ЦРУ. Невидимые властители - Луис М. Гонсалес-Мата

помощника государственного секретаря Уоррена, который, говоря о «возможном негативном воздействии политики защиты прав человека в Латинской Америке», писал следующее:

«Порой неизбежно возникают противоречия между нашими общечеловеческими устремлениями и требованиями экономического развития и обороны нашей страны… Оказывая военную помощь, мы стремимся укрепить не очередной диктаторский режим, а нашу безопасность. Вот почему не следует страшиться того, что эта помощь порой влечет за собой пагубные последствия для защищаемых нами прав человека…»

Не следует ли это понимать так: когда Вашингтон, Бонн и Токио высказываются за свободу торговли, их намерения не должны вызывать сомнений, потому что главное для них не преодоление мирового кризиса, а продвижение и политическое могущество соответствующей страны. Иным промышленным странам свойственны такие «оригинальные» подходы к стоящим перед ними проблемам, которые не требуют проявления особой щепетильности в средствах их разрешения.

Прошедшее совещание на высшем уровне положило начало новой войне — столь же тайной, сколь и беспощадной — между «великими» мира сего. Ради сохранения своего господства, иными словами, их самосохранения, они прибегают ко всякого рода многосторонним или двусторонним договорам и соглашениям, откровенно пренебрегая всякой заботой о правах человека или о нераспространении ядерных вооружений, о сокращении торговли оружием или осуществлении доктрин, короче, обо всем том, что фигурировало в их «каталоге благих намерений».

На совещании на высшем уровне в рамках НАТО Картер сделал еще один шаг к отступничеству, воскресив старый тезис о необходимости стандартизации натовских вооружений. При этом он попытался протащить американскую установку на придание любой международной проблеме общемирового характера и необходимость ее решения в рамках НАТО. Цель такого подхода состоит в том, чтобы всякая касающаяся США проблема рассматривалась как «общая проблема Запада», то есть затрагивающая все западные страны, и поэтому «все члены Североатлантического союза должны совместными усилиями искать пути ее решения».

В июне 1977 года на совещании министров иностранных дел Организации американских государств Соединенные Штаты, столкнувшись с известным ужесточением позиций со стороны некоторых стран военной диктатуры, задетых политикой США по вопросу о «правах человека», осуществили пересмотр своих принципов[106]. Так, американский госсекретарь С. Вэнс информировал представителей стран Латинской Америки о том, что США отказываются от своего прежнего тезиса о «предоставлении экономической и военной помощи в зависимости от уважения прав человека» в той или иной стране.

Иными словами, за благородными порывами Картера скрывалось стремление недорогой ценой добиться сохранения прежнего порядка вещей. В этой «новой политике» не предусматривалось каких-либо мер по рациональному использованию природных богатств Латиноамериканского континента. По большей части их по-прежнему будут контролировать американские транснациональные корпорации.

Картер, для того чтобы конгресс принял его «энергетическую программу» — экономия горючего, определенное ограничение импорта, увеличение потребления каменного угля, повышение его продажной цены, «специфическое» налогообложение и т. п., — пошел, как известно, на шантаж и угрозы, что не могло не кончиться столкновением с нефтяным лобби… Когда же Картер, «объявив войну», обвинил нефтяные транснациональные корпорации в «намерении грабить нацию», то против него единым фронтом выступили нефтяные и автомобильные корпорации, экологи и потребители…

Перед такой коалицией Картер был вынужден отступить и начать переговоры с руководством «семи сестер», завершившиеся повышением цены на сырую нефть с 3 до 4 %. Эта уступка повлекла за собой другие… Чтобы рост цен на сырую нефть не превышал установленного предела, Картер должен был заручиться поддержкой двух ведущих членов ОПЕК — Ирана и Саудовской Аравии. Что касается последней, то здесь не возникло никаких проблем, поскольку она теснейшим образом связана с американскими интересами. Но для того, чтобы добиться понимания со стороны Ирана, Картеру пришлось принимать в Вашингтоне иранского шаха, «закрыв глаза» на репрессии, преступления и зверства иранского режима. (Что уж тут говорить о правах человека!) В обмен шах поддержал на очередной конференции стран ОПЕК позиции Соединенных Штатов, и было решено, что цена на сырую нефть может быть повышена лишь в тех пределах, в каких это было допущено по отношению к американским нефтяным корпорациям.

В своих уступках шаху Ирана Картер пошел дальше. Во время визита в Тегеран в конце 1977 года он, не усомнившись, заявил, что рассматривает шаха как «единственного руководителя, который вызывает у него чувство глубокой благодарности и личной дружбы». В глазах Картера этот диктатор представлялся «человеком исключительно чувствительным… пользующимся уважением и любовью своего народа». Он был для него руководителем страны, которая «ближе всех к США по вопросам программы обеспечения совместной военной безопасности». В то время когда многие из деятелей Ирана во всеуслышание подтверждали применение чудовищных пыток тайной политической полицией САВАК, Картер утверждал, что «руководители обеих стран глубоко разделяют благородное дело борьбы за права человека». Как далеко ушел Картер от своих предвыборных обещаний!

Похоронена же окончательно «новая» американская политика была лишь 22–25 ноября 1978 года на сессии Трехсторонней комиссии в Бонне. Киссинджер торжествовал: отныне он входил в состав ее Исполнительного комитета наряду с Рокфеллером и его соратниками.

На этом очередном заседании изучались следующие вопросы:

Китай как «фактор международного равновесия». Еще в старые «бильдербергские» времена «дружбу» с Китаем рассматривали как противовес Советскому Союзу. Советник Картера по вопросам безопасности и председатель Трехсторонней комиссии Э. Бжезинский представил доклад (позднее этот документ стал известен как доклад «АНБ-24»), где, привлекая массу доводов, доказывал «несомненное совпадение интересов Запада и Китая как в Азии, так в Африке и Латинской Америке»:

еврокоммунизм и евросоциализм? Опасность, с которой сопряжено участие коммунистов в правительствах стран Западной Европы, и те преимущества, которые дает участие представителей социалистических партий в управлении;

— советский «экспансионизм» в Азии, Африке и на Ближнем Востоке;

— стабилизация в средиземноморском регионе;

— охрана сырьевых и энергетических ресурсов.

Решения по перечисленным вопросам (а их смело могли бы рассматривать и члены «Бильдерберга» в самые глухие времена «холодной войны») легли в основу «объединенных усилий». Необходимость в них была признана всеми членами комиссии, готовность же предпринять конкретные меры выразили делегации трех стран — ФРГ, Бразилии и Японии, утверждавших свою лидирующую роль в соответствующих регионах. Именно на эти страны намерены опираться Соединенные Штаты и транснациональные корпорации в стремлении управлять миром, господствовать над ним и при этом не посылать десятки, сотни тысяч американских солдат, как это было во Вьетнаме или Доминиканской Республике…

Наряду с публичными заседаниями Трехсторонней комиссии были проведены встречи ее узкого состава, на которых руководство этого клуба подвело итоги деятельности организации за четыре года существования. Итоги получили положительную (щенку, «а если периодически то там, то здесь и возникают какие-то отдельные затруднения, то они исчезнут, как только нынешние усилия по объединению обретут конкретное выражение».

Это «объединение», согласно планам стратегов «теневого