языками, его вкус окутывал ее, а руки дарили чувство такой защищенности, что Корвина не хотела их покидать. Ей хотелось остановить время и жить в чувствах, которые он пробуждал в ней, в теплом, прекрасном буйстве красок в ее темном сердце.

Поглощая ее, жадно вкушая, соблазняя несколько долгих минут, Вад отстранился и дал ей глотнуть воздуха. Глаза цвета ртути вспыхнули, когда он снова обхватил ее лицо.

– Он уже трахнул тебя? – пробормотал он ей в губы, а потом легонько лизнул уголок ее рта.

Потребовалось мгновение, чтобы его слова проникли в ее затуманенный страстью разум.

А потом это все же произошло.

Ее охватила стремительная волна гнева. Корвина стиснула зубы и оттолкнула его, и Вад, убрав ладони от ее лица, опустил руки по сторонам, заключая ее в ловушку между стеллажом и своим телом.

– Наглости тебе не занимать, – тихо процедила она, дрожа от злости. – Говоришь мне, чтобы я ничего не ждала, что тебе нельзя привязываться. Трахаешь меня, потом неделями знать не желаешь, а теперь загоняешь в угол и требуешь ответа, была ли я с кем-то еще, будто у тебя есть на это какое-то право? – прошипела она. – Да что с тобой не так, черт подери?

Под конец этой тирады ее грудь тяжело вздымалась. Корвина еще никогда не была в такой ярости, все ее тело пылало, ладони покалывало от желания причинить ему боль, чтобы облегчить внутреннее смятение.

Вад пропустил ее слова мимо ушей.

– Кто-то еще был в этой киске?

Корвина стрельнула в него сердитым взглядом.

– Столько же, сколько побывало на твоем члене, – огрызнулась она, отталкивая его. – А теперь пусти, пока Джакс не пришел меня искать.

Вад наклонился и прижался к ней всем телом, источающим опасность, отчего она спиной врезалась в полку.

– Он хочет тебя.

Корвина молчала, меча в него молнии взглядом, ее сердце гулко стучало в груди.

Вад подошел ближе и легонько коснулся губами сережки в ее носу.

– Но не сможет тебя заполучить.

– Я не твоя, – напомнила ему Корвина, слегка запыхавшись и всерьез преисполнившись ярости. – И ты не имеешь права это решать.

Уголок его рта дрогнул, и Вад припал к ее губам в свирепом поцелуе, отчего ее пульс забился чаще, а затем опустил руки.

– А Мо имеет право решать?

Корвина была в считанных секундах от того, чтобы совершить что-то непоправимое.

– Выпусти меня.

Он снова приник к ее губам в настойчивом поцелуе.

– У тебя вкусная помада. Гранат? – размышлял он, облизывая влажные губы. – Сотри ее с меня.

Корвина уставилась на небольшое фиолетовое пятно, оставшееся на его губах от помады, и, взбесившись от противоречивого поведения Вада, оттолкнула его и пошла прочь.

– Сам сотри.

Вот тебе и стойкая помада.

* * *

Он снова вошел в аудиторию как мистер Деверелл, а не Вад – дикий, необузданный мужчина, который, как она теперь знала, жил под этой холодной, сдержанной оболочкой. Казалось, он сочетал в себе две разные грани одного человека: публичный облик и скрытую натуру.

Его губы были привычного цвета без следов гранатовой помады.

Корвина испытала к нему легкую ненависть за то, что смотрел на нее как бы невзначай, будто вовсе не вкушал ее, не допрашивал, не обладал ей снова, в то время как у нее внутри царил полный кавардак. Но она, по всей видимости, тоже хорошо притворялась, потому что Джейд, сидевшая рядом с ней, ничего не подозревала и трещала про свой факультатив.

– Итак, – мистер Деверелл хлопнул в ладоши, привлекая всеобщее внимание, и присел на стол. – В этом семестре вы должны изучить одну пьесу и одно произведение классической прозы. Я дам вам варианты на выбор в обоих жанрах.

Мистер Деверелл спрыгнул со стола, снял колпачок с маркера и, разделив доску на две части вертикальной линией, левой рукой написал на каждой заголовок большими жирными буквами.

ПЬЕСА

КЛАССИКА

Затем снова вернулся к левому столбцу и написал под «ПЬЕСОЙ» четкими размашистыми буквами:

МАКБЕТ

ДОКТОР ФАУСТ

Он повернулся к студентам и постучал маркером по первому названию:

– Трагедия о политических амбициях и стремлении к власти. – Постучал по второму названию: – Трагедия о человеке, продавшем душу дьяволу в обмен на знания.

Девушка по имени Рия с первого ряда, которая всегда поднимала руку, вновь ее подняла.

– А почему обе – трагедии, мистер Деверелл?

– Я из тех парней, что любят трагедии, – ответил он с невозмутимым лицом, и Корвина хохотнула, но тут же зажала рот рукой, едва к ней устремился его взгляд, как и взгляды всех студентов в аудитории.

– Вы считаете это забавным, мисс Клемм? – спросил мистер Деверелл с непроницаемым выражением лица.

Корвина почувствовала, как краснеет под устремленными на нее взглядами, и потупилась в тетрадь, желая исчезнуть, чтобы все попросту вернулись к занятию и перестали ее замечать.

– Я задал