Мне давно хотелось убить - Анна Данилова

– Интересно, а почему именно здесь, в М.?

– Так у нас же считается чуть ли не курортная зона, климат здесь особенный с экологической, так сказать, точки зрения…

– А может, у нее в М. есть родственники? – предположила Юля.

– Навряд ли. Об этом бы все знали.

– А если не здесь, так в С., в областном городе, ведь она туда наверняка ездит по своим делам, хотя бы по магазинам, а там, кто ее знает, может, и есть кто…

– А что, если твою Наташу убили из-за того, что она что-то узнала про Удачину?

Юля и Ерохин уставились на сказавшего это Шубина – слишком уж смелым показалось его предположение.

– Чтобы Лизка убила Наташу? Да она в ней души не чаяла, постоянно звала в гости…

– Вот это-то и странно. Ну, посуди сам. Лиза живет с молодым парнем, художником. Наташа – девушка красивая, кроме того, ты уж меня извини, достаточно легкого поведения… Разве Лиза не рисковала своими отношениями с Василием, приближая к себе потенциальную соперницу? Пусть даже та и позировала ему для портрета.

Витя, я понимаю, что тебе неприятно все это слышать, но ведь портрет Наташи написан, мы сами его с Юлей сегодня вид ели…

– Но я ничего про этот портрет не знаю… – удивленно проронил Ерохин. – Ведь чтобы писать портрет, как я понимаю, нужно время, а Наташа почти всегда была на моих глазах…

– Витя, ты себя-то не обманывай! Я все понимаю.

Ты, как мог, старался удержать ее у себя, пообещал даже дом подарить, ведь так?..

– Вы и про это узнали? Вас нельзя никуда пускать…

– Но Наташа все равно была свободной пташкой и планировала свой день только исходя из собственных желаний и возможностей. И какая женщина откажется позировать молодому художнику, да еще и в присутствии, можно сказать, его любовницы… Это тешит женское самолюбие, как бы ты ни пытался это отрицать.

– Игорь, ты собирался позвонить Удачиной и справиться о здоровье ее собачки, – вдруг вспомнила Юля и усмехнулась, словно извиняясь перед Ерохиным за чудачество своего друга.

– Я помню, – невозмутимо ответил Шубин, направляясь к телефону, стоящему в прихожей. – Витя, думаю, ты помнишь наизусть ее номер…

Ерохин, пожав плечами, назвал ему номер телефона Лизы Удачиной.

– А что с ее собачкой? – спросил он уже Юлю, когда они остались вдвоем за столом на кухне.

– Понятия не имею. Игорь что-то придумал… Пойдем послушаем, о чем он будет говорить с нею.

Но Шубина они застали возле двери: он замер, словно прислушиваясь к чему-то, и, увидев Виктора и Юлю, приложил палец к губам:

– Тес… Вы ничего не слышали?

Все затихли, прислушиваясь.

– Шаги… Я слышал, как скрипит снег… Кто-то ходит по двору.

– Так давай посмотрим…

Виктор распахнул дверь и выскочил на крыльцо.

И только сейчас Юля поняла, в каком нервном напряжении он был все это время, что они ужинали, не говоря уже о долгих часах ожидания их приезда. Лицо его при словах Шубина о том, что кто-то ходит по двору, стало бледным.

Юля, накинув на плечи куртку, тоже выбежала на крыльцо вслед за мужчинами. Она видела их удаляющиеся в сторону ворот силуэты, слышала какие-то голоса и уже хотела пуститься за ними вдогонку, как чьи-то сильные руки легко подхватили ее с крыльца и, прижав к ее лицу что-то черное с удушающе резким запахом, бросили в долгий гулкий тоннель…

Щукина положила трубку. Ее колотило. Звонок Игоря из М. совершенно обескуражил ее. В приемной сразу же стало душно и словно потемнело, несмотря на горящие лампы. Первая мысль была позвонить Крымову. Но она пыталась дозвониться ему и раньше – он не отвечал, должно быть, оставил свой телефон в машине.

Надо было срочно что-то делать, как-то действовать.

Но как? Кому рассказать об обрушившейся на их агентство беде? Сообщить Сазонову о том, что Юля исчезла?

Ну и что? Он, конечно, сделает вид, что сильно огорчен, но навряд ли пошлет машину в М. Да и какой разумный опер кинется в неизвестность, не зная подробностей?

А может, Юля находится в безопасности и вышла из дома Ерохина исключительно ради того, чтобы кого-то догнать или что-то узнать? Да мало ли у них было подобных ситуаций, когда они на время теряли друг друга из вида?

Однако тревога не отпускала Надю. Она снова набрала номер Крымова и, услышав его голос, вздохнула с облегчением и закричала в трубку:

– Женя! Только что мне сюда, в приемную, позвонил Шубин… Он в М., полчаса тому назад исчезла Юля… Они были у Ерохина, у его друга, дома, ужинали, потом со стороны улицы послышался какой-то подозрительный шум, шаги; они все вместе высыпали на крыльцо, но только Шубин с Ерохиным побежали к воротам, а Юля задержалась на крыльце… Словом, когда они вернулись – ее уже нигде не было. А возле крыльца следы на снегу, как будто кого-то тащили… У Шубина за домом сарай, а оттуда есть еще один выход на центральную дорогу…

Следы ведут как раз туда. Словом, ее либо увезли, либо она сама уехала… Хотя навряд ли. Там след от машины, но сейчас снова повалил снег, и скоро он занесет все следы… Женя, какой кошмар! Что делать? Игорь оставил телефон Ерохина…

– Я сейчас приеду, и мы все решим. Возможно, придется поехать в М. и нам с тобой. Все. Жди меня и никуда не уходи. И еще – запрись на всякий случай.

Надя вышла из приемной, дошла по коридору до центрального входа и тщательно заперла все двери, после чего вернулась и встала у окна. Снег… Его было так много, что ни о какой поездке в М. не могло быть и речи. Все дороги наверняка замело, и теперь М., как и остальные населенные пункты, отрезаны друг от друга и от С. Хорошо, что пока еще работает телефон.

В голову полезла всякая чепуха: если бы, к примеру, Шубин позвонил, раньше, хотя бы час тому назад, то возможность пробраться в М. была бы более реальной, ведь снегопад начался совсем недавно. Ну откуда, откуда столько снега?!

Перед глазами возникло тонкое осунувшееся лицо Юли Земцовой и сразу же исчезло.

Что это?

Надя закрыла лицо ладонями и затрясла головой, прогоняя видение. Стыд горячей густой краской заливал ее щеки: Юля в опасности, бьется в этом захолустье с преступниками и не знает, что здесь, в агентстве, ей подготовили сразу две подлости, два предательства… Ее предала Надя, и ее же предал Крымов. И еще никто на всем белом свете (за исключением Миллер, о визите к которой ей уже успел по телефону рассказать Женя) не знает о том, что они очень скоро поженятся.

Она увидела сквозь оконные стекла светящиеся в синеве клубящегося снежного вечера автомобильные фары.

Они погасли, и Надя, разглядев машину, бросилась открывать двери. Крымов приехал!

– Женя! – Она бросилась к нему на шею. – Что будем делать?

Крымов, поцеловав Надю в макушку, стремительным шагом направился в приемную. И тут же принялся звонить.

– Кому, кому ты звонишь? Уже вечер и никого нет…

– Я звоню в М. Говори быстрее телефон Ерохина.

Она назвала. И время словно остановилось, минуты превратились в часы… Они ждали соединения. Когда в трубке щелкнуло и раздался знакомый голос Шубина, Надя буквально вцепилась пальцами в плечо Крымова.

– Привет, Игорек. Куда Земцову дел? Съел, что ли?

Он нажал кнопку микрофона, чтобы и Надя могла услышать голос Шубина. И вскоре приемная огласилась тревожными голосами говоривших.

– Мы сегодня были у Лизы Удачиной, здешней поэтессы, – говорил Игорь срывающимся голосом. – Она живет с художником Василием Рождественским… Ты записываешь?

– Записываю, говори, не сбивайся, – Крымов весь обратился в слух; ручка в его пальцах дрожала. Надя поняла, что сейчас он думает только О НЕЙ, о Юле. И на душе ее стало еще горше.

– Надо узнать, не проходил ли он у Ханова за распространение наркотиков. Я был в его мастерской, там холсты В ПЫЛИ. Думаю, что он вовсе не художник, что вообще кисть ни разу не держал в руках. Проверь это. Кажется, он пытался отравить меня кофе, но это станет ясно только после того, как я выясню, погиб ли их сенбернар…

– Какой еще сенбернар?

– Я сунул пирожки в кофе. Люди, которые держат собак, такие вещи не выбрасывают, понимаешь? – Шубин уже кричал, чтобы Крымов понял, ЧТО он имеет в виду.

– Понял, – сухо прокомментировал Крымов, – поэтесса могла скормить эту тюрю своей собаке, и если пес издохнет, значит, твой художник пытался тебя отравить, потому что ты, идиот, наверняка назвал ему имя Ханова, так?

– – Молодец, – хрипло отозвался Шубин. – Соображаешь.

– Что с Юлей? Как все произошло?

Игорь повторил то, что перед этим рассказал Наде.

– Думаю, что нас нарочно отвлекли со стороны ворот, мы, дураки, бросились туда, а Юлька стояла на крыльце, вот ее с крыльца-то и забрали. Там след такой.., большой, прямо к другому выходу, но не представляю, на какой машине можно было проехать по нерасчищенной дороге…

– Снегоход, – уверенно предположил Крымов. – Там это в порядке вещей, почти у каждого более-менее состоятельного горожанина есть свой личный снегоход, на котором они ездят зимой на рыбалку и охоту, на острова… Думаю, что и Юлю увезли на снегоходе.