Пятая жена миллионера (СИ) - Гринь Ульяна Игоревна

— Пошли, такси уже внизу.

Мне стало так странно. В самом деле, Коля мне никто, и Андрей, мой муж, в чём-то прав. Но ведь так нельзя, правда! А как всё исправить, я не знаю.

Такси привезло нас к небольшому дому на Обводном канале, и я, всё ещё переживая, спросила обиженно у Андрея:

— А где мы?

— Тут у меня квартира, — объяснил он, помогая мне выйти из машины. — Я купил её совсем недавно, девочки о ней не знают.

— Хочешь сказать, что это только для меня? — прищурилась недоверчиво. Дом на Обводном был из старого фонда, но фасад отлично отрихтован, с ремонтом и с закрытой на решётку подворотней. Андрей набрал код на замке и толкнул решётку внутрь:

— Пошли, девочка, да, это для тебя. И для меня. Потому что иногда домика за озером не хватает.

— Андрей, — я остановилась под сводами вековой подворотни, повела плечами, вцепилась в пальцы мужа со всей силы: — Пожалуйста, верни Колю! В конце концов, это я виновата, не надо его увольнять!

— Полинка, ты моя маленькая добрая девочка, — умилился Андрей, обнял меня, укрыв от призраков дома, поднял моё лицо и поцеловал долго-долго, а потом сказал всё тем же тоном генерального директора и миллионера: — Я никогда не меняю своих решений.

— Никогда-никогда? — я сделала жалобные глаза.

— Почти никогда, — усмехнулся он. — Что тебе заказать на ужин, Полиш? А то в квартире никаких припасов нет.

— Не знаю, — пробормотала я. — Пиццу… Всё равно.

— Не злись, девочка. Пойдём.

Мы вошли в парадную, поднялись по лестнице мимо пролётов с чудесными витражами, и Андрей открыл ключом дверь под номерком 11. Мы вошли в квартиру, которая оказалась тёмной и душной. Мой муж щёлкнул выключателем, и коридор озарился мягким светом из спрятанных спотов под потолком. Зеркальные шкафы, паркет лесенкой, простор и никаких лишних вещей. Я будто оказалась в квартире, где никто никогда не жил.

Меня завлекли, закрутили, подняли на руки, унесли вглубь коридора, и даже не позволили слова сказать.

Мой медовый месяц снова начался с того самого момента, когда его прервали. Я жадно припала к мужу, губы к губам, руки к рукам, ноги сплелись, дыхания смешались… Мы любили друг друга так жарко, как это было в моей маленькой комнатке коммуналки. Как будто никого в нашей жизни не было больше — никаких детей, никаких бывших, никаких водителей и журналисток…

А потом привезли пиццу, и Андрей пошёл открывать дверь, обернувшись простынёй. А у меня в сумочке зазвонил телефон. Потянувшись, достала его, глянула на экран и удивилась. Приняв звонок, спросила:

— Машунь? Что-то случилось?

— Полька, твой муж козёл!

— С чего это вдруг? — изумилась уж совсем. — Маш, ты бухнула, что ли?

— Он уволил моего парня!

— Стоп. Спокойно. Какого парня?

— Блин, Полька, это же ты бухнула, если не понимаешь! Водителя он своего уволил! Колю!

— А какое отношение ты имеешь…

Я подняла брови, сложив паззл в голове, и оборвала сама себя:

— Так это к тебе он поехал? Вы с ним… Вы спите, что ли?

— Спим, пф-ф-ф… Мы собираемся пожениться, Полька!

— Маш, ты чего? Ты серьёзно? Замуж за Колю?

— А что?! Он классный, трепаться не любит, зато дело делает!

— Надеюсь, ты сейчас не о сексе?

— И о нём тоже, между прочим! Это важная часть жизни. Но вообще я о другом. Коля потерял работу, а как мы теперь поженимся?

— Маш, я пробовала объяснить Андрею, но он и слушать ничего не хочет!

Машка помолчала, потом сказала тихо:

— Полин, я никогда тебя ни о чём не просила. Я влюбилась… Помнишь, когда ты мне рассказывала про своего Андрея? Вот у меня то же самое.

Я вспомнила. То чувство полёта, парения, даже во сне, когда видишь его и улыбаешься… Улыбаешься просто потому, что тебе хорошо от одного его вида. Просто потому, что любишь. И планы строишь — как будете жить вместе, как будешь готовить ему вкусные блюда, как будете вдвоём смотреть телевизор… И сердце сладко замирает от знания, что всё это так и случится.

— Машуня, я попробую ещё раз.

— Лапа моя, клянусь, что больше никогда в жизни не отвлеку Коляшу от работы!

— Да мне-то что… Вон Андрей сказал, что ему водитель жизненно необходим.

— Хрен там валялся, Полинка! Просто круто иметь человека в своём распоряжении сутки напролёт!

— Да? — я глянула на дверь и зашептала: — Он идёт, отрубаюсь!

Сунув телефон под подушку, я встретила мужа с пиццей улыбкой. Он без церемоний откинул крышку коробки и сунул мне огромный, разрезанный на дольки блин, покрытый расплавленным сыром:

— Пахнет вкусно! Ты съешь целиком или половинку?

— Ты шутишь? Конечно, целиком!

Я хищно нацелилась на одну из долек, потом с грустью отложила её:

— Нет, у меня нет аппетита.

— Что? Ты чего, Полька? Заболела? Что-то с ребёнком?

Он встревожился не на шутку, навис надо мной, как ангел-хранитель, но я махнула на него рукой:

— Да нет, я просто… Мне просто нехорошо от того, как ты поступил с Колей.

— Не начинай, — сразу сдулся Андрей. — Я поступил так, как поступил бы каждый нормальный работодатель.

— Нет. Когда я работала в Столовой, наш шеф давал нам отгулы по обстоятельствам. Всегда.

— Но не когда тебе надо было поехать потрахаться!

— АНДРЕЙ!

— Ну всё, всё. Не будем об этом, ешь пиццу.

— Не хочу.

Я капризно отодвинула от себя картонку. Сама себя ненавидела в этот момент, но я была виновата перед Колей. И Машке пообещала. Так что не отступаем. Держим оборону.

— Полишка, не будь такой.

— Какой? Я просто хочу, чтобы ты пересмотрел своё решение.

— Как ты себе это представляешь? Я же начальник. Если я буду пересматривать каждое решение, мои подчинённые никогда не поймут смысл наказания. Тот же Коля решит, что ему сошло с рук раз, сойдёт и другой.

Я мягко обняла его, привлекла к себе и зашептала на ухо:

— А если ты неправ и извинишься, а потом исправишь ошибку — все будут тебя любить ещё больше, как справедливого и честного начальника.

— Поли-ишка, — протянул Андрей жалобно. — Ты из меня верёвки вьёшь, малыш…

— Ничего я из тебя не вью, Андрюшечка, — тихонько рассмеялась я. — Просто хочу помочь. И тебе, и Коле.

Он резко выпрямился, глянул на меня остро:

— Почему это ты, интересно, хочешь помочь Коле? Из какого такого расчёта?

— Ты чего? — смутилась я. Господи, что он подумал? Нет, ну как он может подозревать меня в чём-то? Я же никогда повода не давала!

Андрей нахмурился:

— С чего бы ещё тебе так защищать водителя? Скажи на милость? С чего? Только если вы с ним…

— Андрей, ты скажешь непоправимое, и я обижусь на тебя. И никогда не прощу, — предупредила его мягко.

— Чёрт, — бросил он и вскочил. Простыня упала на бёдра, и Андрей закинул её на плечо, как римский патриций. Сделав три шага от меня, обернулся. Глаза его гневно блеснули. Я с прищуром выдержала этот взгляд, наклонив голову к плечу. Андрей вздохнул, сказал:

— Да, я не могу тебя обвинять. Не могу, девочка моя…

Венувшись ко мне, он обнял коротко — так, что у меня дух захватило от счастья, потом взял кусок пиццы и сунул её уголком в рот. Прожевав, спросил деловито:

— Почему же ты всё-таки защищаешь Колю?

— Во-первых, он добрый и хороший. Во-вторых, он у меня отпросился. А в-третьих… — я запнулась, но решительно продолжила: — Он хочет жениться на моей подруге Маше, и для этого ему нужна работа.

— На Маше? — удивился Андрей, явно перебирая в памяти лица. Машку не вспомнил. Пожал плечами: — Глупо, он может устроиться на любую другую работу.

— Андрюша, ну где ты ещё найдёшь такого водителя, который уже знает тебя и то, что тебе нужно?

Я подумала и тоже взяла кусок пиццы, с аппетитом отгрызла маленький треугольник и с набитым ртом продолжила:

— А главное, такого, который сделает счастливой мою Машульку! Потому что моя Машулька это заслужила.

— Машулька… — профырчал Андрей. — И Колюнька! И скажи ещё, что они нас зовут на свадьбу свидетелями!