Подаренная Луной - Салиева Александра, Анастасия Пырченкова

— Знаешь, несдержанной и без этих своих закидонов с рамками дозволенного ты мне нравишься куда больше, — протянул окончательно обнаглевший Белов.

— А знаете, у этой вашей Эвелины никаких рамок вообще не существует, так что идите, выражайте свою симпатию ей. Ей-то оно в любом случае нужнее, — фыркнула я всё так же раздражённо.

— Да? Тогда нам, пожалуй, и правда, стоит вернуться к ней поскорее, — снисходительно парировал мужчина, продолжая смотреть на меня как-то по-новому и улыбаться ещё радостней.

Естественно, никакого повода хотя бы для мало-мальской радости лично я не видела.

— Да вам и отходить от неё не стоило, — гневно прищурилась, уперев руку в бок.

Добавила бы ещё что-то вроде: «Так что и вали откуда пришёл, не мешай мне тут упиваться своим горем и дальше страдать в условно гордом одиночестве», но слова застряли в горле. Я и так слишком много болтаю.

— Чтобы ты потом снова изводила и себя, и меня тупой моралью и ревностью? — раздражённо отозвался он, и снова будто мысли прочитал. — Нет уж, мышка, в зал мы вернёмся вместе. И домой мы тоже поедем вместе, — рука на моей талии сжалась почти до боли. — Ну как только со сделкой всё решим. А пока решаем, ты, так и быть, можешь выбрать направление маршрута: к тебе или всё же ко мне. И вот только попробуй мне сейчас хотя бы заикнуться, что ты против, клянусь, Эри, я закину тебя на плечо и прям так пойду через весь ресторан, сперва к столику, где усажу тебя к себе на колени, и ты просидишь на них до конца вечера, пока я буду нагло тебя трогать под столом, как мне вздумается, а потом, снова закинув на плечо, мы с тобой пойдём на стоянку. Да-да, опять через весь ресторан. Но в этом случае можешь забыть о выборе. Будешь ночевать со мной там, где я скажу и как захочу. Я ясно выражаюсь, Эр-рида? — рычаще протянул моё имя напоследок, сверля меня не менее гневным взглядом, что я сама до этого.

Ясно-то ясно…

Чего тут неясного?

Вот только…

— Ревностью? — переспросила. — Тупой моралью? — бросила уже в открытом негодовании. — Ну, знаете ли, Владимир Николаевич... — подражала губы, так и не договорив.

А смысл перед ним распинаться? Он ведь уже всё сам, как всегда, решил. Не переубедишь. Да и брошенная им угроза в случае моего неповиновения… Если вспомнить ситуацию с его рубашкой и тем злосчастным платье — не сомневалась вовсе, что он поступит ровно так, как обозначил. Хотя бы для того, чтобы позабавиться за мой счёт, в очередной раз проучив свою ассистентку.

— Знаю, — кивнул мужчина, отстранившись. — И ты знаешь. Поэтому и не споришь. Уже прогресс. В таком случае, прошу, моя леди, — слегка поклонился, освобождая мне проход.

Так и хотелось съязвить что-нибудь ещё ему в ответ, но благоразумно промолчала. Правда, не совсем потому, что сочла это уместным и правильным. Просто дверь в уборную открылась, и присутствующих стало на одного больше. Зарубина собственной персоной явилась.

Девушка на удивление выглядела настороженной. Но уже через секунду черты её лица разгладились, и показалось, она облегчённо выдохнула.

— Вот вы где, — заулыбалась уже привычно-призывно. — Влад, тебе не кажется, что некрасиво бросать девушку прямо посреди танца? — оповестила капризным тоном, глядя на него с каким-то невысказанным вопросом и ожиданием.

Уж не знаю, что за вопрос такой, да и знать не хочу.

— О, не сомневаюсь, он вам быстренько всё возместит, — бросила я раздраженно, оставляя этих двоих наедине.

Сбежала я, в общем.

Снова.