Смеющийся Пеликен - Евгений Наумов

Айван нахмурился и подумал с горечью, что в этих землях он растерял почти всех товарищей. Что еще ждет впереди?

Люди, превращенные в камни. Железный воин поднял шапку. Закипела битва

Ущелье впереди все больше суживалось. Снег, по которому они бежали, становился темнее, и вот наконец превратился в черный! Черный блестящий снег!

А впереди — там, где мог пройти только один человек, лежал громадный серый валун, напоминающий шапку. Он закрывал проход. Перед ним стоял человек, весь закованный в железо. Мрачный, неподвижный, одним своим видом он внушал страх. Из груди его торчали длинные острые ножи!

— Спрашивающий и Отвечающий… — чуть слышно прошептала Яри. — Вот и закончился наш путь.

Справа и слева — отвесные скалы, на которые не мог подняться ни зверь, ни человек.

Только теперь Айван понял, почему забытые предупреждали, что из их земли нет выхода.

— Но ты знала о нем? — обернулся он к Яри.

— Знала, — прошептала она. — Однако я думала, что Спрашивающий и Отвечающий стоит у подножья Запретной горы и можно как-то объехать его стороной. А теперь…

Скалы имели странный вид: будто набросано здесь множество маленьких валунов. Яри пристально вгляделась, и глаза ее испуганно расширились.

— Это они… те люди. Остались здесь навек!

— Кто? — не понял Айван.

— Те, которые говорили со Спрашивающим и Отвечающим. Они превратились в камни.

— Почему?

Спрашивающий и Отвечающий задает вопрос, что нужно человеку, почему идет к Сверху Сидящему. Как только его просьбу услышит, тут же отвечает, а человек в камень превращается.

— А если не ответит?

— Тогда каменную шапку поднимет, чтобы взять из нее ответ. Проход откроет. В этот миг можно мимо пробежать. Но такого никогда не бывает. Давно уже Спрашивающий и Отвечающий все ответы знает. Ведь одни и те же вопросы задают люди, с одними и теми же просьбами приходят.

— Зачем же в камни их превращает?

— Чтобы по пустякам не беспокоили его люди, не лезли с разными ничтожными просьбами и глупыми вопросами. Сначала просто так отвечал. Но когда увидел, что бесконечно с одними н теми же просьбами обращаются к нему люди, рассердился. «Отныне каждого, кто с таким будет приходить ко мне, в камень превращу!» — сказал. С тех пор так делает.

— Разве виноваты они, если одни и те же вопросы мучают всех людей? — с горечью прошептал Айван. — Неужели нельзя силой сокрушить его?

— Многие силачи не желали с ним разговаривать и бросались на него, чтобы сокрушить.

Но все нашли смерть на острие его ножей. В груди у него не сердце, а кусок железа…

— Ведь он, кажется, мужчина? — вмешалась вдруг Аинка.

— Такое дело — охранять путь к Сверху Сидящему — только мужчине можно доверить.

— Тогда я пойду! — звонко сказала Аинка. — Есть у меня вопрос, который давно хочу задать какому-нибудь мужчине…

Никто не успел задержать ее — Аинка была уже далеко. Бесстрашно приблизилась к Спрашивающему и Отвечающему. Остановилась перед ним, протянула руку и потрогала кончики острых ножей. Блеснули синеватые лезвия и угрожающе лязгнули.

Железный воин не шевельнулся.

— Зачем сюда пришла? — прозвучал голос, от которого задрожали скалы.

— Ответь мне, все знающий! — зазвенел голос девушки. — Почему женщины говорят на одном языке, а мужчины на другом? — Она говорила на женском языке!

Во всех племенах, населяющих снежные просторы тундры, женщины говорили на своем языке, а мужчины на своем. Однако женщина была обязана понимать мужской язык и, когда обращались к ней мужчины, отвечать им. Конечно и мужчины понимали женский язык, но не подавали виду. Они никогда не говорили на женском языке. Если бы такое случилось с кем-нибудь, то опозорен был бы и он сам, и его дети, внуки и правнуки. Никто не станет разговаривать с ним, не пустит в свой шатер. Мужчина, говорящий на женском языке, — что могло быть позорнее! Когда так повелось, не знали, потому что об этом не говорили и не спрашивали. Просто так всегда было.

Железный воин шевельнулся. Как мог он говорить на женском языке!

— Я не понимаю тебя, — в его громыхающем голосе неожиданно прозвучало смущение. — Говори на моем языке.

— Почему должна говорить я на твоем языке, если не знаю его? — смело продолжала Аинка. — Ведь это ты должен отвечать мне на моем языке! Люди разных племен приходили к тебе, говорили по-разному, и всем ты отвечал, — она бросила быстрый, взгляд, на лежащие вокруг камни. — Ведь сказано было тебе: «Спроси и ответь каждому». Почему не отвечаешь мне? Тогда пропусти к Сверху Сидящему, и я спрошу его самого!

Железный воин дрогнул. Тяжелая рука его поднялась и легла на каменную шапку Сверху Сидящего. Шапка сдвинулась с места. Открылся узкий проход! Яри толкнула Айвана на стоящую у его ног нарту и хлестнула бичом собак:

— Держись! — крикнула она. — И не оглядывайся!

Взвихрилась снежная пыль. Проезжая мимо железного воина, Айван не вытерпел и оглянулся. Вдруг все понял. Яри стала Девушкой-половинкой.

Рядом с ней на черном снегу появился большой Белый Орел. Девушка-половинка села ему на спину, и он взмыл вверх.

Айван оцепенел. Сколько ехал, не знал. Перед глазами все время какой-то серый туман стоял. Он опустил голову, закрыл глаза… Но вот свет пробился сквозь веки. Туман рассеялся.

Справа и слева две высокие скалы стояли — одна черная, другая белая. Когда нарта подъехала к ним, на вершине правой скалы появилась зловещая тень Черного Шамана, на вершине левой — сияющая в свете месяца фигура Белого Шамана. Они одновременно ударили в камень посохами.

И тотчас загремела, запылала черная скала! Из нее вылетали раскаленные камни и, падая на землю, превращались в каменных воинов с раскаленными копьями. Они устремились вниз, на Айвана, полыхая нестерпимым жаром. Но на полпути их встретили снежные воины с блестящими ледяными копьями, посыпавшиеся с белой скалы. Закипела страшная битва. Белый воин, схватываясь с раскаленным каменным врагом, превращался в пар, а его противник застывал неподвижно. Густые тучи затянули долину, где развернулось сражение.

Упряжка вырвалась из ревущей долины, и перед Айваном открылась Запретная гора.

Белый Орел вынырнул из мрака. Зачем Яри превратилась в половинку. Айван летит в пропасть

Где-то высоко сияла вершина, багровый свет струился по крутым склонам. У подножья лежал снег. Белый Орел вынырнул из пены мрака. На его спине сидела Яри-половинка. И — весело смеялась!

— Приехал? — крикнула она. — Вот, теперь у цели ты. Неужели на таком ровном месте заблудился? Почему стоишь?

— Половинка, половинка! — яростно закричал Айван, потрясая кулаками.

Белый Орел опустился еще ниже.

— Хоть и половинка, да вверху.

— И когда ты успела половинкой стать? Ведь со мной шла!

Белый Орел летал так низко, что почти задевал Айвана крыльями.

— Далеко ли уехал? — дразнила его Яри-половинка.

— Тэрыкы, зачем на себе ее носишь? Разве круглые у тебя. глаза, как у совы?

Но Белый Орел не обиделся, хотя для жителей тундры это было самое тяжкое оскорбление — круглые глаза!

— Совой тоже могу стать, — сказал он. — Ведь все летающие и бегающие — мои братья.

Но через эти горы даже Белый Орел человека перенести не может — только половинку.

Пришлось Яри такой стать.

— Довольно разговоров! — рассердилась Яри и бросила Айвану свой колдовской бич с бубенчиками. — Лови! Хоть потешишься…

Схватив бич, он принялся, хлестать собак. Они рванулись вперед! Айван чуть не слетел с нарты.

Остроухий, Хмурый, Пятнистый вмиг пересекли эту странную землю и, не сбавляя хода, поскакали вверх по неприступным склонам. Теперь он догадался.

Яри стала половинкой, а Тэрыкы превратился в Белого Орла для того, чтобы принести Айвану колдовской бич с тремя бубенчиками, надо заставить собак бежать по отвесным скалам. Ведь его нельзя из рук в руки передавать — только по воздуху. Иначе остался бы юноша тут, у подножья Запретной горы, как оставались до него те, которым удалось миновать даже Спрашивающего и Отвечающего. А он так разговаривал с Яри! Ведь не могла она иначе сказать — половинка. Ничего до конца не договаривает…

Сверкающие ледяные утесы, жесткий наст, острые, как лезвия ножа, выступы… Облака расступались и смыкались позади. Словно на незримых крыльях, оскалив зубы и вонзая когти в лед, неудержимо стремились вверх и вверх собаки, а нарта стрелой летела за ними!

Вот и вершина. Да, теперь пришел конец его пути. Конец всех концов. Впереди, окруженная яркими столбами багровых сполохов, извергая клубящиеся облака, словно необъятная пасть, чернела бездонная пропасть! На самом краю нарта ударилась о камень, и Айван полетел кувырком прямо в ее разверстую пасть.