Две жизни Николь - Сара Роуз

— Откуда вам известна фамилия моего мужа? — Анна была удивлена от души.

Она, безусловно, впервые видела эту женщину. Ей и в голову не приходило, кто стоит перед ней.

— Имя Николь Льюис вам ничего не говорит? — Николь в упор посмотрела на Анну.

— Имя нет, — вздрогнув, солгала она. — А такую фамилию носил мой отец, Том Льюис. Он нефтяной магнат, — с гордостью произнесла она.

— У дяди Тома никогда не было детей. Его жена умерла в роддоме в чужой стране. Ее ребенка не спасли тоже. Больше он никогда не женился. Так что, миссис Энвар, вы тут что-то напутали. — Николь чуть не прожгла ее взглядом. И Анна от этого взгляда содрогнулась, но все же нашла в себе силы произнести:

— Я незаконнорожденная. Вы, наверное, не помните. В доме Тома Льюиса жила прислуга Джина. Это моя мать. И она родила меня от Тома Льюиса, а потом он уехал в Эмираты. — Она с надеждой смотрела на Николь.

И Николь вспомнила. Сэйри иногда что-то говорила о Джине. Пока та не вышла замуж, она с ней общалась. Сэйри Бак в ту пору как раз пришла работать в дом к родителям Николь, и иногда ей приходилось бывать в доме Тома Льюиса с какими-нибудь мелкими поручениями.

Она все поняла. Трудно сказать почему, но она поверила в дурацкую историю, которую рассказала ей Анна. Но ее не захлестнули родственные чувства.

— И что вы хотите? — только и спросила она.

— Мне ничего от вас не надо. У меня есть все. Деньги, муж… Я хочу, чтобы мы с вами начали общаться как сестры… или хотя бы подруги, — тихо добавила она.

Анна мечтала, чтобы ее признали. А так как из родственников оставалась только одна Николь, то именно она могла подтвердить это документально, сдав вместе с ней анализ на ДНК.

— Подругами мы уже были. Только тогда я носила другую фамилию. Раньше я была Николь Энвар… — Николь больше не желала ее видеть рядом с собой.

Анна оторопела.

— Н-не может быть. Н-николь с-с-стала инвалидом. Н-на н-нее страшно взглянуть… — заикаясь от неожиданности, залепетала она.

— Была инвалидом, — твердо проговорила Николь. — А теперь прочь с моих глаз, — добавила она.

В этот момент к ней подошел Ульрих. Он бережно обнял Николь, чуть прикоснувшись губами к ее виску, и обратился к своему помощнику.

— Проводи эту женщину. И впредь, Энтони, прежде чем вести сюда всякий сброд, хорошенько подумай или спроси у меня, нужно ли это делать. — Он был до глубины души потрясен услышанным и увиденным.

Ульрих отлично помнил рассказ Николь о том, как ее лучшая подруга, которой она так доверяла, отбила у нее мужа.

После всего работа больше не шла, и Николь с Ульрихом поехали к нему домой.

— Тебе нужно принять успокоительное и хорошенько выспаться, — заботливо проговорил Ульрих, когда укладывал Николь в свою огромную кровать. Он накапал ей успокоительных капель и заботливо укрыл одеялом.

Лекарство подействовало незамедлительно. Николь моментально уснула, и ей приснился сон. Ей снова снилась дочь, державшая за руку симпатичного мальчугана, который вдруг заплакал и, вырвавшись из рук Мэри, бросился к Николь. И опять мальчик назвал ее мамой…

12

— Мне нужна доза! — истерично потребовала Анна, как только они вышли за пределы киностудии.

— Я тоже не прочь раскумариться, — тяжело вздохнул Энтони, подумав, что Хант завтра, когда рядом не будет Николь, его размажет по стенке.

Он знал, что Ульрих и Николь собираются пожениться и как его шеф дорожит этой женщиной.

— Мне нужен героин. Много героина, — нервно требовала она.

— Пойдем, — потянул он ее к своей машине. — Там в бардачке у меня кое-что припасено. — У него настроение тоже было окончательно испорчено. В душе он себя уже сто пятьдесят восемь раз отругал за то, что пошел на поводу у своего любопытства и этой женщины.

В этот день Марк надрался изрядно. Сегодня в обед он случайно увидел Николь. Его какой-то неведомой силой занесло в свадебный салон.

Николь вместе с Сэйри ходила по залу и подбирала себе свадебный наряд. Он узнал ее не сразу. Сначала просто обратил внимание на красоту женщины, потом увидел рядом с ней Сэйри Бак. Крайне удивился, и любопытство заставило его приблизиться к ним. И тогда он услышал, как Сэйри назвала женщину по имени. Марк обомлел. Не поверил. Подошел к ним еще ближе, окликнул ее по имени просто так, сам не понял, зачем это сделал.

Николь обернулась и увидела бывшего мужа. В ее душе ничто не отозвалось. Ни болью, ни радостью.

— Как поживаешь? — спросила она для приличия.

— Тебя невозможно узнать… — Марк был потрясен. И тут он обратил внимание, что бывшая жена рассматривает подвенечные платья.

— Я выхожу замуж, — предупредила она его вопрос. — Извини, у меня куча дел. — И вежливо попрощалась.

Он молчал. Стоял ошеломленный, сбитый с толку, раздосадованный. Смотрел на обновленную Николь. На Николь, которая стала еще красивее, чем была в то время, когда он встретил ее впервые. Намного красивее.

Долгая тишина резала ухо.

Николь небрежно кивнула бывшему мужу и отошла, продолжая разглядывать платья и щебетать о чем-то с Сэйри.

Марк давно уже с ностальгией вспоминал о бывшей жене, о их жизни, такой благополучной, чистой, размеренной. Он был тогда счастлив. Уважал себя. Николь тоже уважал. Он теперь постоянно сравнивал Анну с ней. День и ночь. Николь была умна, добра, хорошо воспитана и красива, чего нельзя было сказать об Анне.

Он развернулся и пошел прочь. Из салона он вышел потрясенный. Сел в машину.

Всю дорогу вспоминал Николь. Он так и не смог простить себе своей оплошности. Тяжело вздохнул. Он сам перечеркнул свое прошлое. И вдруг понял, что сын, долгожданный сын, из-за которого он женился на Анне, его волнует меньше всего. Он думал, что любит детей, что они — смысл всей его жизни, а оказалось… Впрочем, он любил Мэри. Очень любил. А потом ее не стало. И вот… Все потеряло смысл.

Ему оставалось залить свое разочарование виски. Что он и сделал, притормозив машину у первого попавшегося бара.

Домой он вернулся на рассвете, когда с улицы доносилось пение только что проснувшихся птиц.

Анна появилась за час до мужа и, пребывая в наркотическом возбуждении, пыталась уснуть.

Тедди мирно спал под присмотром миссис Томсон. Он жил по строгому режиму, установленному няней.

Марк еле держался на ногах. Хлопнул дверью. Его тело было непослушно. Он, качаясь из стороны в сторону, пытался подняться наверх. Но ноги словно отделились от туловища. Тело пребывало в поисках опоры. Головы вообще не было. Черт знает, где он ее оставил…

Пролет.

Лестница сопротивляется. Непарные удары кожаных подошв, меж которыми пауза — нога ловит ступеньку. Шум. Грохот. Чертыханье. Мимо. Застыл. Ноги и не думают двигаться. Но они выполнили свою работу: они дошли. Встреча с полом была неизбежна. Он лежал лицом вниз. Неторопливо поднялся и очень медленно стал открывать дверь спальни.