Сегун. Книга 1 - Джеймс Клавелл

– Я польщен и очень рад, – залебезил Ябу. – Я поспешил сюда из Эдо из-за этого корабля варваров.

– Господин Торанага просил всех дружественных ему даймё подождать в Эдо, пока он не вернется из Осаки.

– Как наш господин? Я надеюсь, с ним все хорошо?

– Чем скорее господин Торанага окажется в своем замке в Эдо, тем лучше. Чем скорее начнется война с Исидо, а мы выведем наши армии, отрежем дорогу к замку в Осаке и разнесем его до последнего камня, тем лучше.

Щеки старого вояки побурели: он тревожился за Торанагу и не любил уезжать от него. Возводя крепость в Осаке, тайко постарался сделать ее неуязвимой. Она была самой большой в стране, с башнями, рвами, наполненными водой, подъемными мостами, и могла вместить восемьдесят тысяч солдат в своих стенах. И вокруг стен огромного города размещались другие армии, одинаково дисциплинированные и хорошо вооруженные, фанатически преданные наследнику Яэмону.

– Я сто раз говорил ему, что он сумасшедший, если отдал себя во власть Исидо. Сумасшедший.

– Господин Торанага должен был ехать, не так ли? У него не было выбора. Тайко приказал, чтобы Совет регентов, который правит от имени Яэмона, собирался на десять дней по крайней мере дважды в год, и всегда в главной башне крепости Осаки, приводя с собой за крепостные стены не более пятисот слуг. И все другие даймё также должны посещать крепость со своими семьями, чтобы отдать дань уважения наследнику, и тоже дважды в год. Чтобы некоторое время все были под контролем, беззащитные, каждый год. Встречи обязательны, не правда ли? Если кто-то не являлся, это считалось изменой.

– Изменой кому? – Щеки Хиромацу еще больше побурели. – Исидо пытается изолировать нашего господина. Слушайте, если бы Исидо оказался в моей власти, как в его власти оказался Торанага, я бы не колебался ни мгновения – чем бы это ни грозило. Голова Исидо сразу бы слетела с плеч, и его дух ожидал бы перерождения… – Военачальник по привычке крутил ножны меча, который носил в левой руке. Его правая рука, грубая и мозолистая, лежала на колене. Он рассматривал «Эразм». – Где пушки?

– Я отправил их на берег. Для безопасности. Придет ли Торанага-сама к согласию с Исидо?

– Когда я покидал Осаку, все было спокойно. Совет должен был собраться через три дня.

– Будет ли столкновение открытым?

– Я бы хотел, чтобы оно было открытым. Но мой господин? Если он хочет мира, будет мир. – Хиромацу оглянулся на Ябу. – Он приказал всем дружественным даймё дожидаться его в Эдо. Пока не вернется. Это не Эдо.

– Да. Я чувствовал, что корабль очень важен для нас и требуется осмотреть его немедленно.

– В этом не было необходимости, Ябу-сан. Вам следовало быть послушнее. Ничего не происходит без ведома нашего господина. Он послал бы кого-нибудь осмотреть судно. Случилось так, что он отправил меня. Сколько времени вы здесь?

– День и ночь.

– Тогда вы два дня ехали из Эдо?

– Да.

– Вы добрались очень быстро. Вас следует поздравить.

Чтобы выиграть время, Ябу начал рассказывать о своем форсированном марше. Но его мозг был занят более важными проблемами. Кто шпион? Каким образом Торанага узнал о корабле так же быстро, как и он сам? И кто донес Торанаге о его отъезде? Как ему следовало вести себя теперь и что делать с Хиромацу?

Хиромацу выслушал его, потом сказал твердо:

– Корабль и все его содержимое отходит господину Торанаге.

Берег охватило потрясенное молчание. Это была Идзу, владение Ябу, и Торанага не имел здесь власти. И Хиромацу не имел права приказывать что-нибудь. Рука Ябу сжала рукоятку меча.

Хиромацу ждал с нарочитым спокойствием. Он сделал все точно так, как приказал Торанага, и выполнил свою миссию. Теперь предстояло убить или быть убитым.

Ябу понял, что должен как-то проявить себя. Ждать больше нечего. Если он откажется отдать корабль, ему придется убить Хиромацу – Железного Кулака, потому что Железный Кулак ни за что не уедет без судна. С ним, наверное, около двухсот отборных самураев. Они также должны будут умереть. Он может пригласить их на берег и обмануть, призвать в Андзиро своих самураев – несколько часов, и они будут здесь – и уничтожить людей Хиромацу, ведь он, Ябу, мастер засад. Но тогда Торанага пошлет против Идзу свои войска.

«Ты должен проглотить это, – сказал он себе, – если Исидо не придет тебе на помощь. А зачем Исидо выручать тебя, если твой враг Икава Дзиккуя – родственник Исидо и хочет забрать себе Идзу? Убийство Хиромацу будет началом военных действий, так как Торанага из чувства долга будет вынужден выступить против тебя, это развяжет руки Исидо, и Идзу станет полем битвы.

А что с моими ружьями? Мои прекрасные ружья и мои красивые замыслы? Я потеряю свой шанс навеки, если пойду против Торанаги».

Его рука была на мече Мурасамы, он чувствовал, как стучит кровь в висках и поднимается слепящая волна гнева. Он сразу отбросил мысль умолчать о мушкетах. «Если известили о корабле, то, конечно, сразу же сказали и о грузе. Но как Торанаге удалось так быстро получить известие? Голубиная почта! Это единственный ответ. Из Эдо или отсюда? Кто здесь имеет почтовых голубей? Почему у меня нет таких голубей? Это вина Дзукимото – он должен был подумать об этом, не так ли? Итак, война или мир?»

Ябу призвал злую волю Будды, всех ками, всех богов, которые когда-либо существовали или могли бы быть придуманы, на человека или людей, которые выдали его, на их родителей и их потомков в десяти тысячах поколений. И уступил.

– Господин Торанага не может забрать корабль, потому что он уже подарен ему. Я отправил ему письмо, сообщающее об этом. Не так ли, Дзукимото?

– Да, господин.

– Конечно, если господин Торанага хочет считать, что забрал его, он волен так думать. Но корабль должен быть подарком. – Ябу порадовался, что его голос звучит так обыденно. – Он будет счастлив, получив такой подарок.

– Благодарю вас от имени моего господина.

Хиромацу опять поразился предвидению Торанаги. Тот предсказал, что именно так все и произойдет – схватки не будет.

– Я не верю, – сказал тогда Хиромацу. – Ни один даймё не снесет такого попрания его прав. Ябу не стерпит. Я бы, конечно, не стерпел. Даже от вас, господин.

– Но разве он не должен был сообщить нам о корабле? Ябу следует наказать. Он нужен мне из-за его силы и хитрости – он связывает руки Икаве Дзиккуе и охраняет мои фланги.

Здесь, на берегу, под ярким и горячим солнцем, Хиромацу вынудил себя отвесить вежливый поклон, ненавидя собственное двуличие:

– Господин Торанага будет тронут вашим великодушием.

Ябу пристально следил за ним: