Время жить - 3. Осколки мира. Часть 1 - Мила и Виктор Тарнавские

В этом проекте Маэ познакомилась и даже сблизилась с дочкой самого управителя всей планеты, принца Ларнэона.

– С принцессой?

– Тогда у нее был титул на ступеньку ниже. Но главное, что они поддерживают эту связь. Даже сейчас, когда принцесса Кээрт улетела в Метрополию и стала там невестой племянника Императора принца Кэноэ! У Маэ есть прямой выход на Императорский Дом!

– Как у нас когда-то говорили, до бога высоко, до царя, то есть, Императора, далеко.

Братец Хо, очевидно, хотел что-то возразить, но тут в бокс с шумом ворвался Жабыч. С палкой в руке.

– Вижу, вы уже выросли и вытянулись, большие длинные червячки! Или вы уже освоили мелкое колдовство и решили приказать машине самой подготовить себя к дороге?

– А почему это мы вдруг стали червячками? – возмутился Илья. – Вы же раньше называли нас не личинками, а птенчиками!

– Потому что рожденный ползать летать не должен! А вас куда понесло на крыльях лихого ветра?!

– Наставник, это серьезно, – вдруг негромко произнес Братец Хо. – Вчера мы услышали много нового и важного. И хотели бы обсудить это не только между собой, но и со старшими.

– Не здесь и не сейчас! – отрезал Жабыч, в подтверждении сердито стукнув палкой по полу. – Дорога впереди дальняя, тогда и обсудим. Конечно, если вы, два червянчика с крылышками, сегодня все проверите, отладите и заправите, как подобает!

И вновь перед ними бежала вдаль дорога. Лисуу шла ровно и ходко несмотря на тяжелый груз металлоизделий, словно и в самом деле соскучилась по работе.

Интересно, какая работа ждет их впереди? Илья подозревал, что это будет в немалой степени зависеть от последствий позавчерашних встреч. Он только что закончил доклад о разговоре с Этреагом и Маэланн, придержав пока кое-какую информацию и не высказав никаких своих оценок или предложений.

Жабыч пока молчал. Кажется, его немного перегрузило.

– Видать, где-то пригорело у лоокхов, и полетели их перья во все стороны, – наконец отмер он. – То, что они дадут какие-то послабления, сомнений нет. Сейчас, через год или через два, но дадут, никуда не денутся. Но нас это почти никак не коснется.

– Почему?

– Потому что, глупый ты птенец с едва прорезавшимися крылышками, что лоокхов беспокоит, в первую очередь, комбикорм. Они сами тебе об этом сказали. А что творится по эту сторону границы, устраивает всех. Лоокхи распоряжаются, боссы управляют, шныри с потомственным гражданством шныряют, вуры повинуются, а все прочие – вкалывают. И этот порядок не изменится, что бы ни случилось где-то в звездных далях.

– То есть, вы считаете, что обо всем услышанном надо забыть? – уточнил Илья.

– Вы – забудьте! И завяжите свои длинные тоненькие язычки на мертвый узел! Это покушение на устои, вам его не простят ни те, ни другие. Но совсем забывать нельзя. С вами говорил Хозяин Этреаг – один из немногих лоокхов, чьим словам можно верить. Вторую же привела с собой Ние, а она обычно знает, что делает… В общем, буду думать тяжелую думу о том, кому ваши слова можно передать дальше. Эх, как бы пригодился здесь наш командир!

– Какой он был? – заинтересовался Илья. – Расскажите хотя бы немножко о нем!

– Ты слегка напоминаешь мне его. Может, когда-нибудь ты даже станешь на него похожим, если Хозяйка Судьба позволит тебе опериться и стать на крыло… Он был славный воин и великий мастер на всякие придумки. Его звали Бон Де Гра, и это имя гремело над всем Дуоминаем! Никогда не произносите его вслух, особенно, здесь. Потому что еще живы те, кто помнит, и те, кому ни в коем случае нельзя напоминать. Он считал, что с лоокхами можно и нужно договариваться… Иногда у него даже получалось. Но, говорят, он попался им в самом конце, и с тех пор его никто не видел живым…

Уши Жабыча печально поникли. Илье тоже взгрустнулось. Такой кронт и им сейчас был бы крайне полезен.

– Однако вы мне кое о чем напомнили, птенцы. Хон, километров через пять надо будет свернуть на второстепенную дорогу. А еще лучше, остановись и пусти меня за руль. Надо навестить одно особое местечко.

Илья был готов к тому, что им придется колесить до вечера, но они добрались до цели всего лишь за полтора часа. Старая разбитая дорога с многочисленными трещинами и проплешинами в покрытии привела их в давно заброшенную промзону, от которой остались только развалины, густо поросшие всевозможной растительностью. Над местностью господствовал оплывший от времени террикон, на котором выросли не только кусты, но и большие деревья.

– Лоокхи когда-то здесь что-то добывали, но уже никто не помнит, когда это было и чем именно они занимались. Сюда перестали лазить в поисках чего-то ценного, что они могли забыть, еще во времена моего деда, – сообщил им Жабыч, ставший каким-то тихим и задумчивым. – Я сейчас пойду впереди, буду проверять дорогу. А ты, Хон, следуй за мной.

Медленно двигаясь вслед за наставником, Братец Хо объехал несколько ям и завел трейлер на территорию бывшего хозяйственного двора с неплохо сохранившимися остатками построек. Там он загнал машину под широкий немного покосившийся навес.

– Дальше не проехать. Здесь нам бы не помешали крепкие крылья, но раз вы их еще не отрастили, будем идти пешочком. Смотрите внимательно под ноги, тут водятся змеи. И старайтесь ступать по твердому, чтобы оставлять меньше следов, – снова стал распоряжаться Жабыч.

Сам он по-прежнему шел впереди, исполняя роль проводника.

Они вышли со двора и прошагали больше километра по бывшей улице, где кое-где еще сохранилось твердое покрытие. Так они очутились в месте, где раньше находился рабочий поселок. В зарослях виднелись развалины домов, когда-то образовывавших аккуратные кварталы.

Жабыч медленно шел, оглядываясь по сторонам.

– Нет, это еще не здесь, и это не здесь, – сосредоточенно бормотал он. – А вот тут сворачивайте за мной.

Распугивая местных кузнечиков и мелких бабочек, в изобилии обитающих в высокой траве, они обогнули бывшее здание, которое даже сейчас выглядело крупнее остальных. Подойдя вплотную к остаткам торцевой стены, Жабыч раздвинул палкой кусты. За ними обнаружился темный проем. Нагнувшись, он собрал с земли несколько камешков и так, всей горстью, зашвырнул их вниз. Послышался дробный стук, но больше снизу не донеслось ни звука.

– Это хорошо. Значит, там никто не поселился, – удовлетворенно заметил он, доставая из