Танкист на «иномарке». Победили Германию, разбили Японию - Дмитрий Лоза

О том, что утренняя попытка противника атаковать наши позиции не последняя, у нас сомнений не было. Воспользовавшись наступившим затишьем, я с группой офицеров и охраной отправился в район Художественно-исторического музея, чтобы проверить организацию обороны на подступах к музею, внести некоторые коррективы в систему огня с учетом опыта недавно отраженной вражеской атаки. Не исключено, что гитлеровцы повторно кинутся на нас из кварталов Оттакринга или Фюнфхауса. Для отражения атаки батарею ИСУ-152 переместил в район южнее парламента. После проведенной в подразделениях работы решил заглянуть в музей, чтобы пусть бегло, но осмотреть его экспонаты. Войдя в здание, мы были поражены пустотой залов – в них не было ни одной картины или скульптуры. Только на стенах виднелись разноразмерные квадратные и овальные темные пятна – следы некогда висевших здесь полотен. Каждый из нас за годы войны видел не одно злодеяние фашистов. И вот их новое преступление – украдены произведения искусства и исторические ценности, национальное достояние Австрии.

Пройдя через лабиринты больших и малых залов, мы очутились в подвальном помещении, где громоздились сотни решетчатых, плотно заколоченных ящиков, в которые были упакованы музейные экспонаты, скульптуры и т. п. Видно, гитлеровцы подготовили их к отправке, но не успели, и огромные ценности не исчезли.

Я возвратился на свой командно-наблюдательный пункт в левое крыло парламента. Там меня поджидал Николай Богданов и хозяин ресторана. Австриец хотел уточнить, какие спиртные напитки следует подать к столу. Я задумался на несколько секунд над этим немаловажным вопросом и все же решил позволить «эмчистам» и десантникам немного выпить, ведь они это заслужили. «А что у владельца «Астории» имеется?» – спросил я Богданова. «Коньяк». Прикинул, что личный состав более суток без сна и отдыха и крепкое зелье может расслабить воинов. «А что у него, кроме коньяка, еще есть?» – «Французское шампанское!» Венец поднял большой палец правой руки и произнес: «Гут!» Была не была! Где и когда нам удастся испить такой нектар!» Велел ставить на столы шампанское. Из расчета бутылку на двух человек. «Есть ли у хозяина такой запас? – обратился я к Богданову. – 90 бутылок – это немало!»… Австриец что-то прикинул в уме и ответил утвердительно. На том и порешили…

За полчаса до назначенного срока обеда владелец ресторана пригласил командование батальона к накрытым столам. Их сервировка была вне всякой критики. Белоснежные скатерти, мельхиоровые столовые приборы, прекрасная посуда. Одним словом, подготовлено все по высшему разряду. Без нашего требования венец вместе с шеф-поваром обошли все столы и попробовали каждое приготовленное блюдо, тем самым выдав гарантию на качество пищи. В подразделения передали приказ оставить половину расчетов, экипажей, десантников, а остальным, соблюдая маскировку, прибыть в «Асторию» на обед! Время для приема пищи – тридцать минут, после чего произвести смену личного состава.

Танкистам, самоходчикам и десантникам обед очень понравился. Еще бы! На фронтовых дорогах, а у многих за плечами не одна тысяча километров, такое застолье – впервые.

Я и мои заместители стали обсуждать, какими дензнаками и какую сумму заплатить за это прекрасное угощение. Скажу откровенно, что все мы в данном вопросе были полнейшими профанами и потому приняли «соломоново» решение – пусть сам владелец ресторана предъявит нам счет за обед и скажет, какой валютой ему платить.

Начальник финансовой службы батальона положил на стол три пачки ассигнаций: доллары, фунты стерлингов, австрийские шиллинги. Пригласили хозяина «Астории», и Николай Богданов объяснил ему, что от него требуется. Хозяин немного помедлил с ответом, а затем, указав на «зеленые», назвал сумму. Я тут же взял пачку долларов в банковской опечатке и, сказав: «Битте!», подал ее австрийцу. Тот, с легким поклоном головы, принял плату и вмиг запрятал ее во внутренний карман пиджака. Через несколько секунд вынул деньги оттуда и поспешно сунул их в карман брюк. Как-то тревожно бегал его взгляд по нашим лицам, да и зрачки глаз венца, как показалось не только мне, стали почти квадратными. Что его так растревожило? К сожалению, это мы выяснить не успели. Прибежал мой командир танка гвардии лейтенант Иван Филин и крикнул: «Немцы снова атакуют!» Нас из-за стола словно ветром сдуло.

Как я и предполагал, эта атака гитлеровцев, шедшая из района Фюнфхауса в направлении Художественно-исторического музея и Оперного театра, была отражена легко и быстро. Потеряв один танк и до 30 солдат и офицеров, противник отошел на исходные позиции. Наши потери – шесть раненых и два убитых.

К вечеру 10 апреля через Мейдлинг к центру Вены прорвались наступающие части 9-го гвардейского мехкорпуса. «Шермана» заполнили улицы и переулки австрийской столицы. Рейдовый отряд свою нелегкую боевую задачу выполнил! Сутки сражался батальон в глубоком тылу врага, в отрыве от основных сил бригады и корпуса. Противник потерял четыре танка, две противотанковые пушки, около сотни солдат и офицеров. Наши ряды тоже поредели: подбито и сожжено четыре «Эмча», убито – 10 и ранено – 15 человек. Весь личный состав первого танкового батальона 46-й гвардейской бригады, десантники и самоходчики были представлены к наградам, а мне было присвоено высокое звание Героя Советского Союза…

После упорных уличных боев наши войска 13 апреля 1945 года полностью овладели городом Веной.

9 мая сорок шестого года, когда в части отмечалась первая годовщина Победы, на торжественном обеде по случаю этого праздника кто-то из офицеров сказал: «Эх, сейчас хотя бы половину того прекрасного венского обеда!» Те командиры, которые поняли, о чем идет речь, засмеялись: «Чего захотел!» А я поинтересовался у начфина: «Слушай, а сколько мы заплатили хозяину «Астории» за то угощение?» – «А вы, товарищ комбат, помните, какие купюры были в той пачке денег?» – «Кажется, стодолларовые». – «Да. Их было там пятьдесят штук». – «Ого! Не поскупились». – «Мы заплатили хлебосольному венцу за тот обед… пять тысяч долларов». Как-то недавно у меня был разговор с одним российским работником посольства. Я ему рассказал о тех далеких апрельских днях сорок пятого года и об обеде в Вене, о нашем расчете с хозяином ресторана. Он меня поправил: «В пачке не пятьдесят, а сто стодолларовых ассигнаций. Такова стандартная банковская упаковка». Так вот почему у австрийца стали зрачки глаз квадратными. Так, не скупясь, в этом ресторане, наверное, никто никогда не расплачивался.

Служба первой очереди…

Такой шикарный обед, какой мы ели в Вене, был единственным за два года, что я был на фронте. В основном же питанием нас обеспечивала самая главная служба батальона – продовольственная. Именно она всегда числилась в командирских заботах первоочередной. В годы Великой Отечественной войны все вопросы питания личного состава решались в масштабе батальона. Вышестоящая хозяйственная инстанция только обеспечивала подчиненные службы набором продуктов, а ежедневное меню было делом начальства соответствующего низового звена.