Ангелы по совместительству - Ирина Владимировна Сыромятникова

небольшими грузовичками (исключительно зелеными). Местная машинерия на меня впечатления не произвела. Армейский грузовик плыл среди этого алхимического безобразия, как океанский лайнер в окружении рыбачьих баркасов. Скотину в центральную часть города вообще не пускали, подозреваю, по той же причине, что и в Хо-Карге — навоз.

— А ничего так городишко, — сообщил я Ли Хану.

Белый в ответ пихнул меня локтем и сказал по са-ориотски:

— Следите за языком, молодой человек! Даже когда мы наедине.

Да я слежу, слежу, а нафига пихаться-то?

Район обитания торговцев безошибочно опознавался по обилию заборов и охраны. Естественно! Чтобы торгаши оставили свое добро без присмотра? На меня пахнуло знакомым ощущением близости мощного колдовства — это на защиту от нежити у са-ориотцев денег не хватало, а склады от воров заговорить — только в путь. На оградах и по углам крыш красовались вполне приличные печати, недавно обновленные, и от проникновения посторонних, и от пожара, и от удара молнии (может, я чего-то не понимаю в здешнем климате?). То есть, черные в городе есть. И что-то мне подсказывает, что встречаться нам не стоит.

Тем временем Ли Хан выбрал место для нашего проживания — белое здание с несимметричной колоннадой, расположенное на третьей линии от проспекта. Со всех сторон его удачно заслоняли либо особняки каких-то торговых обществ, либо склады, напичканные волшебством (белый логично предполагал, что рыбу будет проще спрятать в море).

Остановились, по-быстрому отряхнули пыль, вошли.

Ну, что сказать? Миленько. Основным отделочным материалом холла было стекло, и не какие-то там дутые пузыри, а литой массив: балясины и перила — прозрачные как слеза, ступени — матово синие, на стенах — глянцевая плитка с молочно-белыми и бирюзовыми разводами. Дабы не утомлять гостя обилием блестящих поверхностей, путь на второй этаж устилала ковровая дорожка, заставившая меня резко вспомнить столичную квартиру Хемалиса (не забыть узнать, где в Са-Орио делают ковры!).

Из странного: обувь при входе в заведение требовалось снимать.

Ли Хан дождался появления местной разновидности портье и не спеша (явно с прицелом на мое слабое владение са-ориотским) начал договариваться о двух смежных номерах, непременно — с ванной.

Я подождал немного, убедился, что кое-чего этот умник все-таки не учел, а потом дернул его за рукав.

— Вава’Хан, куда грузовик ставить? — по улице сновала какая-то мелкая шантрапа, не внушавшая мне доверия.

— О! — и белый снова погрузился в переговоры.

Показывать место для стоянки послали служку — пацаненка лет двенадцати (между прочим — печатного). Вид глухо рокочущей металлической громады вызвал у него неудержимый восторг и обильное словоизвержение. Хладнокровно проигнорировав все непонятное, я ухватился за единственную знакомую фразу:

— Какие еще «ниви ло» за «тики»? — что-то вроде тридцати километров в час. — Да он «на’отра ло» в день по тракту как нечего делать проезжает!

Ловко загнав грузовик на очерченную цветной мозаикой площадку (между штабелем плетеных коробок и фургоном без лошади), я оставил пацана офигевать от сознания такой громадной цифры (лишь бы в кабину не лез). Вот когда начинаешь соглашаться с Ли Ханом, что учиться следует усердней! Мог бы сейчас подобрать слова, малец бы у меня машину бесплатно вымыл. А так — все сам, все сам…

Теперь следовало убедиться, что белый не забыл еще чего-нибудь важное, проверить, не собирается ли тутошний повар отравить постояльцев, и заняться восстановлением подорванных путешествием сил. Проще говоря: отправляться жрать и спать.

Арх-харам большой город, спокойный, безопасный. Благополучием в тяжелые времена он обязан близостью к Тусуанской долине и предприимчивостью своего главы.

Мудрый Ана’Кармар никогда не полагался полностью на строки Уложения, и, не теряя уважения к почтенной гильдии купцов, лично занимался поставками в город дешевого овса и риса (основной пищи печатных и бедноты). Пускай ходили в народе байки о том, сколько глава наваривает на каждом мешке червивой крупы, теперь старые связи позволяли не переживать из-за прекращения судоходства по Тималао. Товары из низовий реки и с побережья стали недоступны, а Тусуан-то — вот он где!

Связи с долиной преследовали и другую важную цель. Некогда Ана’Кармар не пожалел сил, чтобы прикормить в городе парочку сильных изгоняющих. Даже сейчас, когда Наместник собрал всех черных под свою руку, колдуны нет-нет да и находили возможность заглянуть в свою бывшую вотчину. Поскольку съесть сильно больше обычного человека одаренные были не в состоянии, такой подход выходил гораздо дешевле, чем подкуп чиновников, и действовал надежнее.

А теперь по улицам мирного города степенно расхаживал приезжий купец, и не какой-то там лоточник, а почтенный вава — делец, имеющий лавки как минимум в двух городах империи. Радовал глаз вышивкой дорогой, хотя и немного старомодный халат, ручейком текли между пальцев четки паломника, уважаемый гражданин, не спеша, знакомился с городом, заводил знакомства.

Удерживать образ белому удавалось с трудом — слишком много нехарактерных вопросов приходилось задавать, слишком необычные для торговца сведения его интересовали. Партии сальчи (проданной тайком от черного) и редких зелий, заготовленных в дороге, было недостаточно для подтверждения статуса. Какое дело купцу до магии, изменения законов, регулирующих ее применение, количества печатных, амулетов, ценах на услуги целителей и все это — за последние двадцать лет? (Еще хороший вопрос: «Не было ли в вашей семье уродов?») К сбору подобных сведений надо было приступать после установления дружеских контактов, уточнения легенды и выяснения круга информированных лиц. Но что делать? Времени в обрез! Со дня на день в город прибудет дюжина диких черных (наглых и самоуверенных до тошноты), и конструктивное общение с горожанами станет невозможным. Конечно, са-ориотцы не настолько безумны, чтобы пытаться своими силами задержать подразделение боевых магов Ингерники (по сути — маленькую армию), но человек, сопровождающий чужаков в путешествии, мгновенно превратится из потенциального партнера во врага.

Белый кожей чувствовал, что выглядит до ужаса неестественным, но остановиться не мог. Смешно: он привык снисходительно относиться к людям, неспособным поставить свою магию под контроль, и вот теперь сам оказался в плену белой натуры — неудержимой жажды объяснения и понимания. Это ведь так естественно — рационализировать, всему находить причину, оправдание, светлую сторону, путь к спасению (пусть не имея возможности по нему пройти). Для белого такой подход — едва ли не единственный способ выжить. Вот только злая реальность отказывалась идти ему на встречу — найти объяснения происходящему не получалось.

Хотя оно точно было!!!

А тут еще некромант на руках… Колдун, едва способный связать пару слов по са-ориотски, никаких комплексов от своей ограниченности не испытывал. И не так, чтобы сильно ошибался: деньги ушлые арх-харамцы готовы были принимать хоть от