Проект Атман - Кен Уилбер

Ужас смерти, реакция против Танатоса. Но какова же в точности природа этого Танатоса? Что он означает в предельном смысле? Может быть, мы сумеем дать на это простой ответ.

Мы видели, что нигде нет никаких радикально отдельных сущностей, что граница между субъектом и объектом, в конечном счете, иллюзорна. Следовательно, эту границу между самостью и другим приходится постоянно воссоздавать в каждый текущий момент — по той простой причине, что она вообще не является реальной. В то же время, простая сила реальности, «тяга» Целого, в каждое мгновение пытается прорвать эту границу. И этой силой является Танатос. Пока индивид постоянно воссоздает свои иллюзорные границы, реальность столь же постоянно устраивает заговор, чтобы их разрушать.

Таков Танатос, и его действительным значением является трансценденция. Танатос — вовсе не сила, пытающаяся низвести жизнь до неорганической материи (такова, как мы еще увидим, сила «инволюции»), не навязывание повторяемости, не гомеостатический принцип и не желание самоубийства. Танатос есть сила шуньяты — сила и побуждение к трансцендированию иллюзорных границ, — но для самости, которая не хочет или не может отказаться от них (на любом уровне), он выглядит как угроза буквальной смерти и физической смертности.

Дело в том, что всюду, где есть границы, Танатос глубочайшей Природы человека в каждое мгновение действует так, чтобы убрать эту границу или принести ее в жертву. Пока есть граница, есть и Танатос. И индивидуум либо подчинится Танатосу, жертвоприношению и трансценденции, либо должен будет найти что‑то еще, что можно сделать с этим желанием смерти, влечением к самопожертвованию. Как я попытался доказать в книге «Вверх от рая» [427], все, что есть гнусного в человеческих делах, что характеризует человека, как самого коварного из зверей, позорит его, как массового убийцу и мучителя, проходит под рубрикой подмены жертвоприношения. Это прекрасно объясняет формулировка Отто Ранка, подытоживающая все, что мы могли бы сказать по данному поводу: «Страх смерти «эго» ослабляется убийством другого, принесением в жертву другого; ценой смерти другого покупается свобода от наказания умиранием, от убийства тебя самого» [25]. Фрейд сказал: «Желание убивать заменяет желание умереть», а Беккер подытожил это как «жертвоприношение тела другого в качестве выкупа за собственную смерть» [26].

Отметим, что отрицание смерти (и отыскание заменяющих жертвоприношений) есть часть проекта Атман, мы называем ее негативной стороной — «негативной» стороной попытки вернуть себе сознание Атмана. Мы видели, что сразу после рождения самости из изначальной Целостности она сталкивается с двумя главными влечениями: увековечивать собственное иллюзорное существование (Эрос) и избегать всего, что угрожает ей уничтожением (Танатос). С позитивной стороны (это вовсе не означает «с хорошей стороны», а означает «со стороны Эроса», подобно положительному полюсу магнита), она ищет все виды суррогатных удовлетворений, претендующих на исполнение ее желания быть бесконечной, космоцентрической, всемогущей, героической, богоподобной. С негативной стороны (стороны Танатоса), она экранирует или вытесняет все, что угрожает смертью, исчезновением, трансценденцией, освобождением — и затем создает замещающие жертвования. И мы говорим, что оба эти влечения — подменять удовлетворение и подменять жертву — являются формами проекта Атман, потому что обоими, в конечном счете, движет верная интуиция о собственной бесконечности и вечности. Но эта интуиция искажается ее применением к ощущению отдельной самости, которая абсолютно конечна и смертна.

Таким образом, Эрос — желание большей жизни, желание обладать всем, быть центром космоса — движется верным интуитивным чувством, что человек, в действительности, является Всем. Но, будучи приложенной к отдельной самости, эта интуиция извращается в желание обладать Всем. Вместо бытия всем, человек просто желает иметь все, что составляет основу всех замещающих удовлетворений. Это ненасытная жажда в душе всех отдельных самостей, позитивная сторона проекта Атман, и ее утолит только Атман.

Точно так же, отрицание смерти (сторона Танатоса или негативная сторона проекта Атман) основывается на правильном интуитивном чувстве, что собственная предсущая Природа человека является действительно безвременной, вечной, бессмертной за пределами всех форм. Но когда эту интуицию безвременности применяют к отдельной самости, она извращается в желание просто жить вечно, бесконечно продолжаться, избежать смерти навсегда. Вместо того чтобы быть безвременным в трансценденции, индивид подменяет это желанием жить всегда. На место вечности он подставляет отрицание смерти, стремление к бессмертию и замещающие жертвоприношения. И это снова негативная сторона проекта Атман: горькое бессмертие вечного отрицания смерти.

Таким образом, ощущение отдельной самости пребывает под властью проекта Атман — попытки вновь обрести изначальную Целостность такими путями, которые заведомо препятствуют этому и навязывают символические заменители. Вместо того чтобы найти истинную Целостность, она движима заботами о простом существовании: Эрос побуждает ее продлевать свою псевдоотдельность, а Танатос вовлекает ее в смерть и в страх смерти. И битва Жизни против Смерти, Эроса против Танатоса, становится сверхбитвой, фундаментальной тревогой и дилеммой, неотъемлемо присущей всем отдельным самостям, — первобытным состоянием страха, которое устраняет только истинная трансценденция в Целостность.

Объективный аспект

Это подводит нас к последнему из главных аспектов проекта Атман: отдельная самость, претендующая и притязающая на бессмертие и космоцентричность, в той или иной степени обязательно терпит неудачу в своих попытках достичь этой цели. Она неспособна полностью покончить с иллюзией, что она является стабильной, непрерывной, живучей и бессмертной. Джеймс выразил это в своих словах о том, что пугающий фон смерти никогда не покидает наши мысли, и посреди веселья мы видим оскал черепа [198]. Как только возникает отдельная самость, гнетущая атмосфера смерти становится ее постоянным спутником. Никаких компенсаций, защит или вытеснений не хватит, чтобы окончательно и полностью отгородиться от этого фонового страха. Ничто из того, на что способна обращенная внутрь самость, не может окончательно погасить это ужасающее видение, и потому привлекаются «внешние» или «объективные» факторы, чтобы помочь поддержать проект Атман, помочь смягчить ужас перед смертью и представить самость бессмертной.

Эти внешние факторы могут быть позитивными и негативными; могут служить Эросу и Танатосу. Индивид будет создавать или как‑то иначе приобретать целую уйму внешних или объективных потребностей, желаний, собственности, личных вещей, и т. п.; будет искать богатства, славы, власти, знания, и все это он склонен наделять либо бесконечной ценностью для себя, либо бесконечной притягательностью. Но поскольку по — настоящему люди хотят именно бесконечности, то все эти внешние, объективные и конечные вещи снова оказываются просто суррогатами. Они — объекты — заменители, так же как отдельная самость — это субъект — заменитель.

Опять же, у Юбера Бенуа есть удивительно точное высказывание о природе проекта Атман вообще и об объектах — заменителях в частности: «Человек только потому старается обожествить самого себя в мире времени, что не ведает о своей реальной божественной сущности [Атман]. Человек рождается сыном Божьим, всецело причастным к природе Высшего Принципа Вселенной; но он забыл о своем происхождении, иллюзорно убежденный, что является лишь этим ограниченным и смертным телом, которое воспринимается его чувствами. Беспамятный, он страдает от иллюзорного чувства своей покинутости Богом (тогда как в действительности он сам и есть Бог), и суетится в мире времени в поисках подтверждений своей божественности, которых он там найти не может…» [27]. Поскольку человек забывает и даже отрицает Бога, хотя по — прежнему интуитивно Его чувствует, он «суетится в мире времени» в поисках объектов — заменителей и в то же время пытается внутренне обожествлять самого себя (субъект — заменитель). Оба вида манипуляции неизбежно вытекают из утраты того радикального Единства, которое лишь одно является Полнотой.

Итак, у проекта Атман есть два аспекта — субъективный и объективный, и две стороны — позитивная и негативная, Эрос и Танатос (все эти четыре начала полностью перемешиваются: вы можете иметь субъект и объект Эроса, субъект и объект Танатоса). Но все они являются просто продуктом и функцией границы: везде, где на изначальную Целостность накладывается граница, эта Целостность выглядит, как субъект, противостоящий объекту, самость противостоящая другому. Затем эта субъективная самость желает вернуть изначальную Целостность (используя Эрос), но страшится своего собственного исчезновения (Танатоса). В качестве компромисса она организует проект Атман: относит к субъекту интуитивно воспринимаемые характеристики Целого и тем самым пытается заставить часть выглядеть, как Целое — космоцентрическое, бессмертное, отрицающее смерть. Субъект — заменитель, гоняющийся за объектами — заменителями, — и все ради желания Бога.