Худеющий - Ричард Бахман

Билли просмотрел список по меньшей мере полусотни прибрежных городов, потом спустился вниз. Бармен оказался импортированным из Нью-Джерси, который ни о чем, кроме Эсбурн Парка не слыхал. Удалось найти официантку, которая прожила всю жизнь в штате Мэн и была знакома с побережьем, а также не прочь поболтать об этих краях.

— Я разыскиваю кое-каких людей и уверен, что они где-то на побережье, но не в самых изысканных местах. Скорей, пожалуй… м-м…

— В городке типа «хонки-тонки»-салунов? — спросила она.

Билли кивнул.

Она склонилась над списком.

— Олд Оркард Бич, — сказала она. — Это уж самый, самый «хонки-тонки» из всех, самый бесшабашный городок. Нужно иметь три головы, чтобы за всем уследить там.

— Еще какие?

— Вообще-то, все прибрежные города в летний сезон становятся немного «хонки-тонки». Ну, например, Бар Харбор. Все, кто слыхал о нем, считают, что Бар Харбор должен быть городом, что называется Риц — шик и блеск, солидная роскошь, богачи в «Роллс-Ройсах».

— А что, он не такой?

— Нет. Скорее Френчмен Бэй, но не Бар Харбор. Зимой это сонный городишко, где самое большое приключение — отправление ежедневного суденышка в десять двадцать пять. Но летом Бар Харбор — сумасшедший город, вроде Форт Лодердейла весной: полно народу, всякого жулья и хиппи. Там можно встать на берегу, вдохнуть полной грудью, и словишь кайф, если ветер дует от Бар Харбора. Главное развлечение до праздника Дня Труда это уличный карнавал. В общем-то, мистер, все городки побережья приблизительно в этом духе, но Бар Харбор пожалуй, возглавляет список. Иногда я ездила туда в июле или в августе, просто поболтаться, развлечься. Больше не езжу — возраст уже не тот.

Билли не сдержал улыбки: официантке на вид было года двадцать три. Он дал ей пять долларов, а она пожелала ему приятно провести лето и найти своих друзей. Билли кивнул, но впервые не почувствовал энтузиазма от такой возможности.

— Хотите небольшой совет, мистер?

— Да, — ответил Билли, полагая, что она скажет, с какого места лучше всего начать, хотя это он для себя уже решил.

— Вам надо малость поправиться, — сказала она. — Ешьте «паста». Моя мама вам то же самое посоветовала бы. Побольше «паста», и прибавите несколько фунтов веса.

Конверт «манила», открывающийся с торца, полный фотографий и информации об автомашинах, прибыл к Халлеку на третий день в Южный Портленд. Он медленно перебрал все снимки, осмотрев каждый. Вот молодой жонглер. Его тоже звали Лемке. Сэмюэл Лемке. Он открыто смотрел в объектив камеры, готовый к развлечениям и дружбе, равно как и к ссоре и гневу. А вот и прекрасная девушка, установившая мишень и стрелявшая в нее из рогатки, когда прибыли полицейские. Да, она была действительно хороша, Халлек не ошибся, когда смотрел на нее издали в парке. Ее звали Анжелина Лемке. Он отложил ее снимок рядом с Сэмюэлом Лемке. Брат и сестра. Внуки Сюзанны Лемке? Правнуки Тадуза Лемке?

Пожилой мужчина, раздававший рекламные листовки, — Ричард Кросскилл. Другие Кросскиллы носили разные имена — тоже семейство. И еще Стэнчфилды, Старберды, еще несколько Лемке. И затем… ближе к концу…

Это он! Глаза в сети морщин были темными и умными. Через голову — платок, повязанный на левой щеке. В потрескавшихся губах — сигарета. Нос — мокрый распахнутый ужас.

Билли смотрел на фотографию как загипнотизированный. Что-то знакомое было в облике старика, какая-то неуловимая связь с чем-то привычным. Потом вспомнил. Тадуз Лемке напомнил ему стариков из рекламного ролика грузин из России, куривших сигареты без фильтра, пивших водку и доживавших до невероятного возраста: сто тридцать лет, сто пятьдесят, даже сто семьдесят.

По глазам Тадуза Лемке виден был древний возраст. В них Билли приметил познания, перед которыми двадцатый век выглядел как тень, и содрогнулся.

В тот вечер он взвесился. Весы показали 137.

18. ПОИСКИ

«Олд Оркард Бич», говорила официантка, «это уж самый „хонки-тонки“ из всех, самый бесшабашный городок». Клерк в регистратуре с этим согласился.

С тем же согласилась и девушка в туристическом бюро в четырех милях дальше по шоссе, хотя не стала употреблять столь неформального выражения. Билли повернул арендованный автомобиль в сторону Олд Оркард Бич, находившийся милях в восемнадцати к югу.

Движение стало плотным, машины еле плелись бампер в бампер. На них были в основном канадские номера, а по вместительности многие из них, наверно, могли бы перевезти целую футбольную команду. Большинство людей в машинах и шагавших пешком по обочине были раздеты до минимума, разрешенного законом, иногда — меньше минимума: бикини ниточкой с нашлепкой, плавки-гульфики, много блестевшей обнаженной плоти.

На Билли были надеты джинсы, белая летняя рубашка с открытым воротником и спортивный плащ. Он сидел за рулем в закупоренной машине и потел, хотя кондиционер включил на всю катушку. Он помнил изумленный взгляд гарсона отеля и решил не раздеваться, как прочие, даже если туфли промокнут от стекающего пота.

Миновав соленые пустоши, пару десятков рыбацких будок, где ловили лобстеров, весь медленный поток машин повернул к району летних домиков, стоявших в тесноте бок о бок. Почти раздетые люди сидели перед своими жилищами, что-то ели, читали романы в бумажных переплетах или тупо глазели на сплошной поток автомобилей.

«Бог мой», подумал Билли, «да как они переносят вонищу из этих выхлопных труб?» В голову пришло, что им даже нравится. Может быть, просиживают именно здесь, а не на берегу, потому что запах напоминает им о доме.

За домиками последовали мотели с вывесками: ЗДЕСЬ ГОВОРЯТ НА ФРАНЦУЗСКОМ (написано по-французски), КАНАДСКАЯ ВАЛЮТА — НЕ МЕНЬШЕ 250 ДОЛЛАРОВ, С ПОЛУНОЧИ — ГОЛУБЫЕ ФИЛЬМЫ ПО КАБЕЛЮ, ТРИ МИНУТЫ ДО ОКЕАНА!

За мотелями потянулась торговая улица со скудным ассортиментом товаров в магазинах: фотопринадлежности, сувениры, похабные книжки по сниженным ценам. Молодые люди в джинсах с оборванными штанинами медленно бродили вдоль витрин, некоторые — взявшись за руки. Кое-кто отсутствующим взглядом смотрел на пыльные витрины. Среди скучающей, фланирующей публики лавировали ребята на скейтбордах. Билли Халлеку показалось, что все они страдают от лишнего веса.

Детишки на скейтбордах, похоже, что-то жевали, как и прохожие: кто кусок пиццы, кто поп-корн, чипсы, конфеты и прочее. Увидел мужчину в белой рубахе навыпуск, в мешковатых штанах и сандалиях: он поглощал сосиску, длиною в целый фут, к подбородку прилипли ошметки лука и кислой капусты, а в левой руке тот держал еще пару сосисок. Халлеку он показался фокусником с надувными шарами.