Арт-Джаз - Антон Шаффер

– Слушай, Серег, и внешность она изменила. Может, «пластика»?..

– Может… – Все также неопределенно отозвался Сергей Иванович.– Посмотрим.

Они доехали до центра. Гена деликатно оставил Короткова одного, словно чувствуя, что его московскому товарищу надо подумать, упорядочить мысли. Майор в очередной раз подивился чуткости этого человека, так странно сочетавшего в себе качества неунывающего весельчака и тонкого психолога.

В гостиницу Коротков решил пока не возвращаться. Ему захотелось побродить по городу, который он толком-то в своей жизни и не видел. Те мимолетные визиты во время бурного романа в расчет можно было не брать – он тогда был полностью поглощен ей, а город был всего лишь фоном, красивой декорацией. Следователь прогулялся по Невскому, заглянул в пару магазинов, где так ничего и не купил, потому что покупать ему там было нечего, постоял на горбатом мостике, глядя в черную воду реки.

Желание позвонить Оле возникло словно бы спонтанно, хотя Коротков и чувствовал, что оно давно в нем зреет. Он всячески гнал от себя эти мысли, заставляя работать в мозги только в направлении работы. Но ничего не мог с собой поделать. Он поймал себя на том, что дело дошло до того, что в душе у него поселилась ревность. И это было самое страшное и неприятное – какое право он имел ревновать ее к кому-то? Кто она ему?..

Коротков все еще боялся признаться себе, что влюбился.

Он достал мобильник и нашел в записной книжке ее номер. Долго стоял, глядя на мерцающий экран телефона, сомневаясь, стоит ли делать этот звонок. Убрал телефон. Снова достал. И, наконец, позвонил. Оля взяла трубку практически сразу.

– Здравствуйте, Оля, – не узнавая свой голос, поприветствовал девушку Коротков, кляня себя за слабость. – Это Коротков. Сергей Иванович.

Она, сразу узнала его (конечно, подумал про себя Коротков, номер-то, наверное, определился). Ему показалось, что в голосе ее звучали теплые нотки, но до конца он уверен не был, считая, что, все же, ему показалось. Он спросил как ее здоровье, как себя чувствует Крылова. Со всеми все было в порядке. Женщина находилась в стабильном состоянии, да и у самой Оли первый шок прошел, и теперь она постепенно приходила в себя после пережитого потрясения.

Ему безумно хотелось сказать ей что-нибудь хорошее, нежное, ласковое, но вместо этого он говорил холодным официальным тоном, прячась за стандартными казенными формулировками.

– Ну, хорошо. Я вам еще позвоню, чтобы узнать, как там у вас и что.

Сказать больше было нечего. И вдруг она спросила:

– Сергей Иванович, а вы когда в Москве будете?

Сердце у Короткова чуть не выпрыгнуло из груди. Конечно, за этим вопросом могло стоять что угодно, а он, дурак старый, вот так сразу понадеялся. Сердечко шалит? Да тебе, старина, давление бы пойти померить, да таблетку под язык, а ты за девчонкой вдвое младше себя увиваться вздумал…

– Я завтра буду, – переборов волнение, ответил Коротков. – Вы что-то хотели?

Ага! Ничего умнее спросить не мог? Сейчас она тебе скажет: да, Сережа, я по тебе так соскучилась! Приезжай, милый… Ой, дурак!

Коротков был готов бросить телефон в реку, провалиться сквозь любую из питерских мостовых, глубоко – глубоко, чтобы никто не видел его нелепого позора.

– Я бы хотела с вами встретиться. – Он все никак не мог понять, каким тоном она это говорит. Равнодушно? Заинтересованно?

– Да, конечно, Оля,– собрав волю в кулак, сказал майор. – В любое время. Когда вам будет удобно.

– Тогда давайте прямо завтра. Вы приезжаете утром?

– Да, в восемь. Надо будет еще заехать домой…

– Конечно, конечно… Часов в одиннадцать нормально будет?

– Да. А что-то случилось? – Ее настойчивость начинала его волновать, но теперь уже и в рабочем порядке. – Оля, у вас все в порядке?

В трубке зашумело, и Коротков испугался, что связь сейчас прервется. Но все обошлось. Просто помехи.

– Да, Сергей…Иванович, – ответила она. – Я просто хотела вас увидеть.

Она не дала ему ответить. Коротков ошеломленно посмотрел на экран телефона и несколько раз прочитал фразу «вызов завершен». В голове у него шумело – давление и правда подскочило. Он так и стоял еще минут пятнадцать на мосту, пытаясь осознать, что же это было. Неужели он смог ее чем-то заинтересовать? Неужели понравился? Но как же так – у нее же парень несколько дней назад погиб, а она вот так… Короче, одни вопросы. Коротков вернулся в гостиницу, положил на стол листок бумаги и нарисовал схему. Обычно это помогало устаканить мысли.

Итак, что он имел? Первый прямоугольник: Екатерина Рогова. Версия первая и пока единственная: предположительно три года назад связалась с поставщиками радиоактивных материалов (компонентов?). По каким-то причинам была вынуждена залечь на дно и работать нелегально. Возможно, владеет гипнозом (ему подвергся Крылов и он сам). Изменила внешность (скорее всего, пластическая операция).

Второй прямоугольник: Арсений. Есть только имя. Стрелочка к Роговой. Она сама о нем рассказала, когда он был под гипнозом. Зачем?

Версия: Рогова хочет отойти от дел, избавиться от опеки преступной группировки. Для этого вышла на него.

Еще один прямоугольник: Алмазян. Погибли именно его люди. На теле и в организме обнаружены радиационные компоненты. Версия (пока единственная): Алмазян под прикрытием легальной ресторанной деятельности занимается контрабандой. Скрылся. Срочно взять помощника Алика Нежданова.

Отдельно на листе: Артем Крылов – единственный свидетель, погиб. По утверждению своей подруги был похищен человеком по имени Арсений на берегу озера Сенеж.

Коротков еще долго сидел над листом, на котором появлялось все больше стрелок, восклицательных и вопросительных знаков. Он несколько раз заваривал себе кофе, много курил, наполняя гостиничный номер облаками сизого дыма. Мысли путались, а голова болела все больше. Поезд был только в двенадцать ночи. А на часах – два часа дня. Он вышел из гостиницы и побрел по Московскому проспекту, в поисках какого-нибудь недорогого кафе. Но вокруг были сплошные итальянские патио, да французские закусочные, в которых можно было прилично выложиться, так и не почувствовав вкус еды.

Завибрировал мобильный. Коротков извлек его из кармана куртки и увидел номер Гены. Голос у его питерского приятеля звучал еще бодрее, чем с утра:

– Серег, время обеденное! Я тебя к себе приглашаю. Разносолов не обещаю, но щей наваристых целая кастрюля! Ну, и бутылочка имеется. Ты как?

Коротков с радостью согласился. «Удивительный все же парень этот Генка», – снова подумал он и улыбнулся.

Глава 7

Арт сжимал гранату, готовясь в любой момент метнуть ее, а, может, и просто бросить себе под ноги. Они шли словно тени. Шума и так уже было создано столько, что, скорее всего, патруль «ядерщиков» рано или поздно должен был появиться. Им надо было успеть.

Катька уже не сверялась с картой – искала интуитивно. Искала какие-то одни ей известные приметы. Арт не мешал, а просто шел рядом, стараясь, по возможности, сделать эти поиски как можно более безопасными. Унылые ряды однообразных девятиэтажек, казалось, не закончатся никогда, но вдруг Катька остановилась и дала ему рукой знак, чтобы он тоже замедлил шаг. Она как собака начала водить головой из стороны в сторону, словно пытаясь учуять, в какую сторону им теперь идти. Но уже через минуту Арт понял, что Катька не просто так крутится на месте как заведенная. Он услышал ее мысли. Катька обращалась к невидимому собеседнику, посылая сигнал во все стороны. Она просила женщину откликнуться. Часто повторяла имя Арсения. Умоляла.

– Думаешь, поможет? – Спросил он вслух. – Я – то тебя слышу, только когда глазами встречаемся. Да и то далеко не всегда…

– Она совсем другое. Твои способности пока лишь на стадии становления. Им развиваться не год и не два. Ей же глаза не нужны. Так, по крайней мере, Арсений говорил.

Арт понимающе кивнул и замолчал. Мешать было нельзя – это он хорошо понимал. Так прошло порядка пяти минут. И вдруг он услышал. Услышал отчетливо. Женщина начала указывать направление. Она не говорила номера дома или чего-то в этом роде. Просто указывала: прямо, направо, прямо, снова направо, налево… Они двинулись, повинуясь ее словам.

Оказалось, что они были совсем рядом. Катька и правда обладала сверх интуицией – совершенно верно определила место для контакта, и сумела выйти на связь.

Поплутав между домами, Арт с Катей вошли в подъезд стандартного девятиэтажного дома семидесятых годов постройки. И здесь Арту стало плохо. Удушье сковало ему грудь. Он задыхался и начинал терять сознание. Хватаясь за стены, Арт сумел преодолеть несколько ступенек и сел, издав гортанный звук, который был самым явным из всех призывов о помощи. Катька бросилась к нему и сунула в рот черное драже.