Пацан. Воин. Маг. Сражайся или умри! (СИ) - Супрунов Дмитрий

Сашка догадался, куда он клонит.

— Простите нас, но обещанного золота не будет, — быстро сказал Дуболоб, втянул голову в плечи и зажмурился.

— Эльфы всё сперли! — догадался Андрон. — Вот уроды!

— Да, уважаемый Неуловимый, — воспрял духом Дуболоб. — Вы правы, эти длинноухие уроды оставили в нашей сокровищнице только пыль, даже полки со стен пообдирали…

Сашка поморщился, у него были, конечно, кой-какие планы на обещанное золото. Расходов будет много, если и вправду флакончик храни стоит пятьдесят монет. Тут он заметил, что Андрон собирается что-то сказать и даже руку поднял, чтобы махнуть ею, типа, да ладно, ерунда какая. Он стукнул друга кулаком по коленке и прошипел:

— Молчи и грозно нахмурься!

У Сашки появилась идея, как можно использовать создавшееся положение для какой-нибудь выгоды. Да, гномов жалко. И эльфы их обокрали. И замок им еще восстанавливать после того, как в нём порезвился Дракон, по прозвищу Самогон.

Андрон закрыл рот и сдвинул брови. И, наверное, перестарался, потому как Дуболоб, взглянув на перекошенное лицо Неуловимого, резко побледнел, испаряя весь выпитый алкоголь из организма. Но силен был седобородый, недаром старейшина. Он поставил кубок на стол и гордо выпрямился.

«С таким лицом на казнь идут, — подумал Сашка. — Или с утра в алкомаркет за опохмелом».

Он поднялся. Задумчиво потер подбородок. Все за столом застыли, стало слышно, как у стены замка орут и переругиваются на десяток голосов строители, пытаясь как-нибудь присобачить на место выбитые ворота.

— В общем, так, господа гномы. Мы тут подумали, и я решил…

Он замолчал, желая подвесить паузу, которая добавила бы его словам веса. Но тут со стороны алхимической лаборатории, которую так и не потушили, донесся новый взрыв. Порыв ветра закинул в зал через проломленную крышу хлопья пепла и вонь серы. Черт с ней, с паузой, подумал Сашка, клиенты и так уже созрели.

— Золото мы вам прощаем! — громко сказал он.

Слитный выдох пронесся над столом, оказывается, всё это время никто из гномов не дышал.

— НО!

И снова все замерли.

— Мы пришли на помощь клану Кожаные Шапки по первому зову, так? Мы сражались, не жалея сил и здоровья, так? Андрон Неуловимый, вон, ранен. Димка, в смысле, Красный Дракон, чуть не надорвался в великой битве, неизвестно еще сколько поросят понадобится, чтобы он в себя пришел. Я тоже занозу себе в палец засадил…

«Так, что-то меня не туда понесло, коварная эта штука — медовуха, ближе к делу, Саша, добей их, пока тепленькие!»

— Поэтому мы рассчитываем на взаимообразное отношение к себе! Вы отдадите нам всю хрань, что у вас есть, это раз! На месте разрушенного храма Зады вы должны построить храм богини Греи, это два! Мы не запрещаем вам поклоняться вашему старому богу, как его там, Инвару, но и для Греи уж постарайтесь. И три. За нашу помощь клан Кожаные Шапки обязан по первому нашему требованию выставить три тысячи бойцов!

Гномы начали отмирать, переглядываться, кто-то первый робко кивнул.

— Мы согласны! — заявил Дуболоб на весь зал, старательно пряча радость в голосе. — Вся наша хрань — ваша! Богиня Грея была женой Инвара-Кузнеца, пусть и недолго. Но мы её всё равно уважаем, особенно наши женщины, поэтому храм будет. Сразу, как починим ворота!

— И крышу! — пискнул кто-то из-за дальнего конца стола. Сашка догадался, что тех, кто сидел близко к дверям, гулявший по залу крепкий сквознячок сдувал с лавок.

Дуболоб посмотрел в вечернее небо:

— Да! Ворота, крыша Дома Старейшин, потом храм Греи!

Сашка кивнул. Днём больше, днём меньше, потерпит богиня.

— И главное! — заявил Дуболоб. — Отныне ваши враги — это наши враги! По первому зову хирд придет туда, куда скажете, и встанет плечом к плечу с великими воинами в любой их битве!

И Дуболоб стукнул себя кулаком в грудь.

Тут же все остальные гномы повскакивали с мест и принялись колотить себя кулаками по кольчугам:

— Да! Будет! Так!

«Это они так клянутся, — понял Сашка. — Чуденько!»

А Андрон украдкой под столом показал другу поднятый вверх большой палец….

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Сашка шел по улице веселыми зигзагами. Луна давала достаточно света, плюс повсюду сновали гномы с факелами, продолжавшие разгребать завалы и вытаскивать прячущихся по всем щелям эльфов. Парень насвистывал на ходу, в голове приятно шумело, было легко и весело, как всегда бывает после хорошо выполненного дела.

Он шел проведать Красного Дракона. Может, уже выспался. В мешке за плечом лежал завернутый в большие листья салата жареный гусь, вдруг этот обжора опять проголодался.

Андрона с раздувшимся животом унесли на носилках в лазарет.

— Мне нужен врачебный надзор! — заявил он, а потом подмигнул и тихонечко шепнул другу. — Там такие медсестрички, у-у!

Сашка подошел к зданию таверны, где ярко светились окна — в общем зале выпивали и закусывали натрудившиеся за день гномы. Постоял, глядя в чистое небо, глотнул из прихваченной со стола фляжки. Вино хорошее, пьется, как компотик, но весёленькое, тра-та-ти-та-та!

Быстрая тень из-за угла таверны бросилась к нему. Он не успел и рот отрыть от удивления, как его стиснули тонкие, но сильные руки.

— Саша! Я так долго тебя ждала! Где ты ходишь? — услышал он жаркий шепот.

— Лафаэна! Я… ты чего здесь делаешь?

— Тебя жду, глупенький!

— Зачем? — вот же и правда, глупенький.

— Отец благословил меня! Сказал, что будет счастлив видеть меня вместе с таким великим кудесником! Вот!

Теплая нежная ладошка погладила его шею, и парень почувствовал себя также, как утром после заморозки рва. Ноги не держат, руки не поднимаются, голова кружится, а сердце бьёт по ушам, как шаманский бубен.

— Пойдем скорее со мной! Или ты не хочешь?

— Очень хочу, но…

Лафаэна закрыла ему рот поцелуем, нежным и в тоже время таким жарким, требовательным и жадным, что все слова забылись, улетели, выветрились… Он даже не заметил, куда она привела его, понял только то, что там было очень темно.

Его руки стали его глазами, он смотрел и не мог налюбоваться, изучая жаркое и стройное тело девушки, приникая губами к её губам, которые с каждым поцелуем становились только слаще. И мягче.

Он не думал о том, что делает и правильно ли делает. В тот момент всё казалось, да и было, правильным. Всё получалось само собой, легко и естественно. И её смущенный смех, и удивленный вздох, и закушенная от мгновенной боли губа, и восторженное облегчение от того, что в итоге всё получилось, как надо. А потом благодарность её нежных касаний, и чувственность её крепких объятий, и поток каких-то глупых, беспорядочных, смешных слов, которых и он, и она, оказывается, знают так много и которые так важно сказать именно сейчас, захлебываясь благодарными поцелуями и наполняя друг друга нежностью и теплом…

Оле, оле, оле или коррида в лесу

— Не, парни, зря мы на это дело подписались, точно вам говорю, — вздохнул Андрон. — Одни убытки от Барак, так его, Дура.

Небольшой караван из двух телег и десятка «реальных кабанов» не спеша пылил по дороге. Куда? Они надеялись, что в сторону Ляйлека, а куда на самом деле — боги знают. Тут же ни карт приличных, ни навигатора завалящего.

Им сказали — двигайте на северо-запад, Ляйлек где-то там, вот тебе и весь гугл-мап.

Андрон был сильно не в духе. Он сидел на передней скамье телеги рядом с Кабаном, который делал вид, что управляет лошадью. И пытался точить короткий кривой нож. Нож не точился.

Отвратительное настроение парня было напрямую связано с тем, как он провел минувшую ночь. Вместо того, чтобы мило пообщаться с симпатичными гномессами из лазарета, он полночи играл в карты с теми гномами, что таскали его на носилках.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

В итоге выиграл короткий тупой нож, который, гад, затачиваться не хотел ни в какую. И проиграл пять золотых! О чем он утром рассказал Сашке, обвиняя того в своем проигрыше. Это же Сашка должен был играть с гномами и раздеть их до нитки! А его не смогли найти, как ни искали…