Золотая коллекция. Похищение по-чернобыльски - Василий Иванович Мельник

Доли секунды меня тащило к эпицентру взрыва, а затем словно кто-то отбил меня огромной бейсбольной битой, и я, пролетев пару метров по воздуху, покатился по осыпавшейся с деревьев высохшей хвое. Счастье мое, что заряд был таким небольшим, иначе легкой контузией мне бы никак не отделаться.

Опрокинувшись на спину, не в силах даже шевельнуться, я широко раскрытыми глазами уставился на зависший в небе вертолет. Нет, второго ГВБ он на меня наверняка пожалеет, к тому же далеко не факт, что он у него есть; а вот ракеты или пулеметной очереди – едва ли.

Щипать твою курицу, как умирать-то надоело.

Вертолет еще несколько мгновений висел надо мной в раздумье. Даже с такого расстояния было видно, что ему здорово досталось: ракета «це-це» все-таки прожгла небольшую дыру в его борту, и теперь оттуда сочился жидкий дымок. Неизвестно, сколько еще он сумеет продержаться в воздухе. Поэтому в конце концов пилот решил не тратить на меня драгоценного времени и боезапаса и, заложив крутой вираж, резко ушел в сторону Периметра. Портативной ракетной установки он при мне явно не обнаружил, а сам я, скорее всего, был убит страшной ударной волной. Зачем еще делать ненужные телодвижения?

Дождавшись, пока стихнет гул винтов, я с трудом поворочал шеей. Голова перекатывалась из стороны в сторону, словно плохо накачанный футбольный мяч, шея превратилась в кусок резинового шланга, перед глазами все плыло, вращались кровавые круги и змеились огненные линии. Мне вдруг показалось, что вертолет возвращается, однако это был не шум винтов, а оглушительный шорох крови в контуженных барабанных перепонках.

Наконец мне удалось оторвать голову от земли и приподняться на локтях. Меня тут же страшно замутило, я едва не сблевал. Нет, сотрясение мозга сейчас совсем ни к чему. Оно вообще никогда ни к чему. Хватаясь за корни измочаленного взрывом дуба, я кое-как поднялся на ноги. Не сказать, чтобы вертикальная позиция доставила мне удовольствие, совсем не сказать.

Пригибаясь, едва переставляя ноги, я с трудом двинулся вперед, внимательно вглядываясь в колышущиеся на ветру листья деревьев – насколько позволяла мутная пелена перед глазами. Нет, похоже, воевать больше было не с кем. Там, где раньше располагались позиции темных, теперь находилась взрытая голая площадка метров сорока в диаметре, усыпанная древесным крошевом и изорванной в клочья листвой. Всё, что находилось на этой площадке, мгновенно превратилось в мелкую пыль, а мусор натащил сюда ураганный ветер, возникший в момент схлопывания дыры в пространстве.

Слева вынырнул из кустов Муха, помахал рукой, привлекая мое внимание. Я поднял ладонь: всё нормально. Ладонь ощутимо дрожала. Справа показался один из малолеток Бороды. Я бросил взгляд на датчик движения: нет, все в порядке, двигались только наши по эту сторону вражеских позиций.

Совершенно без сил я опустился на одно колено, глядя на приближающихся сталкеров словно через аквариум с мутной водой.

Глава 9

Сумерки

Ребята собрались вокруг меня на расчищенной глубоковакуумным боеприпасом поляне посреди леса. Борода вколол мне противошоковое и восстанавливающее из своих запасов. Другие бродяги пострадали меньше: они находились на периферии удара и отделались легкими царапинами, а кто и просто кровью из носу.

Темные легли все – кто-то оказался непосредственно в эпицентре взрыва, кого-то поразило сильнейшими пространственными колебаниями. Кто-то еще раньше схватил честную сталкерскую пулю. Однако были потери и у нас.

У Бороды остались только четыре отмычки, хотя он принял бой с пятью; только что, кстати, на ПДА упало сообщение о гибели Костромы. Я не стал заострять на этом внимание, чтобы не нервировать зря молодняк и не ставить в неудобное положение Бороду. Конечно, парня следовало достойно похоронить, однако у нас сейчас совершенно не было на это времени.

Храпа Енот нашел в десяти шагах от поляны, под огромной старой елью. Отмучился Храп. Поймал сразу три пули. Никогда я его особо не любил, но, стало мне вдруг горько до изжоги. Он ведь не раздумывая кинулся спасать Динку, и я был благодарен ему за это. Хотя если бы он не бросил мою девочку на дебила Гоблина, ничего этого не случилось бы. Динка была бы со мной, а Храп был бы жив-здоров. Разнимал бы сейчас в «Штях» подравшихся Бастурму и Хемуля, все дела.

Однако спасибо темным за ракету, иначе наши потери оказались бы сопоставимы с их потерями. Если бы вообще осталось кому подсчитывать потери.

Мы провели стремительный военный совет. Я парой штрихов обрисовал дальнейший план действий и заявил, что ни от кого ничего не требую, однако лишние стволы мне сейчас очень не помешали бы. Но если у коллег другие соображения, никому предъяв рисовать не буду, справлюсь сам.

– Куда тебе одному, – резонно возразил Патогеныч, – ты на ногах еле стоишь, собака. Да и вообще, на хрена я с тобой тогда ехал столько от самых «Штей»? Думаешь, покататься хотел?

– Хемуль, не вопрос, – заявил Муха. – Ты ведь брат мне. А Динка – сестра. Что за дурацкие разговоры?

– Енот? – поинтересовался я.

Приятель досадливо махнул рукой: мол, не разводи этот детский сад, Хемуль. Времени нет.

– Борода?

– Мы клан, – негромко проговорил москаль. – Если мы не будем помогать друг другу, нам труба. Расчехлят поодиночке.

Я не столько услышал, что он сказал, сколько догадался по движениям губ – в ушах всё еще стоял неумолкающий звон.

На этом голосование было прекращено. Я ожидал, что демократ Борода начнет интересоваться мнением своих отмычек и убеждать их в пользе общего дела, но, слава Черному Сталкеру, так далеко его либерализм не простирался. Если командир на поле боя или в Зоне начнет индивидуально работать с каждым подчиненным и мягко убеждать его в необходимости выполнения того или иного приказа, подразделение будет мгновенно разгромлено противником, привыкшим к строгой дисциплине и до печеночных колик боящимся своего сержанта. Либо станет закуской для мутантов.

Так что решение за всю группу принял Борода, а если кто остался недоволен – тот мог идти домой. Один, без ведущего.

Оперативно свернув военный совет, мы двинулись следом за темными, успевшими уволочь Динку вглубь Зоны до того, как натовский вертолет превратил их приятелей в фарш.

Затормозив возле одного из трупов, который выглядел пристойнее других, Патогеныч содрал с него сталкерскую куртку и натянул на себя. Только тогда я ощутил, насколько окоченел – ведь мы с ним выскочили из бара в чем были, а осенний ветер пробирал до костей. Однако в пылу погони я совершенно не чувствовал холода.

Заметив, что сам я не в состоянии сделать то