Жизненный путь Христиана Раковского. Европеизм и большевизм: неоконченная дуэль - Геогрий Чернявский

В начале 1921 г. наметилась возможность прямых переговоров России с Румынией. Украинский нарком иностранных дел 4 февраля специальной телеграммой обратил внимание Г. В. Чичерина на противоречивость румынской позиции: «Румыния, с одной стороны, старается ограничить круг вопросов, по поводу которых должны вестись переговоры, а с другой стороны, очень настоятельно добивается до каких бы то ни было разговоров признания, чтобы между нами не было состояния войны».[338]

Представителем Украины на переговорах с Румынией Раковский назначил Юрия Михайловича Коцюбинского – известного большевика и дипломата, сына одного из крупнейших украинских прозаиков конца XIX – начала XX в., что свидетельствовало о серьезности подхода к этому делу, а вслед за этим сообщил свое мнение по поводу тех румынских деятелей, которые, как предполагалось, будут вести переговоры.[339]

Существенной нормализации отношений с Румынией, однако, не произошло. Временами возникали пограничные инциденты. Уже в конце марта 1921 г. Раковский сообщил Чичерину, что румынские военные катера свободно курсируют в Днестровском лимане, но румыны обстреливают украинские суда, когда они там появляются. Он сообщил о своем распоряжении открывать ответный огонь и предложил послать совместную ноту протеста.

В 1922 г. Раковский написал брошюру о Румынии, проникнутую неприязнью к правящим слоям этой страны, содержавшую, в частности, воспоминания о том, как он был выслан из Румынии в начале века и как социалистические силы вели борьбу против его изгнания. Значительная часть брошюры была посвящена бессарабскому вопросу, который, как уверял автор, должен быть решен путем самоопределения этой территории, но он не может быть поводом для пролития братской крови.[340]

Х. Г. Раковский внимательно следил за развитием событий в Болгарии, тем более что у него на родине в 1919 г. образовалось правительство массовой крестьянской партии Болгарского земледельческого народного союза (БЗНС). Возглавляемое видным крестьянским популистом Александром Стамболийским, это правительство наметило обширный план реформ, проводившихся при жесткой оппозиции болгарских коммунистов. Из комплекса документов видно, однако, что Раковский относился с явной симпатией к своему именитому соотечественнику и его делу, что обусловило значительно более активные попытки украинского правительства установить нормальные отношения с Болгарией, нежели действия Москвы, нерешительные и вялые. При этом основное внимание было сосредоточено не только на установлении нормальных межгосударственных отношений, но и на репатриации солдат и офицеров антибольшевистских армий, значительная часть которых после окончания Гражданской войны оказалась на болгарской территории.

В качестве главы правительства и наркома иностранных дел Х. Г. Раковский получал самые разнообразные доклады и сообщения о положении и событиях в Болгарии. Он содействовал командированию в Болгарию должностных лиц для организации закупок продовольствия, медицинской помощи голодающим в Украине в 1921 г.[341]

Очень интересны связанные с болгарами документы, смысл которых выходит за пределы только отношения к Болгарии и свидетельствует также о стремлении украинского лидера соблюдать хотя бы подобие суверенитета. В отправленных по поручению Раковского телеграмме и записке Ю. М. Коцюбинскому, ставшему председателем украинской дипломатической миссии в Москве (июль 1921 г.), содержалась просьба выяснить, освобожден ли болгарский подданный Ризов, арестованный, по сведениям Раковского, по недоразумению, и содействовать освобождению другого болгарина – Н. Пиперкова, арестованного на квартире Ризова.[342] Что и говорить, документы очень показательные.

Уже в те годы органы компартии осуществляли, по существу, все государственное руководство, впрочем, с тем уточнением, что в некоторых случаях слияние функций при наличии авторитетного государственного руководителя происходило с креном в пользу госорганов. Иначе говоря, партийно-правительственный симбиоз мог иметь доминанту не только в лице «руководящей силы», но и в виде формально властного органа. Именно так было в Украине при Раковском. Вторгаясь в дела КП(б)У, сам этим грубо нарушая нормы международного общежития, Раковский посылал в соседние страны, особенно в Болгарию, партийных эмиссаров, которые в свою очередь пытались диктовать линию поведения болгарским коммунистам. В архивах имеются сотни документов, свидетельствующих о прямом участии украинского правительства и его главы в секретных подрывных операциях на Балканах.

Этот курс встретил недовольство и противодействие со стороны ЦК болгарской компартии. Секретарь ЦК этой партии Васил Коларов обратился еще в 1919 г. к Раковскому с жестким письмом, в котором требовал, чтобы тот прекратил посылку в Болгарию эмиссаров с мандатами Коминтерна, которые только вредили, по мнению Коларова, деятельности БКП.[343] Еще более внушительный демарш последовал в декабре 1920 г.: из Вены передали, что «Центральный Комитет Болгарской коммунистической партии просит сообщить тов. Раковскому, чтобы он не посылал в Болгарию никаких товарищей с мандатами от III Интернационала без извещения об этом Исполкома III Интернационала и Центрального Комитета Болгарской коммунистической партии».[344]

Пристальное внимание к Болгарии Раковский проявлял и в следующие годы, о чем свидетельствуют многочисленные аналитические доклады о положении на Балканах, сохранившиеся в архивных фондах Совнаркома и Наркоминдела Украины.

Прилагались усилия для установления нормальных межгосударственных отношений Украины с прибалтийскими государствами. Сохранилась телеграмма Раковского, адресованная заместителю наркома иностранных дел России Л. М. Карахану от 15 декабря 1920 г., но предназначенная для передачи украинским деятелям Э. И. Квирингу и А. Я. Шумскому, находившимся в Риге: «Ожидаю результаты ваших поступков (имелось в виду: действий; здесь у Раковского болгаризм; в рукописях его статей и письмах болгаризмы встречаются довольно часто. – Авт.) перед правительством Латвии, а также перед представителями других балтийских государств, находящихся в Риге, относительно установления нормальных политических и экономических отношений между УССР и вышеупомянутыми республиками… По поручению съезда советов я буду в Москве и рассчитываю получить там более полные сведения от товарища Шумского».[345]

Х. Г. Раковский поддерживал также связи с российскими представителями в главных европейских странах и с общественными деятелями этих стран. Описи дипломатических пакетов, поступавших в Харьков, изобилуют указаниями на адресуемые ему послания из Берлина, Лондона, Рима, Стокгольма и других европейских столиц.

Явно «конфедералистская» позиция Раковского по вопросу о международных связях Украины была проявлением его общей, постепенно зревшей концепции необходимости признания национальных и государственных прав советских республик в качестве субъектов международных правоотношений, которая входила во все большее противоречие с позицией большинства в ЦК РКП(б). Насколько можно понять из имеющихся скудных документов, Ленин при этом занимал некую промежуточную, центристскую позицию, хотя, по существу дела, был значительно ближе к великодержавному курсу Сталина, Дзержинского, Орджоникидзе и других, нежели к «конфедералисту» Раковскому.

Неудивительно, что в 1922 г., во время подготовки к юридическому оформлению объединения советских республик, Раковский впервые стал оппонировать курсу большинства. Столкновение это было непосредственно связано с функционированием внешнеполитических ведомств. В начале января 1922 г. в Наркоминделе РСФСР возникла идея объединения других советских республик с РСФСР в качестве автономных, на началах их вхождения в РСФСР. 26 января была образована комиссия ЦК в составе И. В. Сталина, Г. В. Чичерина и Х. Г. Раковского, которая должна была провести ликвидацию наркоматов иностранных дел советских республик, кроме, естественно, РСФСР, а затем подготовить официальное вхождение республик в состав России.

Неожиданно эта идея встретила острую оппозицию Раковского. Он беседовал с Лениным, Троцким, Сталиным, возражал как против упразднения внешнеполитических ведомств республик, так и против ликвидации хотя бы формально суверенных государств. 28 января он направил членам Политбюро письмо, содержавшее развернутую программу взаимоотношений республик в свете новой экономической политики и международных отношений на основе сохранения их независимости. Следуя этой линии, Наркоминдел Украины подготовил обширный меморандум (февраль 1922 г.) к обсуждению вопроса о возможном объединении республиканских внешнеполитических ведомств, в котором показывал нецелесообразность этой необдуманной и причиняющей республикам вред акции.[346]