Тайные пси-войны России и Америки от Второй мировой до наших дней - Виктор Рубель

С разрешения управления Военной разведки для этой книги мы смогли взять интервью у служащей, которая участвовала в работе проекта «Звездные Врата» в форте Мид после отставки Мак-Монигла. Её зовут Анжела Форд. Я опишу один из многочисленных случаев её успешной работы по сбору разведданных, о котором уже говорилось на американском телевидении. Конечно, мы могли бы, как романисты, пишущие о шпионах, употребить их любимое выражение и написать нечто вроде: «Анжела появилась ниоткуда.» Но мы просто скажем, что часть её тридцатилетней работы на правительство была посвящена очень успешной экстрасенсорной работе на управление Военной разведки. Она «тренировалась» в координационном дальновидении — где экстрасенсу дают работу только с географическими координатами намеченного участка и используется предписанный и очень структурированный метод реакций. Кроме того, она показывала несомненные успехи в методе, который называется расширенным дальновидением: когда экстрасенс расслабляется и выдаёт поток своих свободных ассоциаций, как это делалось в ранние годы работы по ЭСВ в Стэнфордском исследовательском институте. Руководители Анжелы говорили, что она одинаково замечательно использовала в работе оба этих метода. Её же исключительные ЭСВ-способности привели к неожиданной развязке в одном деле о судебном разбирательстве в американском таможенном Департаменте.

Случилось так, что агент Департамента по контролю за соблюдением законов о наркотиках Чарльз Джордан стал сотрудничать с наркодилерами. Когда таможенная Служба безопасности пришла его арестовывать, он сбежал. Это привело к общенациональному розыску этого человека, который не увенчалась успехом. Большая часть агентов ФБР и таможенников, вовлеченных в поиски, предполагали, что Джордан должен быть на побережье, так как он любил море и неоднократно об этом говорил. Но преступника найти не могли, и тогда спецслужбы обратились к Анжеле. Вот вам ещё один пример того, как привлекают к работе экстрасенса, когда все остальные средства терпят неудачу.

В интервью для этой книги Анжела нам рассказала следующее:

«Дэвид, контролёр сессии, коллега Кэролин и я вошли в комнату и начали работать. Я даже не успела сесть, как Дэвид спросил: “Где Чарльз Джордан?” Я села, несколько секунд смотрела на Дэвида — точно помню, что не прошло и минуты — и ответила:

“Лоуэлл, Вайоминг”.

Дэвид сказал, что никогда не слышал о Лоуэлле в штате Вайоминг, но слышал о Лоуэлле в штате Массачусетс, потому что именно там он родился. Я ответила: “НЕТ, это именно Вайоминг!” И твердила это снова и снова, хотя Дэвид собирался записать в качестве ответа свой вариант. Кэролин тоже не усидела на месте, стала подпрыгивать, даже стукнула об пол ногой, говоря: “Она сказала Вайоминг — она не говорила Массачусетс!” Дэвид схватил атлас и стал искать на нём Вайоминг. “Там есть Лоуэлл,” — сказала я уверенно. Все думали, что я просто не в себе, раз так упорно настаиваю на своей ошибке. Даже люди из таможенного отдела, уполномоченные работать с нами, уверяли, что такого быть не может: Лоуэлл — это штат Массачусетс!

Дэвид снова ввёл меня в сеанс, и я сказала, что не совсем уверена, но лучше действовать немедленно, потому что Джордан собирается уезжать отсюда: “Я вижу могилу, какое-то индейское кладбище. Поезжайте туда, его надо брать сейчас же!» Снова описываю индейское место погребения. «Он сейчас уедет. Вы должны арестовать его немедленно!»

Дэвид несколько раз доложил начальникам Разведывательного управления, что очаг определён, очерчены границы местности, где мог находиться Джордан. Не могли бы офицеры таможенной службы или агенты ФБР поехать туда и провести там розыскные мероприятия? Но конечно же, ОНИ НЕ МОГЛИ.

Несколько лет спустя я узнала, что Чарльз Джордан послал своей матери фотографию, чтобы она не беспокоилась и знала, что у него всё в порядке. Получив фото, она, как ей было предписано, позвонила в ФБР, и когда там взглянули на фото, то увидели автомобиль с номерами Вайоминга.

Как я и говорила, в тот момент Чарльз Джордан находился в 100 милях к западу от города Лоуэлл, в штате Вайоминг, где его и арестовали агенты ФБР с опозданием. НА НЕСКОЛЬКО ЛЕТ. Начальство таможенного отдела сообщило об этом, как о своей победе, но лучше всего этот случай прокомментировал чиновник Таможенного отдела Уильям Грин, выступая по телевидению в 1995 году:

«Коллективный итог всех расследований сводился к тому, что Джордан был, вероятно, на Карибах. Но он был, наконец, пойман в Вайоминге, в районе Национального парка Гранд Титон, около реки Йеллоустон, рядом с резервацией индейцев, местом захоронения индейского племени. То, что его обнаружила экстрасенс, было почти сверхъестественно. хотя я очень не люблю использовать слово».

Вскоре после ареста Джордана Уильям Грин позвонил мне в SRI и рассказал об этом случае, заодно попросив меня устроить его к себе на работу. Грин сказал, что наша деятельность была поистине феноменальной и произвела на него неизгладимое впечатление.

Несмотря на такой успех, я должен ещё раз повторить, что совместное вторжение американского правительства и Вооруженных сил в область ЭСВ оказалось провальным из-за слабости руководства форта Мид, а главным образом из-за неадекватных протоколов. И сам процесс дальновидения не имеет к этому провалу никакого отношения.

Одна из проблем была инфраструктурной. Быть назначенным командующим специального подразделения в Форте Мид — означало поставить крест на дальнейшей карьере. За редким исключением список командующих форта выглядит более чем непрезентабельно. Эти назначения приводили к плохим протоколам, но что еще более прискорбно, сводили на нет моральный дух подразделения. Перед закрытием форта дела обстояли настолько плохо, что каждый раз, когда я приезжал в подразделение, военные и гражданские служащие, пригласив меня на ланч, жаловались на своего босса и просили меня вмешаться и доложить о бедственном положении дел в штабе Разведывательного управления. Я докладывал, и каждый раз слышал слова глубокой благодарности за бесценную информацию от чиновника Разведывательного управления, под чьим началом числилось подразделение форта Мид, и клятвенные заверения в том, что он наведёт там порядок. Но этого так и не случилось.

У меня есть предположение, почему так происходило, основанное на реальном знании дел. В течение переходного времени, когда наш проект в SRI закрылся, а в Международной корпорации прикладных наук им ещё не начали заниматься, случилась очень странная вещь. И связана она была с проблемой дополнительного ассигнования из фондов американского правительства. Обычно бюджетный запрос предоставляется в правительственные учреждения заранее, примерно за два года до того, как нужно будет эти средства осваивать. Конечно, ответственные за составление бюджета не могут предусмотреть всё заранее и составить безупречный бюджет. В таких случаях посылается дополнительный запрос, чтобы покрыть непредвиденные расходы. Бюджетное финансирование — это всегда двух-трёхступенчатый процесс. Во-первых, фонды должны быть разрешены, потом выделены, а затем на объединенной конференции Палаты Общин и Сената определяется заключительный уровень финансирования. Так годами финансировалась наша программа.

Но как только деньги выделены, они не могут быть переданы ни в какое другое место, только определённому Агентству в правительстве. Оно, в свою очередь, может принять решение заключить контракт на работу с частным сектором. Так, в 1990 году через Конгресс были ассигнованы средства в размере двух миллионов долларов, предназначенные для ЭСВ-исследований в подразделении Форта Мид. Однако возникли две основные проблемы. Для получения фонда не было определено Агентство, и никакого подрядчика для этого в природе тоже не существовало. В то время я метался между SRI и Международной корпорацией прикладных наук. Лишь только получив свою должность в Корпорации, я смог сосредоточиться на выборе Агентства.

Очевидно, что Конгресс должен был направить это финансирование в Разведывательное Управление, но его командующий в то время, генерал-лейтенант Гарри Соустер, отказался принять деньги на программу, которая ему изначально не понравилась. В этом-то и заключался корень проблемы. Я видел письмо из Специального Комитета Сената по разведке и комиссии Конгресса, в котором было санкционировано финансирование, и генералу Соустеру давалось 24 часа, чтобы он объяснил, почему он не выполняет решение Конгресса и не принимает уже ассигнованные 2 миллиона долларов.

Этот вид поведения-вызова: «Я крутой парень, я сильнее вас», может вызвать дух борца во многих из нас, но как принцип управления это настоящее бедствие. Спорная программа была навязана не желающему сотрудничать с нами Агентству Министерства обороны. Можете вообразить, как это возмутило военное руководство Разведывательного Управления. Да, мы получили финансирование, но на каждом шагу нам ставили подножки, создавая такие условия, чтобы наше подразделение работало неэффективно, в том числе и назначая некомпетентного, бесперспективного командира подразделения. Но это была только одна из обозначенных проблем.