Особые поручения - Даниэль Дакар

— Прекратились, угу. Но прекратились настолько интересно… говорю же, вам понравится. Да, и вот еще что. Присутствие нашей эскадры в системе — это одно. В конце концов, там, внизу, наши соотечественники, а Империя своих не бросает, — в этом месте князь довольно усмехнулся. Судя по всему, ее упоминание «наших» соотечественников пришлось ему по душе. — Помощь десантникам с «Сантьяго» тоже вполне допустима, в качестве основания для вмешательства можно использовать запись выступления Энрике Маркеса, пусть вам Мамонтов сбросит копию. Но на поверхность без специального приглашения соваться не стоит. Пусть местные сами разбираются с повстанцами. Вот если попросят помощи…

— Ты еще будешь меня учить?! — возмутился Ираклий Давидович, но возмутился как-то уж очень картинно, напоказ, со смешинкой, прячущейся под густыми усами. Мэри готова была побиться об заклад на что угодно, что отцовский крестный доволен тем, как она расписала ситуацию.

— Не буду, — примирительно улыбнулась она. — Я могу связаться с командующим эскадрой, или это лучше сделать вам? Мне нужна не то чтобы огневая поддержка, скорее чисто техническая. Надо куда-то пристроить почти четыре десятка истребителей, которые сейчас держатся на сцепке.

— О господи! — теперь Цинцадзе смеялся уже в открытую. — Пустили козу в огород! Кто-кто, а уж некая второй лейтенант полиции истребители себе под командование отыщет даже в чужой системе. Где ты их взяла?

— А это москитники с «Конкистадора». Сами под руку попросились. Я не шучу, — покачала Мэри головой, видя, как мгновенно напрягся, придвигаясь к экрану вплотную, князь. — Не шучу, не пьяна и не свихнулась. Они были готовы к сцепке, и я их на сцепку взяла. Но в открытом космосе я ними разобраться не могу. Мне даже не стоит ждать эскадру на месте, надо идти к ней навстречу. Времени мало. Я не знаю, насколько рассчитаны системы жизнеобеспечения этих малышей, но вряд ли уж очень надолго, а на пилотов — живых! — я хочу посмотреть очень внимательно. Кроме того, мне вот-вот придется вводить вторую дозу коктейля, без этого не удержать, а третья превратит меня в растение, без вариантов.

— Так бросай их к чертовой матери! — взорвался князь и осекся, наткнувшись на холодный, упрямый взгляд. Подбородок Мэри вздернулся вверх, нижняя челюсть, на глазах потяжелевшая, выдвинулась вперед, губы скривились… покойный батюшка в чистом виде, пробы негде ставить!

— Не брошу. И вы мне еще скажете спасибо, вот увидите. А сейчас — извините. Пора двигаться к зоне перехода. Предупредите адмирала Гусейнова, договорились?

— Договорились, — скрипнул зубами Ираклий Давидович и отключил связь.

Мэри пристыковалась к «Андрею Боголюбскому» последней. Ее изрядно волновал вопрос, сохранится ли сцепка в целости после того, как пилоты истребителей покинут свои корабли, но все обошлось. И сейчас, после короткого разговора с адмиралом Гусейновым — его высокопревосходительство лично прибыл на причальную палубу, чтобы поприветствовать «ах, какого пилота!» — она направлялась в лазарет. Там, по ее просьбе, были приготовлены тридцать восемь гибернаторов. С точки зрения Мэри, это был единственный способ освободить ее от сцепки, не позволяя в то же время таинственному незнакомцу перехватить контроль. Правду сказать, чем дальше они уходили от «Конкистадора», тем тише звучал в ее голове голос, пытавшийся вернуть ее подопечных, но рисковать она не собиралась.

Тем более что сил почти не осталось. Она затылком ощущала, как делается все более тревожным взгляд Джона, увязавшегося вслед за ней и теперь сидящего на заднем сиденье маленькой верткой машины. В висках пульсировала боль, сознание норовило уплыть в голубые дали, руки и ноги подрагивали, держать глаза открытыми становилось все труднее. Похоже, тот, кто учил ее новых подчиненных держаться на сцепке, использовал какую-то другую, не вполне бельтайнскую, технику. «Поводки» истребителей были странно липкими и при этом хрупкими. Вот она, разница, которую она не смогла уловить сразу после боя. А самое главное, она была готова поклясться, что пилоты истребителей понимают не только привычные ментальные импульсы, но и мысленную речь. Или это ее восприятие сбоит? Ничего, осталось недолго. Поворот… еще один… прибыли.

В просторном помещении, оцепленном по периметру десантниками в полной броне, деловито сновали врачи и медтехники. Гибернаторы стояли рядами, а в центральном проходе между ними сбились в кучу, как замерзшие птенцы, женщины в одинаковой форме. Все молодые, явно не старше двадцати. Молчаливые. Безучастные. С неподвижными, словно застывшими лицами. И с тарисситовыми имплантами. Тариссит был искусственным, это Мэри видела ясно. А еще ей показалось… да нет, не показалось, судя по тому, как хрипло ахнул за ее спиной Джон Рафферти, когда все девушки обернулись и посмотрели в их сторону.

— А вот за это я могу и голову оторвать, — произнес незнакомый, скрежещущий голос. И только закрыв рот, Мэри поняла, что сей звуковой шедевр принадлежит ей. У нее вдруг закружилась голова, и она оперлась на руку подскочившего Джона, продолжая до рези в застилаемых красным туманом ярости глазах вглядываться в совершенно одинаковые лица. Клоны. Все. Причем явно бельтайнский тип, вот только кто конкретно послужил основой? Или это композит? Такое вполне возможно, Генетическая Служба чем только не занималась, а уж если говорить о ее последнем главе… ну, Монро… жаль, что казнь уже состоялась.

Мэри решительно встряхнулась. С происхождением ее странных протеже можно будет разобраться позднее. А для этого, в первую очередь, надо остаться в живых и не сойти с ума.

— Хорошо, дамы и господа. Давайте начнем, — проговорила она вслух и мысленно обратилась к своим — теперь уж точно своим! — людям: «Не бойтесь. Все хорошо. Сейчас вы будете отдыхать. Вам не причинят вреда, я обещаю. Эти люди — друзья, они помогут и вам, и мне. Вы уже видели такое оборудование? Отлично. Пожалуйста, ложитесь».

Было что-то жуткое в той покорности, с которой девушки подходили к губернаторам, снимали одежду и забирались внутрь. Черт, этого она не учла… раздеваться при мужчинах… с другой стороны, а ты вообще-то уверена, что они люди, а не машины в человеческих телах? Ох, добраться бы до хозяев…

— Кто здесь главный? — спросила Мэри, окидывая взглядом медиков. К ней тут же подошел мужчина лет пятидесяти, подтянутый и деловитый.

— Военврач Долгих, Максим Леонидович, замначальника медслужбы, — представился он, профессионально-внимательно всматриваясь в ее лицо.

— Максим Леонидович, я прошу вас отключать их не одновременно, а по одной. Если все «поводки» оборвутся сразу, болевой шок меня убьет. А комбинировать анальгетик с боевым коктейлем — задача нездоровая, поверьте. Кроме того, я хочу пожелать добрых снов каждой из этих девчонок.

С этими словами она двинулась вдоль ближнего ряда гибернаторов. Первый. «Отдыхай, сестричка, ты все сделала правильно и теперь можешь полетать просто ради удовольствия». Кивок технику. Обрыв. Вроде бы терпимо. Второй. «Ты умница, малышка, мне очень понравилось, как ты работала в сцепке. Спи». Кивок технику. Обрыв. Ничего, справимся. Третий. «Знаешь, каким бывает океан? Посмотри моими глазами. Тебе нравится? Увидь его во сне!» Кивок технику. Обрыв. О-о-о-о-ох… Мэри пошатнулась, мир вокруг завертелся. Спустя какое-то время выяснилось, что она сидит в гравикресле, а стоящий на коленях Джон растирает ей руки, попутно запрещая использование чего бы то ни было: нарушите сцепку — мало не покажется. За спиной кто-то невидимый осторожно массировал голову, держа большие пальцы рук на импланте и мягко пробегаясь остальными пальцами по татуировкам. Сознание прояснилось, и она попробовала подняться на ноги, но Рафферти вскочил, решительно нажал ладонями на плечи и таким тоном процедил сквозь зубы: «Не смей, командир!», что Мэри почла за лучшее не возражать.

— Сидите спокойно, Мария Александровна, — повелительно проговорил кто-то, должно быть, хозяин поглаживающих ее череп рук. — Я сниму часть боли, не мешайте мне резкими движениями.

— Хорошо, — прошептала она, и процедура продолжилась. Теперь действительно стало легче. Четвертый гибернатор. Десятый. Двадцать второй. Тридцать пятый. Всё.

Мэри облегченно выдохнула и снова попыталась встать. Разумеется, попытка была тут же пресечена бдительным Джоном, который, не тратя даром слов, попросту сунул ей под нос кулак. Впрочем, он тут же отошел и о чем-то заговорил с Долгих — тот развернул дисплей и теперь, слушая коллегу, быстро делал какие-то пометки. Место Рафферти занял кто-то из медтехников — все они почему-то казались сейчас Мэри одинаковыми — и поднес к ее губам трубочку, уходящую в пластиковую флягу. Она успела сделать несколько глотков, уловила краем уха возмущенный возглас Долгах: «Это что же, она проходит через такое в каждом бою?!» — и провалилась в забытье.