Драма Мориарти: "Воля кукловода..." (СИ) - Флос Валери

На языке послышалась ее соленость, но я этим не успокоился. Мне до тошноты не хотелось верить в то, что это — кровь из глаз идет, но всё было против моих желаний. Если кровь на остальном теле или лице уже не беспокоит, то из глаз выходила впервые. Что ужасно напрягало. “Неужели, у этой нечисти был яд на когтях? Дурманящий своей невинностью, а после поражающий зрение? Нет, нет, нет!” Снова лизнул “слизу”: “Соленая… Текучая… Горячая… Желанная… Опьяняющая… м-моя.” Она из глаз ползла струей, пульсируя, не останавливаясь.

— Кровавые слезы… красные… — прохрипел слабо. — Мой любимый и в то же время ненавистный цвет. Она… красная, как и боль, и никогда не станет иной. Никогда…

С последними словами тело ослабло, и я вновь оказался погребен в снегу.

Наступила великая тьма. Но где-то, на краю сознания, послышался тихий женский шепот, полностью унося мое сознание в пучины тьмы:

— Динь, динь, дон, хищник идет,

Динь, динь, дон, его жертва ждет.

Динь, динь, дон, ты глаза посмотри

Динь, динь, дон, они полны крови.

Динь, динь, дон, если хищник внутри

Динь, динь, дон, потерялся в свете луны…

Вскоре, все смолкло.

Глава 9 «Слово — воробей, догони и добей!»

***

– “Ну-ка, сервиолапки бестолковые, подъем!!!”

— Ух-х… — отозвалось со стороны кровати.

– “Проснитесь и пойте!” — раздалось уже более громко.

— … —

Прождав несколько секар, желтоглазый нетерпеливо прошелся до ложа и в один мах сдернул одеяло, открыв на обозрение чудную картину: юная дева в объятьях темного эльфа. О, какая рифма! Взять еще тот факт, что оба по пояс голые и перевязанные.

– “Сказал — ПОДЪЕМ!!!” — рявкнул он снова, не увидев реакции, лишь девушка покрепче прижалась к мужскому телу, ощутив холодок.

– “Де Роил! Авангард, подъем!” — уже грозно.

Последний крик подхлестнул дроу, на что он резко дернулся, будто ошпаренный, и в момент сел, открыв глаза.

— Во славу Великой Лосс! — выпалил он сонно, а затем сообразил, что находится совсем не в Военной Академии.

– “О, работает! — усмехнулся молодой человек, стоя возле него. — Как спалось?”

Протерев руками лицо, Зевран уставился на неугомонного чешуйчатого, резко нахмурившись. Тот же озорно ткнул пальцем в сторону Мориарти, переключая его внимание. Девушка, соскользнув с груди от резкого подъема, безмятежно отдыхала на его ногах, иногда глубоко вздыхая. Что слегка возбуждало…

– “Может, сам разбудишь?”

— Еще как разбужу… — не поворачиваясь, бросил эльф, не предвещая ничего хорошего. — Ее ребра хоть немного зажили?

– “Порядок. Я вас знатно вылечил.” — гордо ответили ему.

— Ве-ли-ко-ле-п-но…

Он отодвинул мелкую на ее территорию кровати, укрыл, погладил по головке, на что она аж замурчала, отсел немного поодаль… И…ПНУЛ с размаху ТАК, что она, взвизгнув, слетела с постели, утянув за собой одеяло! *Хлобысть!*

— Подъем, человечка!!!

– “Ой, — скорчился желтоглазый, фальшиво. — Почто так грубо-то?”

— Да разве это грубо? — невинно вымолвил дроу. — Это так, слабенько еще… Она ж не в окно вылетела, в конце концов!

— А-а-ах, молю не бейте… — послышалось с пола хриплые мольбы. Под кроватью завозились.

Эльф и виверн переглянулись.

– “Эк ее ты покромсал… Она хоть рассудка не лишилась?” — протянул хвостатый на повторяющиеся слова человечки. “Молю не бейте, не бейте, я паинькой буду…”

— Да вроде бы по голове не бил. — задумавшись, констатировал дроу, а после слегка пригнулся посмотреть на ходячее несчастье. — Хватит из себя бедняжку строить, мелкая.

Из-под кровати, то есть из под одеяла что-то сдавленно пробубнили, а после и вообще перестали шевелиться.

— До сих пор в сон клонит? Сейчас в окно улетишь! — зло рыкнул Зевран. Он сильно не любил, когда кто-то его игнорировал.

— Почему-у ты та-акой зло-ой…? — раздалось снизу.

— Потому что ты меня бесишь.

— Кто бы сомнева-ался… У меня от тебя все тело болит. Отстань. — медленно вернувшись на кровать, Мориарти, охая, приникла к подушке, укрывшись с головой одеялом, всем видом показывая, что разговор окончен.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Тело болело во всех частях. Гангрены, ушибы, а также ноющие ребра напомнили ей событиях вчерашней ночи… “Это был не сон. Все взаправду… Он, он…”. Мысли резко оборвались, когда крохи темноты, созданные одеялом, бесцеремонно уничтожили одним движением руки. *Вжу-ух!*

— Ты команды не слышала, shallen!? — рыкнули у нее над ухом, полностью выметая все “сновидения” из головы. Девушка при этих словах судорожно прикрыла голову руками, сложившись в позу эмбриона. Сердце гулко забилось от ледяного тона собеседника… А по щекам вновь поползли слезы, переживая ТОТ ужас, но уже с новой силой.

— Умо-оляю, отстань от ме-еня… — прокричала она, сжимаясь в подушку, и стараясь быть как можно дальше от дроу.

К горлу подкатила истерика. А вся воинственность бесследно исчезла в Лете. Теперь на кровати подле двух героев лежала не смелая девчонка, коя постоянно защищала себя колким языком, а слабый, уставший и жутко испуганный ребенок, не знавший, за кого спрятаться. Она глухо зарыдала, смачивая солеными слезами растрепавшиеся локоны волос. Плечи дергались в конвульсиях, а руки с силой то сжимали то разжимали простынь.

– “О, Нора великая! Смотри, дроу! До чего ты девочку довел, ирод!” — ощутив выходящие от Мори эманации горькой обиды, страха и обреченности, Рейстлин беззвучно приблизился к постели. Присел, покачал головой и принялся поглаживать ее спину, попутно передавая энергию успокоения, которая разливалась от его рук желто-зелеными искорками по всему женскому телу.

– “Тело излечить — не составляет труда, но вот когда болит душа или сердце, тут ни одно заклинание не сработает…” — как бы невзначай, бросил он, обращаясь к эльфу. Тот лишь недовольно нахмурился, сложив руки у груди.

– “Мда, тебе, темный, этого явно не понять!” — послышалось более раздраженно.

Спустя минуту успокоительной терапии, желтоглазый отстранился, грозно глянул на дроу и одними губами прошептал:

– “Мирись давай!”

А затем, не слушая никаких возражений, вышел вон из комнаты.

Наступила тишина, прерываемая лишь всхлипыванием от постели…

Посидев пару минут с хмурым видом на мягкой перине, дроу поднялся и отошел в сторону окна, оперевшись плечом об наличник.

Прошло еще пять минут, завывания не прекращались…

— Если продолжишь в том же духе… — тут он глубоко вздохнул, чтоб успокоиться. Ее истерика конкретно бесила. Далее закончил более тихо: — То я тебя убью. И на этом закончим наше знакомство.

Слова были сказаны в шуме плача и завывания ветра за окном, но их суть и угроза явно дошли до адресата, ибо девчонка перестала подавать вообще признаки жизни. Было слышно лишь шуршание Леньки где-то в коридоре.

— Ну вот. — довольный эффектом, Зевран обернулся в ее сторону и медленно приблизился к изголовью кровати. На ней даже рыпаться перестали. — Бои-ишься…. — прошипел над девичьим ушком. — Правильно делаешь, ничтожество. С этого момента, чтоб не смела передо-мной реветь, истерить и обижаться! Я терпеть и, тем более, успокаивать тебя не собираюсь. Надеюсь, это понятно?

– *Хнык* Д-да… — надрывно вздохнув, отозвалась Мориарти под ним, потирая красные от слез глаза.

— Немедленно повтори установленные правила, раз поняла! — рыкнул эльф, выхватывая из-под нее подушку и зашвыривая ее в дальний край комнаты. Потеряв всякую защиту, Мор испуганно дернулась в сторону, боясь последующего действия от него. Однако, поняв, что удара не последует, а от нее ждут каких-то слов, медленно вернула исходное положение тела, все не решая подняться. И начала:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— П-первое, в к-критических сит-туациях беспрекослов-вно слушат-ться тебя…

— «Вас». Давай дальше. — ее жалкое лепетание, просто вымораживало темного, смелой она была куда как интересней. От чего его лицо казалось все холодней и угрюмей, того гляди иней на ресницах появится.