Власть Маргариты - Кейт Ринка

  - Смело и похвально, - ответил он девушке. - А теперь скажи мне, Ян, что ты ждешь от меня?

  - Мудрости. Я впервые пришел к тебе с просьбой о помощи и искренне надеюсь, что ты поймешь меня.

  - Ты хочешь у меня попросить за свою волчицу?

  - Да. Она дорога мне, и она признает свою вину, она примет от меня любое наказание, каким бы оно ни было.

  Алиса метнула на него испуганный взгляд, в котором вскоре отразилось показное смирение.

  - Ты понимаешь, какая это наглость с твоей стороны? - спросил его Серафим. - В эту ночь я потерял десятки своих подопечных. Единственное наказание, которое может быть для твоей волчицы - это смерть или вечная мука.

  На лице Яна заиграли скулы, а рука сжала ладонь девушки в немом жесте, который давал понять, что он так просто ее никому не отдаст. Серафим это прекрасно понимал, а так же понимал и то, что стоит оборвать жизнь Алисы, и бунта оборотней не миновать, который возглавит сам Ян. Потому, для него было вполне выгодным согласиться с просьбой Яна и тем самым обеспечить его покорность.

  - Я скорблю о твоих погибших вместе с тобой так, как способен это прочувствовать, - сказал ему Ян. - Но я даю тебе слово, что буду у тебя в долгу, если ты нам поможешь. Ты прекрасно знаешь, чего мне стоит просить тебя об этом, а также знаешь, что свое слово я всегда держу. Так что ты ответишь на это?

  - Прежде чем ответить, я хочу послушать, что мне скажет Алиса на вопрос - почему она это сделала?

  - Я не собираюсь тут откровенничать, - произнесла девушка, вызвав тем самым вспышку гнева своего вожака, который сжал ее руку до боли так, что она вскрикнула. - Могу только сказать вам Серафим, что если вы когда-нибудь по-настоящему любили, испытывали ревность и боль, и были когда-нибудь чужим рабом, игрушкой в руках монстров, то вы меня поймете.

  Серафим выслушал с пониманием, и его ничуть не смутило сравнение их с монстрами, ведь так оно, по сути, и было. Пока он выдерживал паузу, Инди повернула голову и шепнула ему на ушко:

  - Я вижу любовь в ее глазах, но она несчастна, а несчастная любовь способна толкать на неоправданные безумства. Мне жаль ее.

  Взяв ее руку в свою, он поднес ко рту и поцеловал изящные пальчики.

  - Ты хочешь, чтобы я помог ей? Несмотря на то, что она сделала?

  - Я хочу, чтобы ты дал им еще один шанс.

  Снова коснувшись ее руки губами, Серафим прикрыл глаза, побоявшись показать кому-то свои эмоции, которые не поддавались контролю. Только Богу и Дьяволу было известно, как он счастлив теперь иметь возможность ее касаться, и был готов выполнить любой ее каприз, лишь бы она была довольна. Тем более, если ее каприз соответствовал его решению.

  - Хорошо, Ян, я помогу вам. Отведи Алису вниз и закрой в комнате, пусть ожидает своего наказания. С остальным решим после.

  Ян с девушкой поднялись.

  - Благодарю, Серафим. Я у тебя в долгу, - сказал ему Ян, прежде чем выйти.

  И наконец, Серафим остался наедине с любимой женщиной.

  Александр

  Люди... Они как тараканы - живучие и постоянно путаются под ногами. В них столько страха и напыщенного величия своего "я", что на них противно смотреть. Они так часто притворяются, что порой сами забывают, какие же они на самом деле. И лишь единицы из них достойны внимания вампира. Моего же внимания достойны и того меньше, в отличие от самих вампиров. Но мы - те же люди, коими когда-то были, и я по себе знаю, как приятно об этом забывать, и как неприятно, когда об этом забывают люди.

  Оставив Маргариту с рассветом, я отправился к Серафиму, чтобы помочь ему утихомирить людской сброд. Почему? Потому что мне самому не нужна была паника, которая могла привести к неблагоприятным последствиям. Если шумиха дойдет до других Первородных, они могут обратить внимание на этот город, в котором живет моя Маргарита, что мне было не нужно. Но к моему приятному удивлению, к моменту моего прихода Серафим решил большую часть сегодняшних задач. Городу в предрассветный час выпала передышка, перед новым вдохом возмущений.

  - Мне кажется, или ты слегка рассеян? - спросил я Серафима, сидя в кресле в его кабинете.

  - Возможно.

  - Отчего, если не секрет?

  - Извини, Александр, я благодарен тебе за желание помочь, и, тем не менее, не намерен из-за этого обсуждать с тобой свое состояние.

  - В тебе дерзости гораздо больше, чем ты весишь.

  Серафим устремил на меня взгляд, наткнувшись на мою холодную ухмылку.

  - Я служу тебе, Первородным и своей расе, я стараюсь делать для вас все возможное, так чего еще ты от меня хочешь? Может дружелюбности?

  Я рассмеялся искренним смехом.

  - Отнюдь, мне просто любопытно, что тебя так изменило.

  - Ты любил когда-нибудь? По-настоящему.

  - Я люблю сейчас.

  - Сомневаюсь.

  - Ах, что я слышу? Снова дерзость?

  - Нет, я говорю вполне серьезно. Ты готов хоть чем-то пожертвовать ради Маргариты? Или хотя бы что-то сделать ради нее?

  - Разве только этим измеряется это чувство? И не надо мне говорить, что я ради нее ничего не сделал. Ради нее еще в здравии те, чьи муки я жажду.

  - Искренность, щедрость, доброта, самопожертвование - этим и измеряется любовь. Прости, но я сомневаюсь, что в тебе это еще осталось.

  - Ты забываешься, мой юный друг, - сказал я Серафиму с оскалом на лице. - Я прожил гораздо больше тебя, и прекрасно разбираюсь в том, что сейчас чувствую.

  - Тогда ответь мне на простой вопрос - почему же тогда ты не в состоянии понять то, что меня так изменило?

  Мой взгляд наполнился холодом.

  - Разве, ты сам не можешь ответить на этот вопрос?

  - Почему же? Могу. Ты отказываешь принимать это чувство со всеми вытекающими, ты пытаешься его контролировать, потому что опасаешься, что оно изменит и тебя. Но поверь - в этом одни плюсы. Любимая женщина всегда делает мужчину лучше.

  - Как странно, пока я вижу, что править ты стал хуже.

  Серафим замер, будто я плеснул ему в лицо яд, и его реакция была вполне объяснима. Первородный засомневался в его правящих качествах - это ли не повод?

  - Ты злишься, что я увидел суть твоего опасения? - спросил меня смелый наглец.

  - Еще нет, но если будешь продолжать умничать в том же духе, то вполне могу и разозлиться.

  - Хорошо, тогда сменим тему и поговорим об Алисе и Яне. И хочу сообщить тебе, что я заключил с Яном договор, что позабочусь о безопасности Алисы, пока она будет нести наказание и после него. В связи с этим, прошу тебя не трогать ее и оставить это дело мне, а если твоя милость будет так благосклонна, то также помочь. И для этого у меня есть веское основание - ее смерть повлечет за собой вполне предвиденные и совершенно ненужные нам последствия, потому что Яна, а вместе с ним и его оборотней, уже ничего не будет удерживать от бунта. А оборотни нам сейчас нужны союзниками и помощниками, а не врагами.