Собрание сочинений. Том 1 - де Вега Лопе Феликс Карпио

Гомес Манрике.

Инес, Костанса — двоюродные сестры Касильды.

Лухан — лакей.

Священник.

Леонардо — слуга.

Марин — лакей.

Бартоло, Белардо, Бенито, Антон, Блас, Хиль, Льоренте, Мендо, Чапарро, Элипе — крестьяне.

Художник.

Секретарь.

Два рехидора.

Крестьяне и крестьянки.

Певцы и музыканты.

Пажи.

Идальго.

Свита.

Стража.

Слуги.

Народ.

Действие происходит в Оканье, в Толедо и в деревне.

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

ГОРНИЦА В ДОМЕ ПЕРИВАНЬЕСА В ОКАНЬЕ

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Периваньес и Касильда — новобрачные; Инес — посаженая мать; священник, Костанса, певцы, музыканты, крестьяне и крестьянки.

Инес

Живите в счастье много лет!

Костанса

А я вам столько их желаю, Что с ними вам и смерти нет!

Касильда

Своей приязнью к вам, я знаю, Я заслужила ваш привет.

Священник

Хоть речи эти и уместны, Но я скажу без лишних слов: На свадьбе — это вам известно — Всего важнее часослов. Благословил, как пастырь честный, Я вас. Слуга ваш искони, Как друг и на правах родни, Я вам молитв прочел немало…

Инес

Я что ж… я только пожелала, Чтоб были счастливы они.

Священник

Им бог поможет: справедливы, Честны, добры, к тому ж умна Моя племянница на диво.

Периваньес

Да, в тяжбе победит она, Не нужно только быть ревнивой.

Касильда

Смотри, не подавай предлог, А мне, — мне ревности не надо.

Периваньес

Излишним станет твой упрек.

Инес

Что ревность! В ней небес награда, Она любви дана в залог.

Священник

Возвеселите ж день… Друг к другу Садитесь ближе… Ныне плоть Одна вы стали…

Периваньес

За подругу Благодарю тебя, господь! Уж как я рад!

Священник

Ты за супругу Хвалу творцу теперь воздай: Где сыщешь ты красу такую? Весь обойди Толедский край.

Касильда

Супруг! Когда воздать смогу я Любовью за любовь, то знай: Ты не расплатишься с долгами — Такую ты любовь найдешь.

Периваньес

Касильда, знай: пока делами Меня в любви не превзойдешь, Не победишь меня словами. Когда б я мог, к ногам твоим Я положил бы всю Оканью, Весь край, где Тахо[110], став чужим, Став Португальским, вновь в Испанью Течет к морям ему родным. Пригнутый долу урожаем, Не так мне мил масличный сад, Ни луг в цвету, разубран маем, Зарею утренней примят, Еще никем не навещаем. Какое яблочко с тобой Румянцем гладких щек сравнится? В каком бочонке сок живой Оливок лучше золотится, Чтоб усладить меня собой? Вино простому люду то же, Что роза для дворян, и все же… Сыщу ль где белое вино,— Хоть сорок лет хранись оно,— Я слаще губ твоих пригожих? Ни сушь на лозах в октябре, Ни майский дождь, ни ток душистый Моих давилен в декабре, Ни то зерно, что август мглистый Мне в горы веет на дворе,— Ничто, клянусь, не стоит клада, Что дом теперь вмещает мой: Он знойным летом даст прохладу, Согреет сердце мне зимой. Ему недаром сердце радо. Касильда! Мне с тобой дано, О чем душа мечтать лишь смела, И сердцу я твержу одно: «Ты заслужить ее сумело, В тебе ей царство суждено». Живи же в нем! Коль пахарь честный Душой не ниже короля,— Ты королева, всем известно, В том божий суд, и вся земля Считает власть твою уместной. Цари! Пусть небеса светло Венчают милое чело, Пусть все твердят, молве на диво: «К Касильде той, что так красива, Дурнушки счастье перешло!»

Касильда

Найду ль слова себе в подмогу? Черта малейшая твоя Сулит душе моей так много! И музыки не знаю я, Что так влекла бы к танцам ногу, Как голос твой. Мне ни один Не мил так звонкий тамбурин, Хоть рассыпайся он трещоткой, Хоть выводи рулады глоткой Его бродячий господин. В Иванов день благоуханье Вербен и миртов на заре Не так влечет меня, ни ржанье Коня на утренней поре, Как речь твоя, твое дыханье. Что перед ними, пред тобой Псалтырь и бубен расписной, Будь это бубен мавританский? С твоею шляпой кордуанской[111] Хоругвь сравнится ль бахромой? Твоя любовь ноги дороже, Обутой в новый башмачок. В толпе других парней ты то же, Что в дни пасхальные пирог Румяный, пышный и пригожий. Ты для меня, что свежий луг, Могучий бык, вбежавший в круг, Обнова ты на дне корзины Позолоченной, — в ней жасмины Везде разложены вокруг. Свечи пасхальной ты стройнее, С крестильным пряником ты схож, Церковной ризы ты светлее, Ты — это ты, и так хорош, Что в мире нет тебя милее!