Большой, маленький - Джон Кроули

НА ХОЛМЕ Джордж сказал, что ему определенно не хочется оставаться в комнате, он всегда выходил на воздух, даже если день был не очень подходящий для этого. Смоки пришлось надеть шляпу и галоши, взять палку и отправиться с ним на прогулку на холмы. Дринквотер проложил на холм пешеходную дорожку и даже местами выложил ее камнем и устроил смотровые площадки в самых привлекательных местах. На самой вершине был установлен каменный столик и можно было позавтракать, одновременно наслаждаясь расстилающимся видом. - Никакого завтрака,- сказал Джордж. Дождь прекратился. Казалось, он сделал остановку и завис в воздухе. Они поднялись по тропинке, которая вилась между деревьями, верхушки которых виднелись внизу в ущелье. Джордж восхищался серебристыми каплями, дрожавшими на листьях и ветках деревьев. Смоки указал на странную птицу - он знал названия многих, даже самых необычных птиц. - Не может быть,- сказал Джордж,- как она сюда попала? - Американский вьюрок,- отозвался Смоки.- Хорошо, хорошо. Он вздохнул. - Ему придется нелегко, когда наступит зима. - О боже, действительно. - Я не знаю, но мне здесь еще тяжелее. У меня нет никакого... Иногда по вечерам мной овладевает такая меланхолия. Джорджу показалось, что в глазах Смоки блеснули слезы. Джордж глубоко вздохнул, наслаждаясь мокрым после дождя лесом. - Да, это плохо,- сказал он счастливым голосом. - Вы столько времени проводите в доме,- сказал Смоки,- вы общаетесь только между собой. И в доме столько людей, что иногда кажется, что вы можете поранить друг друга. - В этом доме? Да там можно потеряться на много дней. На много дней. Он вспомнил полдень, похожий на этот, когда он был еще ребенком, и поднялся сюда же на Рождество со своей семьей. В ожидании этого утра, он искал в доме какой-нибудь укромный уголок, который, как он знал, должен был где-то быть, и вот на третьем этаже он потерялся. Он спустился вниз по какой-то странной и очень крутой лестнице и оказался где-то среди странных комнат: сквозняк раскачивал пыльные гобеленовые занавеси в гостиной и это делало их похожими на привидения, звук его шагов гулко отдавался за спиной и казалось, что кто-то преследует его. Потеряв лестницу, по которой пришел сюда, он закричал, потом нашел другую; выдержка уже совсем оставила его, когда где-то далеко он услышал голос матери, которая звала его. Он побежал, крича и открывая все двери подряд, пока, наконец, не открыл высокую аркообразную дверь, какие бывают в церкви, и не оказался в ванной комнате, где принимали душ его двоюродные братья. Они сели на скамейку, устроенную на узловатом наклоненном стволе дерева. Необъятная серая даль простиралась перед ними сквозь голые ветки. Они могли разглядеть лежащие сырым пятном вдалеке земли соседнего графства, временами был слышен шум грузовиков, похожий на дыхание огромного монстра. Смоки указал пальцем на голову гидры, которая выползала из-за холма и потом резко остановилась. Это были ярко-желтые, спящие на листьях гусеницы. Они не могли подползти ближе, в их мускулах никогда не хватило бы силы проползти вокруг всех пяти городков Эджвуда. Смоки знал это. - Не спрашивайте меня, откуда я это знаю,- сказал он. Но мысли Джорджа Мауса были заняты совсем другим. Он обдумывал проект, в котором бы все здания, в основном пустующие, в квартале, который принадлежал его семье в городе, могли быть объединены и укреплены огромной, неприступной стеной, наподобие той, которая окружала средневековые замки, а внутри этого укрепления цвели бы сады. Постепенно дома и строения могут быть разрушены и все пространство, занятое, садами, можно превратить в пастбище или ферму. Там можно будет выращивать все что угодно и пасти коров. Нет, овец. Овцы поменьше и не такие привередливые в пище. Они давали молоко, а мясо маленьких козлят можно было употреблять в пищу. Джордж ни разу не убил никого размером больше, чем таракан, но однажды он попробовал мясо молодого козленка на званном обеде. Он не расслышал слов Смоки, хотя прислушивался к тому, что он говорил. - О чем ты говоришь? Что происходит в действительности? - Ну, хорошо. Вы знаете, что мы все защищены,- неопределенно произнес Смоки, ковыряя темную землю концом своей палки.- Но всегда есть что-то, чем следует заплатить за эту защиту, вы согласны? Сначала он ничего не понимал. Хотя он и знал, что какая-то плата должна быть, его охватило чувство неопределенности, как будто кто-то занимался вымогательством и большое жертвоприношение означало, что кредиторы удовлетворены, или что гоблины, присутствие которых он ощущал, заглядывают в окна или разговаривают в дымоходах, собираются группами под карнизами и скребутся в верхних нежилых комнатах. Он чувствовал, что они напоминают ему о своем существовании, о неоплаченном долге, о невостребованной дани, что они имеют законные права, но он не мог определить, какие именно, в чем их интерес. А Джордж в это время обдумывал план представления основ теории архитектуры /он прочитал об этом в популярном журнале и это произвело на него большое впечатление/. Он похлопал Смоки по плечу и сказал: - Ну и как? Как у тебя дела? - О Святой Иисус,- выдавил из себя Смоки, поднимаясь,- ведь я рассказал тебе все, что можно. Я мерзну. Держу пари, что сегодня ночью будет мороз, должно быть, на рождество выпадет снег. На самом деле он знал, что выпадет снег - передавали сводку погоды. - Пойдем-ка, выпьем по чашечке какао.

КАКАО С БУЛОЧКОЙ Какао было горячим и темным с шоколадными пузырьками по краям. Зефир тетушки Клауд шлепнулся в чашку с какао и поворачивался и пузырился там, растворяясь от удовольствия. Дэйли Алис научила Тэси и Лили осторожно дуть на горячий напиток, поднося его ко рту и смеясь над коричневыми усами на лицах девочек. Тетушка Клауд умела сварить какао без пенки, хотя Джорджу было все равно, хотя его мать всегда варила какао с пенкой. - Возьми еще булочку,- сказала Алисе Клауд.- Съешь парочку,повернулась она к Джорджу. - Ты не справишься,- сказал Джордж. - Я тоже так думаю,- ответила Алис и откусила кусочек булочки,- я терпеливая. - На этот раз будет мальчик. - Нет,- по секрету шепнула она,- еще одна девочка. И Клауд так говорит. - Не я,- вмешалась Клауд,- а карты. - Назовем ее Люси,- сказала Тэси,- Люси Энн и Энди Энн де БамБам Барнейбл. А у Джорджа два уса. - Кто отнесет какао Софи? - спросила Клауд, ставя чашку с какао и положив булочку на старинный японский поднос, на котором был изображен сказочный эльф с серебряными волосами. - Позвольте мне,- отозвался Джордж.- Кстати, тетушка Клауд, не погадаете ли вы мне на картах. - Конечно, Джордж. Думаю, что здесь о тебе тоже кое-что есть. - А теперь я отправлюсь, если, конечно, я смогу найти ее комнату,Джордж захихикал. Он осторожно взял поднос, стараясь, чтобы не дрожали руки. Софи проснулась, когда он, распахнув коленом дверь, вошел в ее комнату. Он стоял без движения в комнате, вдыхая аромат напитка и надеясь, что она никогда не проснется. Было так странно почувствовать вновь юношеское волнение - слабость в дрожащих коленях и сухость во рту, все это он связывал с видом Софи, лежащей в домашнем платье на раскрытой постели. Одна ее длинная нога выскользнула из-под одеяла и пальцы смотрели прямо на дверь, как будто намекая на назначение одного из двух китайских тапочек, которые выглядывали из-под сброшенного на пол кимоно; ее нежные груди во сне выскользнули из расшитой сорочки и легко поднимались и опускались, слегка вздрагивая, в такт дыханию. Пока он пожирал ее взглядом, она казалось, почувствовала это и, не просыпаясь, повернулась на бок и положила под щеку сложенные лодочкой руки. Она сделала это с такой невыразимой прелестью, что это ее движение заставило его издать сжатый крик или смешок, но он быстро взял себя в руки и поставил поднос на столик, заставленный бутылочками с лекарствами и смятыми рецептами. Он тронул большой альбом, лежавший на ее кровати и в этот момент она проснулась. - Джордж,- нисколько не удивившись спокойно сказала она и потянулась, наверное думая, что она еще спит. Он мягко приложил руку к ее лбу. - Привет, котик,- сказал он. Она лежала среди таблеток и микстур с закрытыми глазами, продолжая дремать. Потом она слабо ойкнула, привстала, села на колени и окончательно проснулась. - Джордж! - Тебе лучше? - Не знаю, я спала. Это мне какао? - Да. Что тебе снилось? - М-м-м, что-то хорошее. Я проголодалась, пока спала. Ты не хочешь есть? Софи вытерла рот кусочком розовой ткани, которую она выудила из коробки лоскутов. - Мои сны были о далеком прошлом. Я думаю, что, наверное, из-за этого альбома. Нет, нет, тебе нельзя.- Она взяла альбом у него из рук.Здесь грязные картинки. - Грязные? - Это мои фотографии, сделанные много лет назад.- Она улыбнулась, откинув голову назад жестом, присущим всем Дринквотерам и посмотрела на него сонными глазами. - А что ты здесь делаешь? - Я пришел навестить тебя,- сказал Джордж; однажды он уже видел ее и знал, что это была правда. Она не обращала внимания на его вежливость, казалось, она забыла его или вспомнила неожиданно о чемто еще более важном. Ее рука, державшая чашку с какао замерла, не донеся напиток до рта. Потом она медленно поставила чашку, глядя на что-то такое, что он не мог увидеть. Она с трудом оторвалась от видения, рассмеялась быстрым испуганным смехом и крепко сжала руку Джорджа, как бы пытаясь удержать себя. - Это все сны,- сказала она, изучающе вглядываясь в его лицо,- и лихорадка.